Скотт Смит - Сумка с миллионами
– Я здесь, Джекоб, – шепотом сказал я. – Я здесь.
Он хотел что-то ответить, но не смог. Джекоб только прохрипел что-то, и аппарат, стоящий рядом с кроватью, начал пищать быстрее. Доктор и санитар отвлеклись от своей беседы и посмотрели на Джекоба. Он закрыл глаза. Прибор снова замедлил темп.
Я еще около минуты держал брата за руку. Потом доктор попросил меня выйти.
Сам врач и санитар остались в палате.
Я вышел и направился к лифту. Карл уже стоял в другом конце коридора и разговаривал с медсестрой. Его заместитель куда-то ушел.
Когда я заходил в кабину лифта, краем глаза я заметил, что Карл сказал что-то медсестре, потом повернулся и быстро пошел ко мне. Я быстро нажал кнопку лифта, и двери закрылись. Нет, я не боялся Карла, я просто хотел побыть один… но как только двери лифта закрылись, я вдруг подумал, что мое поведение может быть похоже на поведение человека, виновного в преступлении и пытающегося убежать от допроса. Но понял я это слишком поздно – лифт уже тронулся с места.
Когда лифт остановился, я вышел и повернул налево. Только пройдя шагов десять, я понял, что оказался не там, где нужно. В спешке я нажал на кнопку третьего этажа, а не второго. Я догадался об этом, потому что на этом этаже рожала Сара, и я несколько раз навещал ее. Но когда я вернулся к лифту, он уже уехал.
Прямо напротив лифта стоял стол дежурной. За ним сидели три медсестры. Я чувствовал, что все они смотрели на меня. Я стоял спиной к ним и думал о том, узнали ли они меня, видели ли они меня по телевизору и слышали ли о том, что произошло ночью. Я представил, как они шепчутся между собой: «Это человек, брата которого застрелили прошлой ночью».
Наконец, двери лифта открылись, и я увидел Карла Дженкинса. Я немного покраснел, но постарался взять себя в руки и вести себя как можно спокойнее.
– Здравствуйте, Карл, – сказал я и зашел в лифт.
Он удивленно посмотрел на меня:
– Что ты здесь делаешь, Хэнк? Что, у тебя появился еще один малыш?
Я улыбнулся и нажал кнопку второго этажа. Двери лифта закрылись.
– Ездил сюда навещать Сару, вот и нажал на третий по привычке.
Карл улыбнулся, но уже через пару секунд его лицо стало серьезным.
– Хэнк, прими мои соболезнования, – произнес он. – Мне очень жаль.
Карл держал свою шляпу в руках. Он смотрел вниз, пока говорил.
– Да, спасибо, я знаю… – ответил я.
– Если я что-то могу для тебя сделать…
– Спасибо, Карл. Большое спасибо.
Мы доехали до второго этажа, двери лифта открылись, и я вышел в коридор. Карл придержал двери:
– Он сказал тебе что-нибудь, когда ты был там?
– Джекоб?
Карл кивнул.
– Нет, – ответил я. – Ничего.
Я посмотрел по сторонам. В правом крыле коридора разговаривали два доктора, откуда-то слева доносился женский смех. Карл все еще держал двери лифта.
– И все же, что вы делали втроем прошлой ночью? – поинтересовался он.
Я внимательно посмотрел на Карла, пытаясь найти в его выражении лица что-нибудь подозрительное. Мне показалось странным, что он задал этот вопрос, ведь он присутствовал при моем допросе и уже слышал мой ответ.
– Мы отмечали рождение ребенка.
Карл кивнул и, кажется, ждал, что я добавлю что-нибудь еще.
– Меня пригласил Джекоб, – добавил я. – Сначала я не хотел идти, но потом увидел, как он воодушевлен тем, что стал дядей, я боялся, что обижу его, если откажусь от поездки в бар.
– А Луи сказал что-нибудь Джекобу, прежде чем тот застрелил его?
– Сказал?
– Ну, может, он обозвал его как-то?
Я покачал головой:
– Он просто открыл дверь, поднял ружье и взвел курок.
Доктора, которые стояли в правом крыле коридора, уже договорили, и один из них шел по направлению к нам.
– Вам вниз? – крикнул он Карлу. Шериф высунулся из лифта и кивнул.
– А что насчет предновогоднего вечера, когда я встретил вас троих у парка?
Когда я услышал этот вопрос, мое сердце чуть не выскочило из груди. Я ведь надеялся, что Карл уже давно забыл о той встрече у дороги.
– А что? – переспросил я.
– Что вы там делали?
Я был в замешательстве. Я не знал, что говорить и не помнил, что говорил ему в тот вечер. Я изо всех сил пытался вспомнить, но моя память отказывалась помогать.
– Это был канун Нового года, – сказал я, пытаясь тянуть время. Честно говоря, кроме этого я больше ничего не мог вспомнить.
– И вы решили прогуляться?
Я знал, что делаю что-то не то, но других вариантов у меня не было, поэтому я кивнул. Доктор уже как раз подошел к нам и прошел мимо меня в лифт. Карл отпустил двери.
– Не стесняйся, звони мне, если что-нибудь понадобится, Хэнк, – сказал шериф, перед тем как закрылись двери лифта. – Я всегда буду рад тебе помочь.
Хотя врачи сказали мне, что можно ехать домой, я пробыл в больнице весь день. Джекоб периодически приходил в сознание, потом снова терял его. Больше мне не разрешали увидеть его. Медики были настроены крайне пессимистично.
Около пяти часов уже стало темнеть. Аманда начала капризничать. Сара попыталась покормить ее грудью, но малышка никак не Успокаивалась. Она кричала все громче и громче.
У меня начала болеть голова. Плач становился уже невыносимым, и я попросил Сару отвезти ребенка домой.
Она предложила ехать с ними.
– Ты все равно ничего не изменишь, сидя здесь, – сказала она.
Аманда плакала. Ее маленькое личико покраснело от напряжения. Я смотрел на дочь и пытался думать… но было бесполезно. Я слишком устал за последние сутки.
– Ладно, – ответил, наконец, я, – поехали домой.
Когда я сел в машину, я почувствовал удивительное облегчение. Весь день я был наедине со своими мыслями, которыми я мог поделиться только с Сарой.
Теперь я наконец мог рассказать ей, что произошло. А потом мы бы приехали домой, я бы что-нибудь поел и лег спать. А пока спал, душа Джекоба покинула бы его тело, и моя фортуна победила бы в этом сражении.
Сара положила малышку в специальное креслице, закрепленное на заднем сиденье, а сама села за руль. Я сел рядом. Мне казалось, что у меня болело все тело.
Солнце уже село. Небо было темно-синего цвета, постепенно начали появляться звезды. Луны еще не было видно.
Я прислонил голову к стеклу, надеясь, что ледяное прикосновение стекла немного встряхнет меня.
Я молчал до тех пор, пока мы не отъехали на довольно внушительное расстояние от больницы. Только тогда я рассказал все Саре. Я рассказал о баре, о том, как мы пили, как потом поехали к Луи домой и как заставили его сознаться в убийстве. Затем я рассказал, как Луи принес ружье и как Джекоб застрелил его, потом – о том, как я убил Нэнси. Затем я рассказал, как ездил за Сонни и о том, как раздел его на крыльце и загнал в спальню.
Сара внимательно слушала меня, периодически кивая, чтобы дать мне понять, что обращает внимание на все детали. Она уверенно держалась за руль, направляя машину к дому.
Аманда продолжала хныкать.
Когда мой рассказ дошел до момента, где я понял, что Джекоб ведет себя ненадежно, я замолчал. Сара посмотрела на меня.
– Он заплакал, – произнес я после довольно долгой паузы, – и тогда я понял, что надо делать. Я понял, что он не выдержит и расколется на первом же допросе в полиции.
Сара кивнула.
– Он не смог бы взять себя в руки, – добавил я. – Поэтому я нажал на курок. Я принял решение и сделал это. И мне кажется, что я поступил правильно. Я все делал правильно, и знал, что так надо.
Я замолчал и посмотрел в окно. Я ждал, что Сара ответит что-нибудь.
Мы проезжали мимо Дельфийского колледжа. Это было большое ярко освещенное современное здание. Должно быть, сегодня вечером там проходило какое-то мероприятие – у колледжа было припарковано много автомобилей. Подростки небольшими группками стояли у входа и курили.
Сара молчала.
– Но когда, – снова начал я, – я вызвал полицию и понял, что он еще жив, я почему-то ничего не смог сделать.
Сказав это, я посмотрел на Сару:
– Я не хотел, чтобы он умер.
– И сейчас?
Я пожал плечами:
– Он ведь мой брат. Когда я стрелял в него, я пытался об этом не думать, и у меня даже это получилось, но эта мысль все равно возвращается.
Сара молчала. Я закрыл глаза и наконец-то позволил себе немного задремать. Я слушал, как плакала Аманда, постепенно ее голосок начал казаться мне все тише, и в конце концов совсем превратился в какой-то отдаленный шум.
Когда я открыл глаза, я увидел, что мы уже въехали на Форт Оттова. Трое мальчишек выскочили из-за деревьев и снежками обстреляли нашу машину.
Сара сбавила скорость.
– Если он выживет, – спокойно заметила она, – мы оба окажемся за решеткой.
– Я хотел все сделать правильно, – сказал я, – но я не знал, что правильно. Я хотел защитить нас и спасти Джекоба. Я хотел сделать и то и другое.
