Ли Чайлд - Сплошные проблемы и неприятности
«Это будет легко», — подумал Ричер.
Он вытащил большую часть пачки Нигли из кармана, развернул деньги веером, потом постучал о ладонь, вновь превратив в аккуратную стопку, и бросил на прилавок. Звук получился вполне солидным. Толстая пачка старых банкнот весит больше, чем думают большинство людей. Бумага, чернила, грязь и жир. Владелец ломбарда задержал на пачке взгляд, оценивая ее. А потом повернулся к Ричеру.
— Я могу вам помочь?
— Уверен, что можете, — ответил Ричер. — Мне только что преподали урок гражданских прав. Выяснилось, что человеку, пожелавшему купить четыре пистолета, нужно долго прыгать через веревочку.
— Так и есть, — ответил владелец и показал за спину большим пальцем.
Там висела такая же лицензия на продажу оружия, как и у законопослушного владельца ломбарда.
— А нельзя ли это как-то обойти? — спросил Ричер. — Сразу, в один прыжок?
— Нет, — ответил владелец. — Раз велено прыгать, значит, нужно прыгать.
Он улыбнулся, словно произнес нечто глубокомысленное.
Примерно секунду Ричер обдумывал, не взять ли этого типа за горло и не разбить ли его головой стекло в шкафу. Владелец ломбарда снова посмотрел на пачку, лежащую на прилавке, и сказал:
— Я должен выполнять законы Калифорнии.
Однако по его интонациям Ричер понял, что сейчас последует продолжение.
— Вы адвокат? — спросил хозяин магазина.
— Разве я похож на адвоката? — удивился Ричер.
— Однажды я беседовал с адвокатом, — сказал владелец.
«Ты разговаривал с адвокатом много раз, — подумал Ричер. — В запертом помещении, где стол и стулья надежно привинчены к полу».
— У закона есть дополнения, — сказал владелец.
— В самом деле? — спросил Ричер.
— Юридические ухищрения. — Ему понадобились три попытки, чтобы правильно произнести оба слова. — Я, или вы, или любой другой человек не можем продать или передать кому-то пистолет без соблюдения формальностей.
— Но?
— Но мы можем одолжить его. Если речь идет о периоде, не превышающем тридцать дней, все в порядке.
— В самом деле? — повторил Ричер.
— Это есть в правилах.
— Любопытно.
— Ну, как между членами одной семьи, — продолжал владелец. — Между мужем и женой, отцом и дочерью.
— Я начинаю понимать.
— Или между друзьями, — сказал владелец. — Друг может одолжить пистолет другу на тридцать дней.
— А мы друзья? — спросил Ричер.
— Мы могли бы ими стать.
— А что друзья могут сделать друг для друга?
— Ну, например, одалживать друг другу вещи. Скажем, один одалживает револьвер, а другой — деньги.
— Но только временно, — сказал Ричер. — На тридцать дней.
— Всякое может случиться. Иногда кое-что приходится списывать. Это риск. Люди перебираются с места на место, перестают дружить. Тут никогда нельзя знать заранее.
Ричер оставил деньги на прилавке и подошел к шкафу. Тут было немало всякий дряни, но попадались и хорошие экземпляры. Соотношение между револьверами и пистолетами — пятьдесят на пятьдесят. Две трети пистолетов были дешевыми, но треть — лучших марок. Примерно к четверти из них подходили патроны «Парабеллум».
Результат: тринадцать подходящих пистолетов из трехсот. Четыре и три десятых процента. Почти вдвое хуже, чем Ричер прикидывал утром за завтраком.
Семь из тринадцати были «глоками». Когда-то эти пистолеты считались модными. Один — «Глок-19», остальные — «Глок-17». Состояние, во всяком случае по виду, от хорошего до идеального.
— Предположим, вы одолжили мне четыре «глока», — сказал Ричер.
— Предположим, что нет, — ответил владелец.
Ричер повернулся. Деньги с прилавка исчезли. Ничего другого Ричер и не ждал. В руке владельца был зажат пистолет. А вот этого Ричер никак не ожидал.
«Мы стали старыми, не такими быстрыми, мы изрядно проржавели, — сказала Нигли. — Мы совсем не такие, как были прежде».
«Она права», — подумал Ричер.
Владелец держал в руке «кольт питон». Синяя углеродистая сталь, рукоять из древесины грецкого ореха, калибр 0,357 «Магнум», дуло восемь дюймов. Не самый большой револьвер на свете, но очень близко к тому. И уж наверняка не самый маленький. И один из самых точных.
— Это как-то не по-дружески, — заметил Ричер.
— Мы не друзья, — отрезал владелец.
— И довольно глупо, — продолжил Ричер. — Я сейчас в паршивом настроении.
— Засунь его себе в задницу. И держи руки так, чтобы я их видел.
Ричер немного помедлил, а потом поднял руки, развернув их ладонями вперед.
— И постарайся, чтобы дверь не ушибла твою задницу, когда ты будешь выходить.
Магазинчик был совсем маленьким. Ричер находился в самом конце, на максимальном расстоянии от двери. Владелец оставался за прилавком, он стоял значительно ближе к выходу. Проход был довольно узким. Солнечный свет ярко светил в окно.
— Покинь помещение, Элвис, — велел владелец.
Ричер некоторое время стоял совершенно неподвижно, прислушиваясь, потом посмотрел налево, направо, бросил быстрый взгляд назад. В левом углу магазина была дверь. Наверное, там находился туалет, а не офис. За стойкой Ричер увидел какие-то бумаги. Никто не кладет бумаги за стойку, если у них есть еще одно помещение. Значит, владелец один. У него нет партнера, нет подстраховки.
Больше сюрпризов не предвидится.
Ричер придал своему лицу выражение, которое видел в Вегасе, — выражение расстроенного неудачника, думающего: «Стоило попробовать, иначе нельзя выиграть. Но бывают и проигрыши». Продолжая держать руки на уровне плеч, он сделал один шаг. Второй. Третий. После четвертого он оказался на одном уровне с хозяином ломбарда. Теперь их разделяла только стойка. Ричер смотрел на дверь. Владелец находился слева от него, под углом в девяносто градусов. Стойка имела глубину в тридцать дюймов. Два с половиной фута.
Левая рука Ричера начала двигаться от плеча по прямой в сторону.
Принято считать, что руки боксера Мохаммеда Али доставали противника с расстояния в сорок дюймов, а его кисти перемещались со скоростью восемьдесят миль в час, преодолевая это расстояние. Ричеру было далеко до Али. В особенности когда речь шла о его более слабой левой руке, которая двигалась со скоростью, едва ли превышавшей шестьдесят миль в час. Однако шестьдесят миль в час — это миля в минуту или восемьдесят восемь футов в секунду. Из чего следовало, что левая рука Ричера преодолела расстояние над стойкой менее чем за тридцать тысячных секунды. И в процессе движения пальцы сложились в кулак.
Тридцать тысячных секунды — слишком малое время, чтобы спустить курок «питона». Любой револьвер — это сложное механическое устройство, а такой большой, как «питон», является одним из самых медленных. И он крайне редко срабатывает сам. Палец на спусковом крючке не успел даже напрячься. Кулак Ричера угодил в лицо хозяина ломбарда прежде, чем его мозг зафиксировал начало движения. Ричер был заметно медленнее, чем Мохаммед Али, зато руки у него были гораздо длиннее. Из чего следовало, что голова владельца ускорялась лишний фут, пока рука Ричера окончательно не распрямилась. Ускорение завершилось только после того, как затылок вошел в соприкосновение со стеной за стойкой и разбил стекло, защищавшее от пыли лицензию на продажу оружия.
Владелец ломбарда начал медленно сползать вниз по стене.
Прежде чем тело оказалось на полу, Ричер перепрыгнул через стойку, отбросил «питон» в сторону и каблуком сломал пальцы хозяину ломбарда. На обеих руках. Когда кругом столько оружия, это необходимо и к тому же гораздо быстрее, чем связывать руки. Ричер забрал деньги Нигли из кармана владельца, куда они перекочевали минуту назад, и вытащил оттуда связку ключей. Перескочил обратно через стойку и оказался возле застекленного шкафа. Забрал все семь «глоков», прихватил сумку с витрины и бросил туда пистолеты. Затем стер отпечатки пальцев с ключей и со стойки и вышел из ломбарда на солнечный свет.
Они заехали в магазин, где вполне легально продавалось оружие, и купили патроны. Много патронов. Никаких ограничений при покупке патронов не существовало. После этого они направились обратно на север. Автострады были забиты. Когда они проезжали через Анахайм, из Восточного Лос-Анджелеса позвонил О'Доннел.
— Здесь ничего не происходит, — сказал он.
— Ничего?
— Никакой активности. Тебе не следовало звонить из Вегаса. Это была серьезная ошибка. Они в панике. Похоже, все попрятались.
Глава 61
До самого Голливуда Ричер и Диксон не съезжали со 101-й автострады. Они оставили «крайслер» на стоянке мотеля, каждый сел в свою «хонду» и направился в Восточный Лос-Анджелес. Ричеру досталась серебристая «хонда»-купе с разбитым четырехцилиндровым двигателем. У нее были широкие шины, проскальзывающие на плохом асфальте, и хрипящий глушитель, который первые три квартала развлекал Ричера, а потом начал раздражать. Обивка пахла моющими средствами, в ветровом стекле была небольшая трещина, и она увеличивалась всякий раз, когда машину потряхивало. Однако сиденье отодвигалось достаточно далеко, и Ричеру было удобно сидеть, а кондиционер работал на полную мощность. Не самый плохой вариант машины для слежки. Ему приходилось пользоваться транспортными средствами и похуже.
