Дэвид Эллис - Наблюдатель
Макдермотт задумался:
— Если бы он заранее все спланировал, то наверняка знал бы, что замок не работает.
— Он устроил бы засаду в квартире Брэндона. Как поступил в случае с Чианчио и Эвелин.
— Так почему все случилось иначе? — спросила Столетти.
— Не знаю. Вы же полицейские. Вот и разбирайтесь. — С этими словами Райли ушел.
Макдермотт окликнул его:
— Не уезжайте из города! Вы можете нам понадобиться.
— Да, конечно.
Ох уж этот тип. Главная проблема юристов в том, что они хорошо знают свои права. Макдермотт не мог ничего запретить Райли, пока не арестует, и Райли знал об этом лучше кого бы то ни было.
Однако Райли сделал ценное замечание по поводу нападения на Митчема. Почему на этот раз убийца вел себя иначе? На смену хорошо спланированным хладнокровным убийствам пришла импровизация.
— Давайте поговорим с Митчемом, — предложил Макдермотт.
Глава тридцать четвертая
Корпорация Бентли занимала небоскреб, шестьдесят третий этаж которого был выделен под резиденцию генерального директора — Гарланда Бентли. На южной стороне располагался богато обставленный офис Гарланда, где нашлось место и конференц-залу, и персональной ванной комнате, и спа-салону. На северной, восточной и западной сторонах располагалось несколько переговорных комнат. Кроме того, Гарланд позволил себе такую роскошь, как отдельная комната отдыха, оснащенная стереосистемой с колонками, шестифутовой плазменной панелью и кожаными креслами. А также тренажерный зал со шведской стенкой, беговой дорожкой, велотренажером и другими нужными вещами. На северной стороне также находилось несколько спален, однако я не видел их и не уверен, что они действительно предназначены для сна.
На этот раз меня проводили в помещение, которое Гарланд называл Зеленой комнатой. Мой клиент был занят тем, что пытался загнать в лунку мячик для гольфа, однако промахнулся, и мячик покатился по зеленому ковровому покрытию. Я ожидал, что Гарланд громко выругается, но вместо этого он подкатил к себе клюшкой еще один, оранжевый мячик.
— Вы опоздали, — заметил он.
В этом был весь Гарланд. Я приехал, как мы и договорились, сразу после беседы с полицейскими в больнице, и все равно он заставил меня оправдываться. Сопровождавший меня охранник в наушниках с микрофоном оставил нас в комнате одних.
Гарланд размахнулся и ударил с левой стороны. Мячик улетел в сторону. На этот раз Гарланд выругался.
— Ненавижу дважды совершать одну и ту же ошибку, Пол. Вы понимаете, о чем я?
Нет. Я не понимал. И у меня не было настроения играть в подобные игры. На этой неделе я дважды чуть не погиб от руки человека, который пытался подставить меня и приписать мне убийство. А в довершение к моим бедам на хвост мне села полиция.
— Вы хотели кое-что рассказать, — напомнил я.
Гарланд снова замахнулся клюшкой и застыл в этой позе.
Таким образом он демонстрировал мне свою обиду. Он сам всегда решал, что и когда обсуждать. Гарланд снова сосредоточился на мяче, позволил ему слегка откатиться назад, а затем ударил справа и загнал точно в лунку.
— Вот в чем дело, — проговорил он. — У меня не получается держать руку прямо. — Гарланд наконец отвлекся от игры и в первый раз за все время взглянул на меня, словно я надоедливый ребенок.
На нем были ярко-голубая рубашка с расстегнутым воротом, безупречно отглаженные брюки и начищенные до блеска бежевые ботинки. Пиджак того же цвета, что и ботинки, висел на двери.
— Пока вас ждал, — сказал Гарланд, — я, пользуясь случаем, проверил кое-какие счета. Оказывается, с апреля я перечислил на счет вашей фирмы более миллиона долларов.
Вполне уместное замечание.
— Думаю, — продолжил он, — вам нравится работать моим адвокатом?
Я ничего не ответил.
— И мне кажется, вы хотели бы и дальше занимать эту должность?
Я развел руками:
— Гарланд…
— Я лишь хочу знать, с кем сейчас говорю, господин адвокат… — Он поставил клюшку на маленькую подставку и надел пиджак. — С человеком, который работает на полицию, или со своим адвокатом.
Я ответил не сразу. Человек, владеющий такими деньгами, всегда таит в себе угрозу. И никогда прежде Гарланд не разговаривал со мной в таком тоне.
— Я не знал, что мне придется выбирать…
— А если бы пришлось?
— Я юрист, а не полицейский. — Я слишком упрям, чтобы сразу сдаться, но ответил так, как хотел он.
На его лице снова появилось самодовольное выражение. Гарланд оставался верен себе.
— Хорошо, — кивнул он. — Значит, мы можем говорить. — Он прошел мимо меня.
Я последовал за ним по коридору в его кабинет.
Врач вышел из палаты Брэндона Митчема и сообщил Макдермотту и Столетти, что пациент готов к короткому допросу. Макдермотт разговаривал по мобильному, ему только что позвонили криминалисты.
— Кажется, нам удалось снять с двери несколько слабых отпечатков пальцев, Майк, — сообщили ему из лаборатории.
Сердце Макдермотта учащенно забилось. Возможно, это станет началом прорыва. Самая лучшая новость за последнее время. Как и предсказывал Райли.
— Так, никто из вас не уедет домой, пока не проверите.
Макдермотт нажал на клавишу отбоя прежде, чем услышал недовольный стон на другом конце провода. Он сообщил хорошие новости Столетти.
— Наконец нам хоть немного повезло, — отозвалась напарница.
Брэндон Митчем лежал на больничной койке. Он был в сознании, но его основательно накачали успокоительными. Все его лицо было перевязано. Затуманенным взором он посмотрел поверх бинтов на фотографию, где был изображен мужчина, стоящий позади Гарланда Бентли.
Увидев человека на фотографии, Брэндон судорожно вздохнул. Это был хороший знак — он узнал его.
— Этот тип представился полицейским, — сказал Брэндон, возвращая фото. — У него был значок. Он сказал… что хочет поговорить об Эвелин…
Успокоительное сделало свое дело. Оно помогло Брэндону расслабиться, но Макдермотту это только мешало. Он положил руку на плечо Брэндону. Нужно допросить этого парня сегодня, а не завтра.
— Я не хотел впускать его, — продолжал Митчем. — Но он ворвался ко мне в квартиру.
«Хорошо. Он прикасался к двери. Значит, там остались отпечатки».
— Эвелин мертва? Это правда? — спросил Брэндон.
— Да, ее убили, — ответила Столетти.
— О… — Митчем закрыл глаза и протяжно застонал. — Это сделал тот человек?
— Мы думаем, что да.
Не открывая глаз, Митчем сглотнул слюну и кивнул:
— Значит, я должен стать следующим.
— Нам нужно разобраться в случившемся, Брэндон. Как бы тяжело вам ни было.
— Я понимаю. — Он открыл глаза и повернул голову к окну. — Этот парень чокнутый.
— Начнем сначала, — тихо произнес Макдермотт. — Он представился полицейским. Вошел. Вы его впустили…
— Я и опомниться не успел, как он прижал бритву к моей шее и затолкал меня в квартиру. Он схватил меня… — Голос у него сорвался. — Повалил на пол. Он… Боже, этот человек безумен. Он стал говорить… какой-то бессвязный бред. Все повторял мое имя: «Брэндон, Брэндон, Брэндон». А потом сказал: «Что ты ей сказал? Что ты ей сказал?» Он знал, что я говорил с Эвелин. — Брэндон растерянно покачал головой.
Неожиданно Макдермотт даже обрадовался, что ему дали успокоительное.
— У вас все хорошо получается, продолжайте, — поддержал он Брэндона.
— Он стал резать меня бритвой. — Брэндон дотронулся до груди. — Он хорошо ею владел. Понимаете, он не хотел сразу убивать. Только причинить боль.
— Да, конечно.
— Я сказал, что Эвелин просто хотела узнать о Кэсси, об Элли и Гвендолин.
«Гвендолин», — отпечаталось в голове у Макдермотта.
— О Гвендолин Лейк? Кузине Кэсси?
Брэндон ничего не ответил, он снова оказался во власти своего кошмара:
— Он все повторял: «Гвендолин, Гвендолин, Гвендолин». Он как будто взбесился: «Что с Гвендолин? Что с Гвендолин?» Потом опять схватился за бритву. — Брэндон провел пальцем по своей груди по диагонали. — Я закричал, но он зажал мне ладонью рот. Да, так он и поступил. Убрал руку, которой держал меня за горло, и, прежде чем нанести удар, зажал мне рот.
Макдермотт вспомнил, как Райли рассказывал о своей борьбе с убийцей — этот человек хорошо знал, что делает. У него есть опыт в подобных делах. Он пытал Фреда Чианчио и Эвелин Пенри так, что никто ничего не услышал. А это непросто.
— И тогда я рассказал ему то, о чем признался Эвелин о Гвен. О ссоре.
— О ссоре?
— Да, во время итоговых экзаменов… они были в конце мая — начале июня, за пару недель до убийств. Гвендолин приехала в город. Вы же знаете, как она себя вела. Приезжала из Европы или с Карибов или где там она еще жила, чтобы провести время с Элли и Кэсси. Но Кэсси и Гвен не очень ладили. Они были слишком разные. Гвен такая… агрессивная. Жестокая. Понимаете? Так вот, Кэсси и Гвен крупно повздорили за несколько дней до начала экзаменов. Такое со всеми случается, особенно когда вы… не слишком трезвы…
