Уилл Лэвендер - Тест для убийцы
Обернувшись, Брайан увидел не Элизабет Орман, которая обратилась к нему, а Леонарда Уильямса.
Профессор держал Мэри за руку. Он… неужели он тянет девушку к себе? Прижимает ее?
— Брайан, — вновь позвала Элизабет с подиума.
Он не обратил на нее внимания. Уильямс смотрел на Брайана так странно, таким холодным взглядом, что тот догадался: профессор пытается сообщить какую-то информацию. Выражение глаз Уильямса скрывало нечто… нечто ужасное.
— Что? — шевелил губами Брайан.
Профессор продолжал всматриваться в него полуоткрытыми глазами, крепко держа Мэри за плечо. Девушка казалась потрясенной и напуганной, словно ей причиняли нестерпимую боль. Неужели рот Уильямса шевельнулся? Он что-то сказал, что-то промолвил?
— Какого черта тебе надо? — произнес Брайан одними губами. — Отпусти ее!
— Брайан, мы хотим тебе сообщить, что все началось, еще когда ты учился на первом курсе, — сказала Элизабет Орман.
Но Брайан уже выхватил из кармана Вещь и навел на Леонарда Уильямса.
55
Когда Уильямс выпустил плечо Мэри и упал на парту, застыв прямо перед Эдной Коллинз, все засмеялись. Все подумали, что это еще одна запланированная хитрость.
Мэри сразу все поняла. Она посмотрела на руку Брайана и сквозь струившийся дымок увидела, что в ней зажат пистолет. Пистолет, который только что выстрелил.
Атмосфера вдруг переменилась. Стала напряженной. Вся аудитория потускнела, словно где-то перегорела лампочка. Склонившийся рядом мужчина в бейсболке не удержал на поводке собаку, и та выбежала наружу.
В этот миг все люди задвигались.
Первым к Уильямсу подбежал ректор Орман.
— Вызовите «скорую»! — крикнул он.
Двое других подскочили к раненому. Все перемещались так быстро, так стремительно: они разрывали рубашку Уильямса, били его по щекам, пытаясь привести в чувство.
А справа от Мэри зашевелился Брайан. Он не пытался бежать, а просто шел по аудитории.
Он шел с пистолетом к Элизабет Орман.
— Брайан… — тихо проговорила Мэри.
56
Мэри произнесла его имя, и Брайан остановился.
В тот момент, когда он встал и повернулся к девушке, к нему успел подскочить человек в красной бейсболке «Рэд сокс».
— Стой! — сказал он.
Брайан обратил внимание на его необычный наряд. Куртка застегнута на молнию до верха, а кепка надвинута на глаза, так что лицо незнакомца оставалось скрыто. Собака, которая стояла рядом с мужчиной, черный лабрадор, выбежала из аудитории. Он держал в руке обвисший оборванный поводок.
— Я не мог, — обратился Брайан к незнакомцу. — Я просто не мог больше позволить ему издеваться над нами.
— Я знаю, знаю, — сказал мужчина. — Опусти пистолет, и мы подумаем, что делать дальше.
Он говорил успокаивающим и в то же время знакомым голосом.
Вдруг Брайан понял, кто это.
Протянув руку, он расстегнул его куртку. Перед ним стоял Дэннис Флаэрти.
57
Дэннис забрал у Брайана пистолет и положил на стол.
— Зачем? — промолвила Мэри.
— Давай об этом позже, — отозвался Дэннис. Он держал Брайана за плечи. Оба казались беззащитными, слабыми, словно только что очутились в кошмаре, от которого никак не могли очнуться.
Дэннис шагнул к тому месту, где лежал Уильямс, но пробраться к раненому не удалось. Мэри подошла с другой стороны. Уильяма уложили на пол, и девушка сразу поняла, что он мертв. Его кожа стала серой, он лежал неподвижно. Мэри присела на колено и коснулась его руки — реакции не последовало.
— Профессор, — прошептала она. Тишина. Человек, исполнивший роль Марко, делал искусственное дыхание, и все актеры и актрисы пассивно наблюдали со стороны. В помещении стало душно. Итак, они дошли до конца.
58
Позже, когда Марко оставил попытки спасти Уильямса и некоторые вышли в коридор, высказывая соболезнования, Мэри посмотрела на Дэнниса. Ей не пришлось ничего говорить: он знал, каких слов девушка ждет от него.
Дэннис глубоко вздохнул.
— Я был заинтригован. Когда до меня дошло, я подумал, что это блестящая идея. Настоящий бихевиористский эксперимент, понимаешь? И я к ним присоединился. Они послали меня в Кейл и Белл-сити. Я стал их агентом. Постоянно сообщал по телефону о нашем местонахождении. Я заранее предупредил Коллинзов, звонил в закусочную, где мы остановились, чтобы спросить дорогу. Я пошел переговорить с Бетани Кавендиш, и мы послали Пола. Им нужен был помощник, и я согласился. К тому же тут… — Дэннис затих.
— Замешана она, — сказала Мэри.
— Что?
— Ты хотел быть рядом с Элизабет.
Последнюю фразу произнес Брайан. Он стоял, прислонившись к стене и запрокинув голову, а Дэннис все еще держал его за плечи. Мэри знала, что если бы Брайан хотел убежать, то легко бы вырвался, но он уже отказался от этой мысли. Признал поражение.
— Абсурд, — отрицал Дэннис почти шепотом. — Дело в моем отце. Я очень хотел стать таким же «серьезным», как он. «Серьезным» — его любимое слово. Стать профессиональнее. Практичнее.
Мэри понимала, что это тоже ложь. Правда состояла в том, что на самом деле участие Дэнниса в расследовании не имело никакого отношения к его научному интересу или его отцу — лишь к Элизабет Орман.
— Как трогательно, — отреагировала Мэри. Дэннис ничего не сказал в ответ, и по его молчанию девушка поняла, что каким-то непостижимым образом он с ней согласен.
— Нет, — сказал Дэннис. — Она здесь ни при чем. После моего участия в эксперименте… после разговоров с Уильямсом и Троем Хардингсом… у меня только… сугубо научный интерес. Я стал видеть то, что видел мой отец: как рождается истина, как делаются открытия. Исследование было продумано просто идеально, математически безупречно.
— Но кое-что ты не учел, — заметила Мэри.
— Что же? — поинтересовался Дэннис.
— Человеческий фактор. Ты всегда о нем забывал, Дэннис. Ты всегда забывал, что твое поведение имеет значение в глазах других людей, что твои действия приводят к последствиям.
Опустив глаза, Мэри поймала взгляд Брайана, и тот просто покачал головой. На лице его отразилась вся тяжесть совершенной ошибки. Слезы хлынули по лицу Брайана, и Мэри заметила, что его рука, недавно державшая пистолет, слегка подрагивает.
Затем Мэри увели в сторону, к остальным. Вскоре она оказалась в конце аудитории рядом с Эдной Коллинз и сквозь людскую массу могла наблюдать, как развивались события в Восточном зале. Элизабет Орман села на крутящийся стул, закрыв голову руками; к ней подошел Трой Хардингс и стал гладить ее волосы. Читая по губам, Мэри смогла разобрать его слова: «Все обойдется». Приехала «скорая помощь», внесли носилки и забрали Леонарда Уильямса; по аудитории разнеслось слово «мертв». Затем, много позже, когда в помещении осталось всего человек десять-двенадцать, поговорить с Мэри пришел детектив. На нем был фланелевый пиджак, и он носил усы. Полицейский вполне мог оказаться актером, Мэри точно не знала, но она слишком измучилась, чтобы думать об этом.
— Что здесь происходит? — спросил детектив, и Мэри рассказала все, что знала.
Два месяца спустя
59
Мэри начала собирать свою жизнь по кусочкам.
Она вернулась в Кентукки и осенью намеревалась подать документы в другой университет. Мэри ответила на бесконечное количество вопросов о ее роли в эксперименте Элизабет Орман. В итоге решили, что она не знала, что именно затевал Брайан Хаус. Созванная со всего Винчестера безликая комиссия по этике постановила, что оплошности, произошедшие в ходе эксперимента «Полли», были совершенно случайными. Комиссия не нашла ни единого нарушения профессиональной этики, и Элизабет разрешили продолжать научную работу в университете.
Сейчас Мэри волновало только одно — судьба Брайана. Девушка уже оправилась от произошедшего. Не сразу, конечно. Она провела три или четыре мрачные недели в доме родителей, отсыпаясь между многочисленными допросами. Мэри часто думала о Брайане. Он ждал суда в Дилейне, и прокурор округа хотел предъявить ему обвинение в непредумышленном убийстве первой степени. Мэри уже получила повестку в суд, и через две недели ей придется давать показания на предварительном слушании. Никаких приготовлений не потребуется — Мэри запомнила все события слишком хорошо.
Она ходила на прогулки с мамой. Готовила ужин родителям. Старалась вернуться к обычной жизни. Это было нелегко — Мэри вновь слишком сильно доверилась людям и потому пострадала.
Дэнниса отчислили из университета. В итоге он оказался козлом отпущения в руках Элизабет и Троя Хардингса. В Винчестере узнали об их отношениях с женой ректора. Как гласило распоряжение, Дэннис испытывал «болезненную страсть к соискательнице на должность доктора наук и ее исследованию». Мэри знала, что это не так — той ночью в Восточном зале Дэннис сказал ей правду. Он пошел на поводу у этой женщины, и Мэри догадывалась, что Дэннис все еще любил Элизабет. Она заманила его в свой эксперимент, подставила, но он все равно не мог отказаться от нее. Бедолага. Однажды ночью, позвонив Мэри, Дэннис так и просидел на другом конце провода, заходясь в рыданиях.
