Хуан Гомес-Хурадо - Эмблема предателя
- Мы можем к кому-нибудь обратиться?
- К кому? - сказал Манфред, бессильно разведя руками. - Они не оставляют ни извещения, ни номера в регистрационной книге, ни списка обвинений. Ничего! Лишь пустота на том месте, где только что был человек. А если мы явимся в штаб-квартиру гестапо... сам можешь себе представить. Это можно сделать только в сопровождении армии адвокатов и журналистов, хотя боюсь, что и этого недостаточно. Вся страна в руках этих людей, и хуже всего, что никто этого не понял, пока не стало слишком поздно.
Они еще довольно долго разговаривали, так и не придя ни к какому решению. На улицы Мюнхена опустилась серая пелена сумерек, и начали зажигаться фонари. Утомленный столькими эмоциями Юлиан без особого рвения стучал ногой по кожаному мячу. В конце концов он отбросил его и задремал на кровати, а мяч откатился к ногам Манфреда. Тот поймал его и показал Паулю.
- Узнаешь?
- Нет.
- Это тот самый мяч, который ударил тебя по голове много лет назад.
Пауль улыбнулся, вспомнив падение с лестницы и цепочку событий, в результате которых он влюбился в Алису.
- Благодаря ему существует Юлиан.
- Моя сестра говорит то же самое. Когда я уже достаточно повзрослел, чтобы противостоять отцу и возобновить встречи с Алисой, она попросила меня принести этот мяч. Пришлось вытаскивать его из кладовки. Я подарил его Юлиану, когда ему исполнилось пять. Думаю, что в тот день я в последний раз виделся с отцом, - с горечью вспомнил он. - Пауль, я...
Их прервал стук в дверь. Встревоженный Пауль жестом велел молчать и пошел за пистолетом, который засунул в шкаф. Он медленно открыл дверь. Там снова оказалась хозяйка.
- Герр Райнер, вас к телефону.
Пауль обменялся с Манфредом удивленными взглядами. За исключением Алисы никто не знал, где он остановился.
- И кто же?
Хозяйка пансиона пожала плечами.
- Он сказал, что у него новости от фройляйн Танненбаум. Больше я ни о чем не спрашивала.
- Спасибо, фрау Фринк. Подождите секунду, будьте добры. Я возьму пиджак, - сказал Пауль, прикрывая дверь.
- Это может быть уловка, чтобы ты вышел, - предположил Манфред, схватив его за руку.
- Я знаю.
Он подошел к молодому инженеру и сунул ему в руку пистолет.
- Я не знаю, как им пользоваться, - испуганно сказал Манфред.
- Просто сохрани его для меня. Если я не вернусь, загляни в чемодан. Там под молнией двойное дно и деньги. Не очень много, но это всё, что у меня осталось. Уезжайте с Юлианом из страны.
Пауль последовал за хозяйкой вниз по лестнице. Та умирала от любопытства из-за всей этой беготни вокруг загадочного жильца, который провел две недели взаперти, а теперь принимает странных гостей и получает еще более странные звонки.
- Вот, герр Райнер, - сказала она, указывая на телефон в центре коридора. - Возможно, потом вы захотите что-нибудь с кухни. За счет заведения.
- Благодарю, фрау Фринк, - ответил Пауль, взяв трубку. - Пауль Райнер слушает.
- Добрый вечер, братишка.
При звуке этого голоса Пауль покрылся мурашками. Он нутром чуял, что Юрген имеет отношение к загадочному исчезновению Алисы, но страх заставил его молчать. В это мгновение он перенесся на пятнадцать лет назад и снова ощутил себя таким же одиноким и беззащитным, как когда Юрген с дружками окружили его на вечеринке. Ему хотелось закричать, но слова вышли какими-то плоскими и без всякого выражения.
- Ты где, Юрген? - спросил он, в тревоге сжимая кулак.
- Я ее трахнул, Пауль. Причинил ей боль, избил до полусмерти. Теперь она там, откуда никогда не выйдет.
Между яростью и болью у Пауля затеплилась надежда. Она жива!
- Ты слушаешь, братишка?
- Я убью тебя, сукин сын.
- Возможно. Вообще-то это для нас единственный выход, правда? Судьба связала нас одной веревкой много лет назад, но очень тонкой веревкой. Один из двоих должен упасть.
- Чего ты хочешь?
- Встретиться.
Это ловушка. Наверняка ловушка.
- Сначала освободи Алису.
- Прости, Пауль, этого я тебе не могу обещать. Я хочу, чтобы мы с тобой оказались в тихом месте, где могли бы покончить с этой историей, чтобы никто нам не помешал.
- Так почему же ты не прикажешь своим гориллам прийти за мной? Почему именно так?
- Ты же понимаешь, что я думал об этом. Это было бы слишком просто.
- А если я стану победителем, то смогу уйти?
- Ничего подобного, потому что я тебя убью. Если по какой-нибудь случайности ты останешься на ногах, то Алиса умрет. Если умрешь ты, то Алиса тоже умрет. Что бы ни произошло, она умрет.
- Гореть тебе в аду, подонок.
- Ох-ох-ох. Не так быстро. Послушай лучше это: "Дорогой сын, восклицательный знак. Даже не знаю, с чего и начать. Честно говоря, я уже неоднократно пыталась написать тебе правду...
- Что это, черт возьми?
- Ты что, глухой? Письмо, пять листков пожелтевшей бумаги. Знаешь, у твоей матери был такой ровный почерк для поломойки. Стиль убогий, но содержание весьма информативно. Приходи на встречу, и я отдам его тебе.
Пауль в отчаянии прислонился лбом к черной поверхности телефона, металл жалобно заскрипел. Пауль не видел другого выхода, кроме как исполнить желание Юргена.
- Братишка... ты ведь не повесил трубку, правда?
- Нет, Юрген. Я еще здесь.
- Ну так что?
- Твоя взяла.
Юрген триумфально засмеялся.
- Перед пансионом увидишь припаркованный черный мерседес. Скажи шоферу, что тебя прислал я. Он получил указания отдать тебе ключи и сказать, где я. Приезжай один и без оружия.
- Хорошо. И, Юрген...
- Да, братишка?
- Возможно, что убить меня будет не так-то легко.
Раздались гудки, и Пауль побежал к выходу, чуть не сбив с ног хозяйку пансиона. Снаружи дожидался роскошный автомобиль, совершенно не соответствующий кварталу. Шофер в ливрее встал и подошел к нему.
- Я Пауль Райнер. Меня прислал Юрген фон Шрёдер.
Шофер немедленно открыл дверцу.
- Прошу вас. Ключ в зажигании.
- Куда мне ехать?
- Господин барон не дал точного адреса. Он только сказал, чтобы вы ехали в то место, где благодаря вам он начал носить на глазу повязку. Сказал, что вы поймете.
Мастер
1934
Где герой побеждает, когда принимает собственную смерть
Тайное рукопожатие масона-мастера - самое сложное из всех. Обычно его называет "львиный коготь", пожатие производят большим пальцем и мизинцем, а остальные три пальца прижимаются ко внутренней стороне запястья брата-масона. Исторически оно произошло из определенного положения тела, называемого "пять точек братского соприкосновения": нога к ноге, колено к колену, грудь к груди, рука за спиной, а щеки соприкасаются. В ХХ веке эта практика была забыта. Тайное название рукопожатия - МАХАБОН, а произносят его по слогам: МА-ХА-БОН.
55
С тихим скрипом колеса остановились, и Пауль изучил переулок через ветровое стекло. Начался мелкий дождь. Здесь, в сумраке, он ничего не мог различить кроме одинокого фонаря, под которым в конусе желтоватого света танцевали капли.
Через пару минут он решился выйти из машины. Целых четырнадцать лет он не был в этом переулке на берегу Изара. Здесь по-прежнему скверно пахло плесенью, гнилью и тухлой рыбой. В этот поздний час кругом было так тихо, что каждый его шаг гулко отдавался в тишине.
Наконец, он дошел до сарая и толкнул дверь. Похоже, здесь ничего не изменилось. Разве что пятна зеленой плесени, покрывавшие деревянную дверь, стали как будто больше, чем в те далекие времена, когда Пауль открывал ее каждое утро, переступая порог. Ржавые петли натужно застонали, дверь теперь открывалась с большим трудом, и Паулю пришлось навалиться на нее всем телом, чтобы открыть.
Он вошел внутрь. С потолка свисала единственная лампочка. Те же стойла для лошадей, земляной пол и повозка угольщика.
А прямо перед ним стоял Юрген с пистолетом в руке.
- Привет, братишка, - сказал он. - Закрой дверь и подними руки вверх.
Из одежды на Юргене были лишь черные брюки и форменные сапоги, а торс обнажен.
- Мы же договорились - никакого огнестрельного оружия, - сказал Пауль, осторожно поднимая руки вверх.
- Подними рубашку, - велел Юрген, взмахнув пистолетом, и Пауль подчинился. - Медленно. Вот так, хорошо. Теперь повернись, медленно. Очень хорошо. Сдается мне, что ты готов следовать правилам, Пауль. И я тоже.
Он вытащил из пистолета обойму и отбросил ее через перегородку стойла. Однако в пистолете осталась еще одна пуля, а дуло по-прежнему было нацелено на Пауля. Тот огляделся.
Они были одни.
- Ну что, ничего здесь не изменилось, правда? - поинтересовался Юрген. - Я и не хотел здесь ничего менять. Твой приятель-угольщик разорился пять лет назад, и я купил у него этот сарай за бесценок. Надеялся, что однажды ты сюда вернешься.
