Тесс Герритсен - Гробовое молчание
Она распахнулась, и Джейн узнала второго телохранителя, который знаком пригласил ее войти. Риццоли ступила еще в одно помещение без окон. Закрывшаяся дверь громко хлопнула у нее за спиной. Ее заточили в крепости, находящейся внутри мясного холодильника, и приставили двух вооруженных головорезов, однако она нервничала куда меньше, чем хозяин склада. Вот что такое быть королем ирландской мафии, которого постоянно одолевают паранойя и страх. Обладать властью — значит постоянно страшиться того момента, когда ты ее потеряешь.
Сидевший за своим рабочим столом Кевин Донохью казался еще более обрюзгшим, чем в прошлый раз; его пальцы-сосиски покоились на пакете со струнным замком, в котором хранилось новое сообщение.
— К сожалению, — сказал Донохью, — мои гениальные коллеги обляпали его своими отпечатками еще до того, как показали мне.
— На этих записках никогда не обнаруживали пальчиков, — ответила Риццоли, забирая у него пакет. — Отправитель всегда чрезвычайно осторожен.
Джейн взглянула на лицевую сторону ксерокопии. Тот самый некролог Джоуи Гилмора, что был напечатан в «Бостон глоуб» девятнадцать лет назад. Она перевернула страницу и прочитала сообщение, написанное печатными буквами на оборотной стороне: «Он придет за тобой».
Джейн посмотрела на Донохью.
— Как вы считаете, кто это — «он»?
— Вы что, слабоумная? Речь явно идет о той твари, что бегает по городу с мечом и вершит самосуд.
— Почему это существо должно прийти за вами? Вы в чем-то виноваты?
— Черт возьми, да мне не нужно быть ни в чем виноватым, чтобы понять: передо мной угроза. Я получал их достаточно.
— А я и не знала, что поставка мяса высшего качества — такое опасное дело.
Бандит уставился на нее своими бесцветными глазами.
— Вы слишком умная девочка, чтобы изображать дуру.
— Однако мне не хватает ума понять, что вам от меня надо, господин Донохью.
— Я же сказал вам по телефону. Я хочу, чтобы все это дерьмо прекратилось, пока не пролилась еще чья-нибудь кровь.
— Точнее говоря, ваша. — Джейн посмотрела на двух мужчин, стоявших по обе стороны от нее. — По мне, у вас и так достаточно хорошая защита.
— Но не против этой… этого твари. Кем бы она ни была.
— Твари?
Покраснев от раздражения, Донохью качнулся вперед.
— По городу ходят слухи, что она ломтями, словно мясо для обеда, нарубила двух профессионалов. А потом бесследно исчезла.
— Это были ваши профессионалы?
— Я же говорил вам в прошлый раз. Я их не нанимал.
— И вы даже не подозреваете, на кого они работали?
— Я бы сказал вам, если бы знал. Я забросил удочку, и мне сообщили, что несколько недель назад поступил заказ на того копа.
— Заказ на детектива Ингерсолла?
Донохью кивнул, качнув тремя подбородками.
— Как только об этом предложении узнали на улице, он превратился в ходячего мертвеца. Видимо, из-за него кто-то очень сильно нервничал.
— Ингерсолл был в отставке.
— Но задавал много вопросов.
— О девочках, господин Донохью. О пропавших девочках. — Джейн пристально посмотрела в глаза бандита. — Эта тема должна нервировать и вас.
— Меня? — Он откинулся назад; под его мощным весом стул громко скрипнул. — Понятия не имею, о чем вы толкуете.
— Проституция. Незаконный ввоз несовершеннолетних девочек.
— Докажите это.
Джейн пожала плечами.
— Вот оно как! Ну что ж, я тут подумала, пожалуй, я позволю обезьяньей твари сделать то, что она планирует.
— Она не того преследует! Я никак не связан с «Красным фениксом». Ну да, Джоуи был пронырой. Я не лил слез, когда его шлепнули, но я не отдавал никаких приказов.
Джейн поглядела на некролог Джоуи.
— А кто-то решил, что отдавали.
— Та сумасшедшая из Чайна-тауна. Это все она.
— Вы имеете в виду госпожу Фан?
— Думаю, это она наняла Ингерсолла, чтобы тот задавал вопросы и узнал, кто убил ее мужа. Он подобрался слишком близко к правде, и тут началась война. Если вы считаете, что ирландцы действуют грубо, вам стоит посмотреть, какие штуки вытворяют китайцы. У них есть люди, которые ни перед чем не остановятся. Они прям сквозь стены проходят!
— Это вы про людей или про сказки?
— Разве вы не смотрели фильм «Ниндзя-убийца»? Их с детства учат убивать.
— Ниндзя — японцы.
— Не стоит цепляться к мелочам! У них те же умения, та же тренировка. Вы ведь знаете, кто она, верно? Откуда родом эта Айрис Фан? Она выросла в каком-то тайном монастыре, в горах, где детей учат всяким таким вещам. Вероятно, она уже в десять лет могла сломать шею мужчине. А теперь все эти ученики работают на нее.
— Она вдова, и ей пятьдесят пять лет.
«И еще больная женщина с ужасной манией величия, — добавила про себя Джейн. — Женщина, которая считает себя потомком мифического генерала и доказывает это при помощи поддельной сабли».
— Вдовы это вдовы, а она — это она.
— Вы совершенно уверены в том, что Айрис Фан угрожает вам?
— Доказывать это — ваша работа. Я просто рассказываю вам о своих подозрениях. В тот вечер она потеряла мужа и теперь считает, что это я приказал совершить нападение. Меня обвиняют в причастности к делу «Красного феникса», но на этот раз, черт возьми, я тут совсем ни при чем.
Вдруг раздался сильный грохот, и здание покачнулось. Перед тем как помещение погрузилось в кромешную тьму, Джейн заметила, что лицо Донохью замерло в изумлении.
— Это еще что за херня? — заорал мафиозо.
— Думаю, вырубилось электричество, — отозвался один из телохранителей.
— Ясно, что оно вырубилось. Включите генератор!
— Если удастся найти фонарик…
Шум над головой заставил всех умолкнуть. Джейн подняла взор к потолку — на крыше что-то быстро забарабанило: бум-бум-бум! Вглядываясь в темноту, она чувствовала бешеное биение собственного сердца. Джейн потянулась к кобуре и ощутила пот на своих ладонях.
— Где включается генератор? — спросила она.
— Н-на складе, — ответил один из мужчин; его осипший от страха голос звучал где-то совсем близко. — Распределительная коробка на задней стене. Но в темноте я ее не найду. Особенно если эта тварь… — Он осекся, когда сверху снова донесся звук, едва слышный, словно дождевые капли, падающие на крышу.
Джейн порылась в своей сумочке, достала маленький фонарик и включила его. Луч света упал на испуганное, блестящее от пота лицо Донохью.
— Позвоните девять-один-один, — приказала она.
Донохью схватил трубку беспроводного телефона, лежавшую на столе, и тут же бросил ее.
— Не работает!
Джейн сняла с ремня свой мобильный. Сигнала не было.
— У вас тут все освинцовано, что ли? Или как?
— Здесь пуленепробиваемые и взрывостойкие стены, — объяснил Донохью. — Это меры безопасности.
— Великолепно. Совершенно мертвая зона.
— Вам придется выйти наружу, чтобы поймать сигнал.
«Но я не хочу выходить на улицу, — подумала Джейн. — И никто из нас не хочет».
В помещении стало жарче — стены удерживали тепло их тел и страх. Мы не можем остаться здесь навеки, решила Джейн, кто-то должен выйти на улицу и позвонить, но, похоже, никто, кроме меня, этого не сделает.
Риццоли выхватила оружие и двинулась к двери.
— Я пойду первая, — сказала она. — Держитесь поближе ко мне.
— Стойте! — вмешался Донохью. — Мои парни ни за что не пойдут с вами.
— Мне нужна поддержка.
— Они получают деньги за то, что защищают меня. Они останутся здесь.
Джейн обернулась, направив луч света прямо в глаза Донохью.
— Что ж, ладно. Тогда сами идите на улицу и берите с собой парней. А я посижу здесь и подожду, пока вы вернетесь. — Риццоли взяла стул, села на него и выключила фонарик.
Несколько секунд прошли во тьме и гнетущем молчании. Единственным звуком было испуганное свистящее дыхание Донохью.
— Хорошо, — наконец проговорил он. — Возьмите с собой Колина. А Шон останется здесь.
Джейн понятия не имела, можно ли доверять Колину; она лишь надеялась, что у него достаточно функционирующих серых клеточек, чтобы случайно не выстрелить ей в спину. У двери Риццоли остановилась и прислушалась к внешним звукам, но преграда оказалась слишком уж прочной. Пуленепробиваемая и взрывостойкая, как сказал Донохью.
Джейн отодвинула засов и чуть-чуть приоткрыла дверь. За пределами кабинета тьма уже не была настолько кромешной: сквозь складское окно, расположенное где-то высоко, проникали тусклые огни города, и Джейн могла различить темные ряды висящей убоины, похожие на построившееся в боевом порядке подразделение призрачных воинов. В этом полумраке, выдавая себя за говяжью полутушу, мог скрываться кто угодно.
