Дэвид Бальдаччи - Коллекционеры
Она отошла от окна, села на постель и принялась мазать ноги кремом. «Это все сплошное сумасшествие, Аннабель, — твердила она себе. — Бэггер будет землю рыть, чтобы тебя найти и прикончить, а ты сидишь здесь, даже за границу не убралась». Но она ведь обещала помочь этим ребятам. Более того: сама напросилась к ним в компанию. «Стоит ли мне продолжать торчать здесь и надеяться, что радары Джерри не достанут до округа Колумбия?» Джонатана кто-то убил. И она желала отомстить, пусть даже по той единственной причине, что некто принял решение покончить с ним задолго до того, как его жизнь подошла к естественному концу.
Тут ей внезапно пришла в голову одна мысль, и она глянула на часы. Аннабель понятия не имела, в каком часовом поясе сейчас находится Лео, а ей нужно было кое-что знать. Она подбежала к столу и схватила мобильный телефон. Набрала номер и стала нетерпеливо ждать ответа. Она сама дала Лео свой номер и трубку с оплаченным международным роумингом, чтобы поддерживать связь еще некоторое время после их «панамы». Узнав что-то про Джерри, каждый из них должен был позвонить и сообщить другому.
— Ну? — в конце концов отозвался Лео.
— Что «ну»? Я уж думала, ты никогда трубку не возьмешь.
— Я в бассейне был.
— Ах, в бассейне! Здорово! И где находится этот бассейн?
— В глубоком месте.
— Да нет, я имела в виду, в какой части света?
— Не скажу. Что, если Бэггер стоит рядом с тобой?
— Понятно. От остальных что-нибудь слышно?
— Ни звука.
— А что насчет Бэггера?
— Ничего, — сухо ответил он. — Я его из своей записной книжки вычеркнул.
— Я хотела узнать, ты что-нибудь слышал про его ответные меры?
— Только слухи. Не хотелось слишком в это ввязываться, сама понимаешь. И так понятно, что наш приятель на взводе.
— Конечно. Сам знаешь, он не прекратит поиски, пока жив.
— Тогда будем молиться, чтоб его хватил инфаркт. — Лео немного помолчал, потом сказал: — Тут есть кое-что, о чем я тебе еще раньше должен был сказать, Аннабель. Ты только не заводись.
Аннабель резко выпрямилась:
— Что ты натворил?
— Я вроде как немного проболтался Фредди о твоей прошлой жизни.
Она встала:
— И много ты ему наболтал?
— Он знает твою фамилию. И про историю с Пэдди.
— Ты что, совсем с ума спятил?! — заорала она в трубку.
— Да знаю я, знаю. Глупость с моей стороны. Я просто хотел ему сказать, что ты не такая, как твой старик. Но Тони я ничего не рассказывал. Не настолько я туп.
— Ну спасибо, Лео, чертовски тебе благодарна!
Она отключилась и встала посредине комнаты. Так. Фредди знает ее фамилию и что ее отцом был Пэдди, смертельный враг Джерри Бэггера. Если Джерри доберется до Фредди, то заставит его говорить. А потом доберется и до нее, и Аннабель легко могла предсказать свою дальнейшую судьбу: Джерри просто порвет ее на части.
И Аннабель принялась упаковывать вещи. «Прости, Джонатан».
Возвращаясь тем же вечером домой, Калеб обнаружил, что его ждут на автомобильной стоянке.
— Мистер Перл, что вы здесь делаете?
Нынче вечером Винсент уже ничем не напоминал профессора Дамблдора, главным образом потому, что на нем был не длинный лиловый халат, костюм-двойка, рубашка с открытым воротом и начищенные до блеска ботинки; длинные волосы и борода были тщательно причесаны. В костюме он выглядел стройнее, чем в халате. Склонный к полноте Калеб тут же принял решение никогда не носить халат. Очки Перла съехали на нос, и он смотрел на Калеба таким изучающим взглядом, что библиотекарь несколько заволновался.
— Ну? — снова спросил Калеб.
Перл ответил весьма обиженным тоном:
— Вы так и не перезвонили мне. Вот я и решил явиться лично, чтобы напомнить о своем интересе к «Книге псалмов».
— Да-да, понятно.
Перл оглянулся по сторонам:
— Автомобильная стоянка не самое подходящее место для беседы об одной из редчайших книг в мире.
Калеб вздохнул.
— Хорошо, идемте ко мне.
Они поднялись на лифте в квартиру Калеба и сели друг напротив друга в маленькой гостиной.
— Я опасался, что вы отправитесь прямо в «Сотбис» или «Кристи».
— Нет, ничего подобного. Я даже не возвращался в дом Джонатана с тех пор, как вы были там. А не звонил я потому, что пока еще не пришел ни к какому решению.
Услышав это, Перл явно испытал облегчение.
— По меньшей мере нам бы следовало получить окончательное заключение по «Книге псалмов». Я знаю несколько фирм с исключительно высокой репутацией, которые могут это сделать. И не вижу необходимости откладывать это дело на потом.
— Ну-у-у… — неопределенно протянул Калеб.
— Чем дольше вы медлите, тем меньше у вас будет оставаться шансов не допустить, чтобы общественность узнала о существовании двенадцатого экземпляра «Книги псалмов».
— Что вы хотите этим сказать? — воскликнул Калеб, резко наклоняясь вперед.
— Я не уверен, что вы до конца осознаете значение этого открытия, Шоу.
— Напротив, я очень хорошо себе представляю его чрезвычайную важность.
— Я хочу сказать, что может произойти утечка информации.
— Каким образом? Я точно никому об этом не говорил.
— А ваши друзья?
— Им можно полностью доверять.
— Понимаю. Прошу простить, если я не разделяю вашей уверенности. Но если случится утечка, люди начнут выступать с обвинениями. И репутация Джонатана может серьезно пострадать.
— С какими обвинениями?
— Ох, Господи помилуй, да очень простыми: что книга была украдена.
Калеб тут же вспомнил собственную версию о том, что «Книга псалмов», хранящаяся в библиотеке, — подделка. И все же ответил, взяв себя в руки:
— Украдена? Да кто в это поверит?
Перл глубоко вздохнул.
— Ни один из владельцев этих сокровищ за всю многолетнюю и славную историю коллекционирования никогда не держал подобного в тайне. До сегодняшнего дня.
— И вы полагаете, это потому, что Джонатан ее украл? Абсурд! Из него такой же вор, как из меня.
Господи, хорошо бы это было так!
— Однако он мог приобрести ее у кого-то, кто ее украл, может быть и не зная об этом, а может, и наоборот. По крайней мере у него должны были возникнуть подозрения, что объясняло бы тайну, в которой он держал факт обладания этой книгой.
— Да откуда ее могли украсть, такую книгу? Вы сами говорили, что проверили все организации, у которых имеется ее экземпляр.
— А какого еще ответа, черт побери, можно было от них ожидать? — возразил Перл. — Вы что же, думаете, они так сразу мне и признались бы, что их «Книга псалмов» украдена? А может, они об этом еще и не знают. Что, если на ее месте теперь очень хорошая, подделка? В этих организациях вовсе не в порядке вещей ежедневно проверять наличие своих литературных сокровищ, чтобы убедиться в их подлинности. — Он помолчал, потом добавил: — Вы никаких документов, относящихся к этой книге, там не обнаружили? Может, квитанция или счет? Что-нибудь, что указывало бы, откуда она у него взялась?
— Нет, — признался Калеб, и у него упало сердце. — Но я не просматривал личные бумаги Джонатана. Моя работа связана исключительно с коллекцией книг.
— Ну нет. Ваша работа включает в себя также и все свидетельства на право владения книгами. Неужели вы полагаете, что «Кристи» или «Сотбис» выставят «Книгу псалмов» на аукцион, не будучи полностью уверенными как в ее подлинности, так и в подлинности юридических документов, на основании которых наследники де Хейвна продают эту книгу?
— Конечно, я знаю, что они потребуют такие документы.
— Так вот, Шоу, на вашем месте я бы немедленно занялся их поиском. И если вы их не обнаружите, это будет явным свидетельством того, что Джонатан вступил во владение ею путем, который невозможно проверить. А в мире редких книг это означает, что он либо сам ее украл, либо сознательно приобрел ее у вора.
— Полагаю, следует узнать у его адвокатов, имею ли я право рыться в бумагах. Или, возможно, они могли бы сделать это сами, если сказать им, что мы ищем.
— В таком случае они захотят знать, зачем вам это. А когда вы им сообщите, то почти наверняка ситуация выйдет из-под контроля.
— Вы полагаете, я сам должен поискать?
— Да! Вы его литературный поверенный, вот и действуйте в этом качестве.
— Мне не нравится, когда со мной разговаривают в таком тоне! — недовольно буркнул Калеб.
— Вам должны выплатить процент от общей стоимости продажи книг на аукционе?
— Я не стану отвечать на подобные вопросы, — резко сказал Калеб.
— Это надо понимать как «да». Так знайте, если попытаетесь выставить «Книгу псалмов» на аукцион, не обнаружив железных доказательств приобретения ее честным путем, а впоследствии обнаружится, что это не так, это не только репутацию де Хейвна пустит коту под хвост, не так ли? Когда в деле замешаны деньги, люди всегда верят самому худшему.
