Хорошие девочки не умирают - Генри Кристина

– Никто не погибнет, – сказала Мэгги. – Клянусь.

– Никогда не думала, что встречу еще более упрямого человека, чем я. – Голос Сании дрогнул.

– Это одно из моих лучших качеств, – улыбнулась Мэгги.

Сания коротко усмехнулась.

– Как скажешь. Но только сейчас оно не кажется мне таким уж положительным.

– На счет три, – произнесла Мэгги.

– Пропусти меня! – завизжала Натали. – Это несправедливо. Ты не имеешь права играть в русскую рулетку, когда речь идет о наших жизнях.

– Раз, – сказала Мэгги. – Стой на месте, Натали. Ты же не хочешь случайно толкнуть Санию на мину. Два.

Натали прижала руку ко рту, как будто пыталась сдержать крик.

Пот струился по затылку Мэгги, по спине, футболка и легинсы стали влажными.

– Три.

Сания вытащила палку из земли.

Ничего не произошло.

Несколько секунд все смотрели на небольшое круглое отверстие, оставленное палкой. Потом Мэгги заговорила:

– Ну, видите? Я же сказала, что все будет в порядке.

У Сании был такой вид, словно она в любой момент могла упасть в обморок, а Натали согнулась пополам, держась за живот. Казалось, ее вот-вот стошнит.

Бет ничего не сказала. Она просто слегка улыбнулась Мэгги, как будто все это время знала, что мина не взорвется и они останутся живы.

Мэгги дала остальным прийти в себя, потом заговорила:

– Надо уходить. Пока мы в джунглях, из-за листьев не видно часов. Мы не знаем, сколько времени потратили.

– Наверняка несколько часов, – заметила Натали. – Мы очень, очень медленно идем.

– На это есть причина, – напомнила ей Мэгги, стараясь говорить спокойным тоном, хотя ей хотелось прикрикнуть на Натали. – Вам ее только что наглядно продемонстрировали.

Натали надулась, но потом взяла себя в руки.

– Я понимаю. Понимаю, поверь. Просто мне кажется, что мы топчемся на месте. «Номер два» и ее «дрянные девчонки», наверное, на несколько миль опередили нас.

– Может быть, да, а может быть, и нет, – возразила Мэгги. – Но это неважно, потому что у нас тут не соревнование. «Номер два» наговорит тебе чего угодно, ведь ей на тебя наплевать, но из-за нее ты не должна подвергать себя опасности.

Они двинулись дальше с прежней скоростью, тщательно прощупывая землю. Мэгги слышала свое дыхание, дыхание других женщин, слышала их шаги. Пахло сыростью и зеленью, как будто перед началом игры кто-то побывал здесь и полил растения. А потом она заметила то, на что не обращала внимания прежде, потому что ее голова была занята другими мыслями.

– Ветра нет, – произнесла она.

– Ага, здесь жарко, как в аду, – согласилась Сания.

– Нет, я хочу сказать – совсем нет. Никакого движения воздуха.

– Ну и что? – спросила Натали.

– А когда мы вышли из контейнера, вы ничего странного не заметили насчет неба?

– Оно ненастоящее. – За спиной Мэгги раздался голосок Бет, тихий, робкий, как у ученицы, которая боится ответить неправильно. – Свет не такой, как бывает днем.

Мэгги кивнула.

– Точно. Свет кажется искусственным. И ветра нет. Лабиринт находится внутри какого-то огромного здания.

– Какое это имеет значение? – фыркнула Натали. – Эта информация не поможет нам выбраться.

– Знаешь, от тебя сплошной негатив, – вмешалась Сания. – И это начинает меня раздражать.

– Я просто говорю, – защищалась Натали, – что не понимаю, какое это имеет значение.

– А вот какое, – ответила Мэгги. – Это объясняет, каким образом они смогли держать в тайне существование лабиринта. Его не видно ни с вертолета, ни с самолета.

– Это также означает, что нам будет труднее отсюда выбраться, – добавила Сания. – Мы не можем просто освободить заложников и вместе с ними скрыться в лесу.

– Ага, – протянула Мэгги. Она знала, что Сания сейчас думает о том же, о чем и она сама: единственным выходом был побег. Если они действительно находились внутри здания, какого-то огромного комплекса, осуществить побег было сложнее. Намного сложнее. Они не знали, насколько могущественна эта организация, сколько в ней членов, но наверняка все выходы из здания хорошо охранялись. И были заперты на замок.

– Что значит, «освободить и скрыться»? – Натали изумленно распахнула глаза. – Если мы дойдем до конца, нас выпустят. Они же обещали.

– Ну да, – ответила Сания таким тоном, словно говорила с идиоткой.

– Что значит «ну да», и почему ты так на меня смотришь? – возмутилась Натали. – Таковы условия. Надо преодолеть все препятствия, тогда нас и заложников отпустят. Они же сказали.

– Ты веришь всему, что тебе говорят? – хмыкнула Сания.

– Они не отпустят нас, – вмешалась Мэгги, опасаясь, что сейчас начнется ссора. Она чувствовала, что Сания теряет терпение. – Что ты намерена в первую очередь сделать, когда вернешься домой?

– Обратиться в полицию, – немедленно ответила Натали. – Рассказать обо всем.

– Вот именно. Допустим, полиция примет твой рассказ всерьез – хотя, заметь, это вовсе не обязательно. Начнется расследование. Полиция может найти этот лабиринт, этих людей. Ты думаешь, они просто так откажутся от своего развлечения, на которое потратили столько сил, времени и денег?

Натали приоткрыла рот.

– Но… но… они так сказали! Они сказали, что отпустят нас! Нет, они не могли нам солгать!

– Они похитили нас, – напомнила ей Сания. – И заложников: наших детей, родителей, братьев и сестер. Они вооружены, мы их пленницы. Почему бы им не солгать нам?

– Потому что это несправедливо! – выпалила Натали. – Они установили правила. Если мы следуем правилам, то получаем, что хотим.

Мэгги не без труда подавила желание объяснить ей, что жизнь сама по себе несправедлива, никогда не была справедливой, что в мире постоянно происходят ужасные вещи, случается то, чего никто не планировал, и что даже если ты будешь стараться изо всех сил, не всегда получишь то, что хочешь. Натали, взрослая женщина, должна была давно это понять, но, по-видимому, она до сих пор жила в мире иллюзий.

Натали принадлежала к тому типу людей, которые всегда безропотно следуют правилам, и, наверное, за это ее вознаграждали всю жизнь – родители, учителя, работодатели. Общество благосклонно относится к тем, кто ведет себя как принято, не поднимает шума, вовремя сдает отчеты. Эти люди, которые всю жизнь являются винтиками огромного механизма, получают отличные оценки в школе, поступают в самые престижные колледжи, получают работу с высокой начальной зарплатой и оплачиваемым отпуском. Если ты ведешь себя так, как «надо», если не берешь слишком много выходных, избегаешь конфликтов в комнате отдыха, ты получаешь прибавку к зарплате через определенные промежутки времени, можешь позволить себе миленький домик, тот самый, который делает тебя настоящим американцем, честно выплачивающим налоги на недвижимость. Мэгги представляла себе жизнь Натали, видела все пунктики, отмеченные галочками, видела удовлетворение, которое приносит сознание того, что она сделала все правильно и хорошо.

И все же, несмотря на это, Натали очутилась здесь, в лабиринте, и люди, которые привезли ее сюда, не собирались отпускать ее – и остальных – на свободу после окончания игры. Мэгги знала, что их ждет новое испытание, новый подъем, который следовало преодолеть, новое препятствие. А потом еще и еще, потому что похитители могли менять правила по своему усмотрению.

И поэтому Мэгги уже некоторое время размышляла о побеге, о том, как его осуществить, что потребуется для успеха. Сначала нужно было дойти до конца лабиринта, а может быть, найти какой-то другой выход. Она знала, что Сания тоже об этом думает. Может быть, и Бет – Мэгги не знала, потому что она оставалась загадкой. Однако Натали явно не задумывалась о такой возможности.

– Вы все смотрите на меня как на дурочку, – всхлипнула Натали. – Но я не дурочка. Нет. Я просто им поверила. Разве это так глупо? Я хотела… ну, понимаете, надеяться. Надеяться на то, что этот кошмар когда-нибудь закончится.

Пока Натали оправдывалась и плакала, Бет потянула Мэгги за футболку.