Эрик Фраттини - Водный Лабиринт
— Сколько это стоит?
— Если только на Кларк — долларов двести. Если еще и на скалы, то накиньте столько же или даже триста.
Сэмпсон выпил несколько чаше кофе и через час покинул бар.
Едва выйдя на порог, он заметил, что за ним идет человек, сидевший за дальним столиком.
— Простите, что беспокою. Меня зовут Ральф Эббот. Я слышал, как вы говорили с Салли…
— Да, говорил. Что вам угодно?
— Я могу быть вашим проводником на Кларк, если вас не смутит компания другого туриста. Это какой-то немец. С каждого из вас я возьму лишь по сто пятьдесят долларов.
— Отлично. Меня это устраивает.
— Где мы увидимся?
— Можно у офиса шерифа графства Питкин. Я буду там в три часа.
— Договорились.
Решив вопрос с проводником, Сэмпсон снова перешел через улицу и заглянул в фотоателье.
— Вот ваши фотографии, — сказал Том. — Та, что с увеличением, оказалась слишком крупнозернистой. Мы вынуждены были понизить качество, чтобы хорошо был виден нужный вам участок. Но, по-моему, вышло неплохо.
— Совсем неплохо, — сквозь зубы проговорил адвокат, изучая сквозь лупу матерчатый восьмиугольник, зафиксированный на снимке.
У него не оставалось сомнений в том, что убийцы, следившие за Афдерой, двадцать лет назад добрались до ее родителей.
Теперь адвокату надо было встретиться с шерифом графства. Они с Гаррисоном договорились найти друг друга в гриль-баре на Дейли-лейн. В этом заведении к нему навстречу устремилась девушка лет двадцати, одетая фермершей:
— Нужен столик?
— Нет. У меня встреча с шерифом Гаррисоном.
— Шериф вон там, — показала девушка на столик в глубине зала.
Хэмилтон поглядел в ту сторону. Высокий человек в форме, с золотой бляхой на груди, отчитывал за что-то трех подростков.
— Шериф Гаррисон?
— Он самый. Подождите минуту, я только закончу с этим хулиганьем.
Гаррисон выглядел как типичный шериф маленького графства. Судя по виду, он всю жизнь провел в горах и на дорогах вокруг Аспена. Двадцать лет назад этот человек твердо верил в шерифский девиз «Служить и защищать», но теперь такие слова звучали для него фальшиво.
— Вот и все. Можем поговорить, если хотите.
— Не знаю, объяснял ли вам следователь Уинкертон…
— Он сказал, что вы адвокат из Европы, расследуете по просьбе своей клиентки происшествие двадцатилетней давности.
— Так и есть.
— Что вы хотите узнать?
— В тысяча девятьсот шестьдесят третьем году произошло загадочное происшествие. Погибли Джон Хаксли и его супруга Женевьева Брукс. Они совершали восхождение на склон горы Кларк, где потом нашли их тела. Я хочу знать, как именно все было.
— Я помню этот случай. В тот день меня вызвали на Сноумасс-крик в связи с обычным дорожным происшествием. Когда Уинкертон позвонил мне вчера, я посмотрел в архиве, что у нас было в тот день. В отчете начальству я тогда написал, что узнал о происшествии около шести вечера. Кто-то позвонил в офис шерифа.
— Вы помните, кто именно?
— Кажется, двое туристов. Они видели, как супруги шли по тропе близ горы Кларк вместе с проводником.
— С ними был проводник?
— Само собой. Никто в здравом уме не пойдет на эти обрывистые склоны без знающего человека. К тому же местность там лесистая. Несколько лет назад группа молодежи заплутала там в горах. Мы нашли их на девятый день, голодных, не знающих, куда идти. Если у вас нет опыта, то ходить надо с проводником.
— Да, но у Джона Хаксли и Женевьевы Брукс опыт как раз был. Они много раз ходили в горы. Кстати, вам не кажется странным, что тревогу забили посторонние туристы, а не проводник?
— Наверное, вы правы. Да, припоминаю. Шериф Брэдли говорил то же самое.
— У меня есть вот такая фотография. Для чего ее сделали?
— Думаю, следователю, который вел это дело, не понравился конец веревки.
— Почему?
— Смотрите, нити все ровные. Похоже, ее перерезали.
— А если она перетерлась о скалу?
— Вы явно не занимались альпинизмом. Веревки, используемые при восхождении, подлежат обязательной сертификации. Их оплетка и сердцевина должны обладать определенной прочностью на разрыв. На долю сердцевины приходится около восьмидесяти пяти процентов прочности веревки. Оплетка в основном служит для ее защиты. Поглядите на снимок. Нити той и другой совершенно ровные. Значит, веревку перерезали. Если бы она перетерлась, то нити выглядели бы обтрепанными.
— Веревка не может порваться сама по себе?
— В принципе да, но тут — вряд ли. Чаще всего такое случается с молодыми и неопытными альпинистами, которые используют одну и ту же веревку по много раз.
— Разорваться под тяжестью человека она тоже не могла?
— Я же говорю, что возможно все, но вероятность этого небольшая. Веревка на снимке — динамическая, допускающая растяжение. Статические и полустатические для восхождения не рекомендуются.
— Почему? Какая между ними разница?
— Очень просто. Статическая веревка не может применяться для страховки партнера снизу. Она плохо поглощает энергию при падении.
— Значит, веревка была перерезана. Тогда позвольте спросить, почему это квалифицировали как несчастный случай, а не как возможное убийство?
— Я кое-что расскажу вам, адвокат. Двадцать лет назад у полиции и шерифа вместе в подчинении было двадцать два человека. Это на четыре тысячи населения, а в сезон — на все двенадцать. Один человек на пятьсот сорок пять жителей. Полицейские занимались всем! Они накладывали гипс на сломанные ноги туристов, выписывали штрафы за быструю езду, регулировали движение, патрулировали улицы субботними вечерами, когда все напивались. Городки у нас разбросаны на десятки километров, и дороги заснеженные. Так что на расследование просто не было времени и сил.
— Нет, я не критикую полицию, — стал оправдываться смущенный Сэмпсон. — Но удивительно, что при таких явных доказательствах никому не пришла в голову мысль об убийстве.
— У нас не было ни времени, ни людей.
— Скажите, с шерифом Брэдли можно поговорить?
— Вряд ли. Он умер шесть лет назад.
— А с кем-нибудь из полицейских, которые были на месте происшествия?
— Нет. Остался только я.
— Кто был проводником Джона и Женевьевы?
— Не знаю. Никогда этим не интересовался.
— Большое спасибо за помощь, шериф. У меня больше нет вопросов.
— Что вы будете делать сейчас? Вернетесь в Европу?
— Нет, я должен побывать на месте событий, на склоне горы Кларк. Может, мне и удастся отыскать какой-нибудь след.
— Пойдете туда один?
— Я нанял в баре «Джонси» проводника. Как же его?.. Ральф Эббот. Мы договорились встретиться у вашего офиса.
— Странно. Я знаю почти всех здешних проводников, но об Эбботе никогда не слышал. Наверное, он из Кроуфорда — это по ту сторону Кэпитол-пик. Там меньше туристов, и кроуфордские проводники охотятся за ними в Аспене.
— Что ж, шериф, мне пора Еще раз спасибо за все. По крайней мере, теперь я лучше представляю себе тогдашние события, — сказал Сэмпсон и пожал руку Гаррисону.
По улице гулял холодный ветер. В конце ее стоял красный джип с включенными аварийными огнями. За рулем его сидел Эббот, а на заднем сиденье — какой-то мужчина, должно быть, тот самый немецкий турист.
— Наконец-то! Все в порядке? — спросил проводник.
— Да.
Машина поехала в сторону Маунт-дейли.
Немец сказал, что его фамилия Осмунд, а потом всю дорогу отвечал на вопросы Сэмпсона односложными «да» и «нет». Он утверждал, что родился в Дрездене, но ничего не знал о месторождениях бурого угля, расположенных к западу от города. После этого вопроса адвоката он вообще замолчал.
Километров через восемь Эббот остановился.
— Здесь дорога заканчивается, — объяснил он. — Дальше только пешком.
Все трое начали подниматься цепочкой. Первым шел проводник, затем Сэмпсон и за ним — немец.
Через два-три километра им стали хорошо видны утесы — своего рода предвестие горы Кларк. Эббот ловко взобрался на первый из них и стал забивать крючья. Вскоре все трое уже были на стометровой высоте.
— Теперь пойдем на второй. Я первый, вы за мной, — обратился Эббот к дрезденцу. — Вы пойдете третьим, — обернулся он к Хэмилтону. — Это очень просто. Прочно держите веревку, как я показал, и цепляйтесь за выступы скалы.
Проводник и Осмунд довольно быстро вскарабкались на утес. Когда адвокат добрался до вершины и уже схватился рукой за верхний край скалы, немец наступил на нее ботинком.
У Сэмпсона вырвался крик. Боль делалась все мучительнее. Проводник протянул руку, намереваясь отсоединить карабин, на котором держалась веревка Сэмпсона. Тогда адвокат полетел бы вниз. Однако для этого Эбботу надо было и самому освободиться от страховочной веревки.
