Последний Завет - Ле Руа Филипп

Натан удивленно приподнял брови. Максвелл пролистал досье.

– Полгода назад заказ убить докторов Гровена и Флетчера был вывешен в Интернете… сектой, которая неизвестна нашим службам, а называется она… мм… Синто.

– По-японски, «путь богов», – перевел Лав.

– Ну да… секта проповедует следование законам природы, обычный экологический вздор, гармонию человека с окружающей средой. Синто ополчилась на клонирование, манипуляции с генами, а также на работы Гровена и Флетчера. Особенно ей ненавистен их проект «Лазарь», целью которого является оживление мертвых клеток. Если не положить конец этим исследованиям, законы природы будут попраны…

– Я в значительной мере согласен с этим.

– Но не до такой же степени, чтобы убить пятерых человек.

– Если это может спасти тысячи…

– Я вижу, вы солидаризуетесь с убийцами.

– Можно и так сказать.

– Оплата за эту… скажем так, фетву составляет по триста тысяч долларов за голову. Наши специалисты сейчас пытаются выйти на след сайтов, которыми пользуется секта, и убрать это послание как вирус из миллионов электронных почтовых ящиков.

– Виновные у вас уже есть. Зачем вам в таком случае я?

– Виновен тот, кто положил в карман шестьсот тысяч долларов. Послушайте, Натан, я хочу как можно скорее покончить с этим делом. И ничего не оставлять на волю случая. Каждая, даже самая маловероятная версия должна быть изучена. Необходимо раскопать прошлое каждой жертвы.

Максвелл дошел до конца папки с грифом «Совершенно секретно» и отхлебнул глоток сорокапятиградусного бурбона. Лав поставил стакан с напитком, обогащенным кофеином, откусил дольку шоколада, вытянул ноги, застегнул пиджак фирмы «Пол Смит» и раскрыл картонную папку. А это означало, что он берется за это дело и что аванс в пятнадцать тысяч долларов должен быть в течение двадцати четырех часов переведен на его счет в Уэллз Фарго.

– Я все хочу понять, как вам удается есть столько шоколада и не толстеть, – с завистью произнес Максвелл.

– Это черный шоколад. Без добавок. Его можно поглощать тоннами и не прибавить ни грамма.

Натан просматривал отчет ФБР. Он запоминал обстоятельства убийства, дату, время, место, погоду, общее описание места преступления, метод, использованный убийцами. Затем он перешел к характеристике жертв. Фрэнк Гровен и Уильям К. Флетчер оба были отцами семейств и лауреатами Нобелевской премии за работы по регенерации нервных клеток. Подлинное содержание проекта «Лазарь» осталось неизвестным, так как после убийства все сведения о нем исчезли. Натан отогнал образ Мелани, которая не имела отношения к этому досье, и перебрал несколько вырезок из прессы. Остановился он на данных Татьяны Мендес: 35 лет, мать из Техаса, отец мексиканец, медицинская сестра, специализировалась в нейрохирургии, получила диплом в университете Беркли. Выгнана из двух больниц за непозволительные сексуальные отношения с пациентами, стала персональной медсестрой экс-советника Рональда Рейгана, уволена спустя несколько месяцев за распущенность и отправлена к чертям собачьим на Аляску в ассистентки к Гровену и Флетчеру. На фото она была представлена на подиуме в возрасте девятнадцати лет с лентой «Мисс Беркли». Затем Лав быстро перешел к страницам, посвященным Боуману, и внимательно прочитал отчет о детях семейства Броуден.

В результате развода родителей Томми Броуден был помещен в психиатрическую клинику и разлучен со своей младшей сестрой Джессикой, которая осталась с их матерью Шарлиз, вскоре вышедшей замуж за Стива Гарриса, президента и генерального директора компании в Силиконовой долине. Их отец Алан Броуден стал алкоголиком и начал посещать католическую миссию в Окленде. Томми и Джессика пропали в воскресенье, 24 ноября. В тот день было сухо и солнечно. Мать заметила исчезновение дочери в половине первого дня, когда позвала ее завтракать. Никаких свидетелей. Никаких следов. Ни письма. Ни телефонного звонка. Через несколько часов оказалось, что Томми тоже исчез из психиатрической клиники. Натан перевернул страницу и принялся читать психологические характеристики родителей и обоих детей. Семья распалась, бездеятельная мать, интересы отчима: Интернет, доллары, индекс «Насдак»; отец, лишенный родительских прав, не в счет. А между этими взрослыми находится прочное ядро, состоящее из брата и сестры, дополняющих друг друга, как инь и ян. Томми с задержкой в развитии, но наделенный незаурядной физической силой, а его щуплая сестренка обладает острым умом. Прямо тебе Стейнбек. «Люди и мыши». Клайд уже почти месяц расследовал это дело. Выдержки из его отчетов не содержали ничего существенного, кроме уверенности, что беглецы отправились на север и что отец не имеет отношения к их похищению.

Натан захлопнул папку и поднял глаза на Максвелла, который спокойно прихлебывал виски.

– А пятая жертва?

Максвелл прочистил горло, продезинфицированное спиртным, и протянул:

– Простите?

– Вы упоминали о неидентифицированном трупе.

– Ах да… Это подопытный исследовательской группы. Пока еще мы не знаем, кто он, но именно ему досталось больше всего.

– От врачей или от убийц?

– От убийц. Они буквально изрешетили ему сердце.

– Ланс, почему вы так уцепились за меня? Я ведь все равно не поверю, будто у вас в конторе нет агента более способного, чем бывший вольный стрелок, уже три года находящийся не у дел.

Максвелл допил каплю виски «Джек Дэниэлс», остававшуюся на дне стакана, и пожал могучими плечами, словно ответ был очевиден.

– По причине необъяснимой причастности Клайда к этому делу. Никто не знал его так, как вы. За его присутствием на месте убийства и его смертью может скрываться какая-то серьезная интрига. И я предпочитаю, чтобы этим занялись вы, как в добрые старые времена. Все возможности ФБР будут в вашем распоряжении. И с нашей стороны каждая версия будет тщательно проверена специалистами. Опыт меня научил, что не стоит ломиться в первую открытую дверь. А также класть все яйца в одну корзину. – Максвелл изрек свои трехгрошовые метафоры и продолжил: – Я нуждаюсь в вашей интуиции и вашем шестом чувстве. Осмотрите место происшествия и составьте психологический портрет сукиных детей, совершивших это. Поставьте себя на место Боумана или любой другой жертвы, станьте на несколько минут убийцей, мне безразлично, что вы будете делать, главное, помогите мне продвинуться в расследовании. Кроме того, вы знакомы со всякими японскими штучками. Вам просто не будет цены при ликвидации синтоистской секты. В Фэрбэнксе наш агент копается в частной жизни убитых. По последним сообщениям, имелись мотивы, чтобы прикончить каждого. Уже составлен их список, и он такой же длинный, как тот, что составляет моя жена, когда отправляется за покупками.

– И каковы же они?

– Да обычные: деньги, секс, власть…

– Назовите мне хоть одного человека на свете, у которого не окажется поводов быть убитым.

– Мать Тереза.

– Она уже умерла.

– Послушайте, наш тамошний агент сообщит вам все гораздо подробнее, поскольку вы уже подписали договор.

– Начинать с изучения мотивов бессмысленно. Истинный мотив скрыт под кучей ложных поводов.

– И с чего же вы начнете?

– С выяснения, кто был мишенью. Только узнав подлинную цель, я смогу составить характеристику убийц. Не раньше.

– Оба врача занимали высокие места в рейтинге «Топ 5».

– А крысы?

– Что – крысы?

– Почему крыс убили?

5

Едва войдя в лабораторию Мемориального госпиталя, Натан Лав сразу понял, что тут прибрано. Максвелл заверил его, что полиция, проводившая осмотр, ничего не касалась, кроме тел. Все пять трупов перенесли в прозекторскую, а на пол уложили нумерованные листки, обозначающие, где находились жертвы и вещественные доказательства. Помещения, разделенные стеклянными перегородками, были битком набиты электрическими приборами, медицинской аппаратурой, компьютерами, микроскопами. Дверь вела в холодильную камеру, где на стеллажах стояли пустые бутылки, пузырьки и находились носилки. Справа от операционного стола высился штатив с видеокамерой «JVC», но без кассеты.