Джиллиан Хоффман - Возмездие
– Обвинение приглашает для дачи показаний спецагента Доминика Фальконетти.
Доминик широкими шагами направился к месту дачи показаний, все глаза в зале суда были устремлены на него. Он принял присягу.
После нескольких предварительных вопросов, заданных с целью представления свидетеля, Си-Джей стала спрашивать Доминика о вечере 19 сентября, когда его вызвали на место задержания. С этим свидетелем было легко работать – он знал, что ей нужно для должного представления дела, и также знал факты, который ей помогут. Доминику не требовались никакие уточняющие вопросы, одного «Что было потом?» хватало. Все находившиеся в зале суда слушали, как Бантлингу велели остановиться, как обнаружили тело Анны Прадо, как проводился обыск в доме Бантлинга, где на стенах и полу сарая была найдена человеческая кровь, группа и резус которой соответствуют группе и резусу Анны Прадо, а также микроскопические следы крови на вероятном орудии убийства – скальпеле.
Ничего не упоминалось о наркотических веществах, найденных в крови Анны Прадо, а также порнографических видеокассетах, обнаруженных в спальне Бантлинга. Для того, чтобы Бантлинга не выпустили под залог, от обвинения на этой стадии процесса требовалось только доказать, что убийство было совершено, доказательства очевидны и есть достаточные основания предполагать, что убийство совершил именно Бантлинг. Все другие отягчающие вину обстоятельства и лишние факты могут быть использованы позднее, во время самого процесса, когда мотив обвиняемого и возможность придется доказывать двенадцати присяжным и когда доказательства должны быть представлены так, чтобы у присяжных не осталось сомнений и они выбрали должное наказание: смертную казнь.
Представители СМИ с готовностью заглатывали каждое произносимое Домиником слово. Одновременно дюжины ручек что-то поспешно записывали, поскрипывая почти синхронно. Большинство деталей, о которых сегодня говорилось, оказалось для представителей прессы новостью, и их возбуждение было практически осязаемо.
Си-Джей почувствовала на себе холодный взгляд Бантлинга. Он словно мысленно раздевал ее прямо в зале суда. На дополнительных слушаниях обвиняемых не сажают рядом с их адвокатами, и с того места, где сидел Бантлинг, он прекрасно видел весь зал суда и Си-Джей, пока она допрашивала Доминика. Она сама видела Бантлинга уголком глаза и знала, что он очень внимательно наблюдает за ней. На мгновение она задумалась, сможет ли он ее узнать и что она сделает, если это произойдет, но быстро отбросила эту мысль. Си-Джей теперь выглядела совсем по-другому, не так, как в той, прошлой жизни, и она не сомневалась, что сейчас интерес Бантлинга к ней объясняется просто болезненным любопытством. На долю секунды ей показалось, что чувствует его дыхание, как оно прорывается сквозь резиновую клоунскую маску. Си-Джей отбросила и эту мысль и заставила себя снова слушать Доминика.
«Не смотри на него слишком внимательно. Не сходи с ума».
– Спасибо, агент Фальконетти, – сказал судья Хилфаро, когда Доминик закончил дачу показаний. – Защита, у вас есть вопросы?
Лурдес Рубио встала и посмотрела на Доминика.
– Всего несколько. Агент Фальконетти, вы сами не производили арест, не так ли?
– Нет.
– Автомобиль мистера Бантлинга остановили, в дальнейшем обыскали багажник и нашли тело мисс Прадо представители отдела полиции Майами-Бич до того, как вы прибыли на место, так?
– Да.
– А автомобиль мистера Бантлинга остановили и тело мисс Прадо обнаружили случайно, не так ли?
– Нет. Автомобиль мистера Бантлинга остановили за превышение скорости и недопустимые внешние повреждения, которые заметил один из полицейских из подразделения Майами-Бич.
– Я имею в виду, что до девятнадцатого сентября в списке подозреваемых по делу Купидона, составленном вашим спецподразделением, имя мистера Бантлинга не фигурировало?
– Нет.
– До этого дня никто из сотрудников спецподразделения даже никогда не слышал имя Уильяма Бантлинга?
– Все правильно.
– Так что остановка автомобиля мистера Бантлинга на шоссе Макартура – чистая случайность? Это рутинная, самая обычная, заурядная остановка машины нашими уважаемыми, безупречно работающими парнями в голубом из отдела Майами-Бич?
Этот вопрос вызвал смешки в зале суда. Все знали далеко не безупречную репутацию полицейских из отдела Майами-Бич.
– Да.
– И конечно, они никогда не остановят человека, не имея на то основания, и никогда не станут обыскивать ничей багажник, не получив на это должного согласия?
– Возражение обвинения, спорный вопрос, – перебила Си-Джей. Ей совершенно не нравилось то, к чему клонит Лурдес, и она чувствовала себя очень некомфортно.
«Она разговаривала с Чавесом и Риберо? Она знает об анонимной подсказке? Или блефует?»
– Вопрос снимается. Продолжайте, адвокат защиты. Я понял, что вы имеете в виду. Если вы хотите подать заявление о признании действий полиции необоснованными, то готовьте его и представляйте судье, который будет председательствовать на процессе, но я не собираюсь позволять вам оспаривать здесь этот вопрос. Еще что-то, мисс Рубио?
– Нет, ваша честь, больше вопросов нет. Но я хотела бы представить аргументы в пользу выпуска моего клиента под залог.
– В этом нет необходимости, мисс Рубио. Я уже слышал все, что мне требуется услышать. Основываясь на доказательствах, представленных сегодня, я нахожу, что улики очевидны и есть достаточно оснований считать, что убийство было совершено обвиняемым. Настоящий суд считает обвиняемого опасным для общества, а также считает, что имеется риск побега, поэтому Уильям Руперт Бантлинг останется в тюрьме без права выхода под залог до начала процесса.
– Ваша честь! – заговорила Лурдес, повысив голос. – Я считаю, что автомобиль мистера Бантлинга был остановлен незаконно, точно так же незаконно производился обыск его багажника. Я хотела бы представить аргументы по этим вопросам.
– Как я уже сказал, вы можете подготовить заявление о признании остановки и обыска незаконными и представить его судье Часкелу. Здесь вы его представлять не будете. Это не делается без должных свидетельских показаний. Я принял решение.
– По крайней мере вы выслушаете меня, если я скажу о существующих возможностях выхода под залог?
– Конечно. Начинайте. Расскажите мне, какие формы освобождения вы предлагаете, чтобы защитить общество от человека, обвиняемого в десяти убийствах.
– Его обвиняют только в одном убийстве, ваша честь, и именно это я пытаюсь до вас донести. В глазах суда и общественного мнения моего подзащитного судят и обвиняют как серийного убийцу, тогда как на самом деле ему предъявлено обвинение в убийстве только одной женщины.
– Этого для меня более чем достаточно, мисс Рубио. – Судья Хилфаро посмотрел на Доминика. – Мистер Бантлинг считается подозреваемым в других убийствах Купидона, агент Фальконетти?
– Да, ваша честь, – ответил Доминик.
Судья Хилфаро гневно посмотрел на Лурдес Рубио, позволил ей порассуждать еще минут десять о возможности освобождения ее подзащитного, но безрезультатно. Когда она попросила домашний арест, он чуть не рассмеялся.
За столом обвинения Си-Джей вздохнула с облегчением. Бантлинга до суда будут держать за решеткой. Ей удалось этого добиться.
Следующий шаг – отправить его в камеру смертников.
Глава 44
Билл Бантлинг знал, что под залог его не выпустят. Его адвокат недостаточно хороша, чтобы добиться освобождения, но это не удержит его от попытки сделать все, что только возможно. Он заставит эту суку отрабатывать триста долларов в час, которые она берет. Тем или иным способом.
Он не удивился, когда достопочтенный Нельсон Хилфаро отказался выпустить его под залог, но его охватила ярость. Он злился на невежду судью, который смотрел на него так, словно он прокаженный; он злился на тощую надменную прокуроршу, которая таскалась по залу суда с таким видом, словно ее говно не воняет, и задавала вопросы подлому агенту полицейского управления Флориды, дававшему показания. К которому, должен был добавить Бантлинг, он испытывал хоть какое-то уважение, единственному из всей команды, хотя и минимальное. Бантлинг злился даже на суку-адвоката, которая не позволила ему ничего сказать в свою защиту, ни одного слова. Это ему не понравилось. Нисколько. Проклятие! Если уж его трахает баба, то пусть лучше делает это в постели.
Он никогда не доверил бы женщине представлять его интересы даже в очереди в местной бакалейной лавке, не то что взял бы бабу-адвоката, в особенности в таком деликатном процессе. Но Билли Бантлинг не был дураком. Нет, господа. Он знал, что о нем пишут газеты. Он знал, что люди считают его чудовищем. Самим воплощением дьявола. Его уже осудили и ему уже вынесли обвинение миллионы телезрителей. И, зная все это, он также понимал: выбор адвокатом Лурдес Рубио – это правильный выбор. Бантлинг хорошо изучил ее задолго до того, как ему потребовались ее услуги. Выглядит нормально, пользуется уважением как среди латиноамериканцев, проживающих в Майами, так и среди сотрудников правоохранительных органов Майами, и достаточно симпатичная, чтобы заставить присяжных колебаться. Заставить думать и рассуждать – как эта милая, симпатичная, образованная, консервативная кубинская девочка может защищать такое чудовище, как Бантлинг. Как она может стоять рядом с ним, шептать ему в ухо, делить с ним один стол, пить из одного графина и все равно уверенно заявлять о его невиновности миру, который прекрасно знает, в совершении каких преступлений он обвиняется. Ну, если милая кубинская девушка не считает его виновным в изнасиловании, пытках и убийстве, то, может, он и невиновен. Ведь в конце-то концов женщина просто не позволит серийному убийце, психопату, опасному для общества, выйти на свободу.
