Джузеппе Д'Агата - Тайна Бутлегера, или Операция "Ноктюрн"
— Могу вообразить, что вы сейчас думаете. Непростительно, что я до сих пор не представился. — Он протянул ей бокал. — Прошу прощения. Дело в том, что я… что у меня нет имени. Или, вернее сказать, оно было, но я не помню его. За эти годы я так часто менял имена, что теперь и сам не знаю, кто же я такой. — Он сел напротив. — И поэтому, когда действительно необходимо, я беру себе фамилию… Контатти, кстати, в переводе с итальянского это означает контакты.
— Контатти…
— Не нравится? Явно вымышленное имя, это же ясно.
Он любезно поднял бокал. Они выпили.
— Если я так бесцеремонно занимаю ваше время, то лишь потому, что мне известно — ваши планы сорвались.
Мерилен внимательно слушала, пристально глядя на него. «Как он узнал об этом?» — подумала она.
Контатти широко улыбнулся:
— Я многое знаю о вас, мисс Ванниш. Поэтому советую не слишком удивляться, чтобы не задавать ненужных вопросов.
— Вопросы, на которые вы определенно предпочли бы не отвечать.
— Совершенно верно. Вы говорили кому-нибудь, что приедете сюда?
— Нет.
Контатти явно остался доволен ответом и согласно кивнул. После выразительной паузы он вновь заговорил, рассматривая бокал, который держал в руке:
— Вы когда-нибудь думали о том, что ваша работа, особая, деликатная, неизбежно касается и вашей личной жизни?
Она не шелохнулась, ничего не ответила.
— Вот уже три года вы выполняете, и с честью, надо отдать вам должное, обязанности секретаря посла ее королевского величества в Риме. Конечно, вас предупреждали, что следует быть очень осторожной в выборе знакомств и… дружеских отношений.
— И что же?
— Итальянские друзья… Иностранные друзья… Нужно уметь выбирать, не так ли? — многозначительно заметил он.
Она выпрямилась.
— Мистер… Контатти, не понимаю, к чему вы клоните, говоря таким тоном.
— Я имею в виду мистера Уэйна.
Она постаралась взять себя в руки. Однако не произнесла вслух вопрос, который хотела задать, и продолжала пристально смотреть на Контатти.
— Вы знакомы с ним меньше двух месяцев. А известно ли вам, кто такой на самом деле Питер Уэйн?
Он наклонился к ней, чтобы зажечь ее сигарету, и, заметив, что рука женщины дрожит, улыбнулся.
— Закончил филадельфийский университет по специальности социология, профессиональный дипломат. Мистер Уэйн уже восемь лет работает в ЦРУ. Его обязанности сотрудника торгового отдела в американском посольстве в Риме только прикрытие. Я действительно должен верить, что никто не предупредил вас о настоящей работе вашего… друга?
Она покраснела.
— Нет, мне никогда не приходило в голову собирать информацию о людях, с которыми я встречаюсь.
— Значит, вы не знали. Наш посол, наши сотрудники ничего не сказали вам…
— Даю слово. И могу также заверить, что никто никогда ничего не говорил мне и о вас, мистер… Контатти.
— И все же вы догадываетесь, какова моя роль, не так ли?
— Похоже… вы…
Контатти кивнул:
— Да. У вас прекрасное воображение, мисс Ванниш.
— И поэтому я вполне допускаю также, что Уэйн, прежде чем приехать в Рим, работал в Гонконге, Сайгоне, Сантьяго, Лиссабоне, Анголе, Родезии… И может быть, даже в Далласе!
— Может быть, не во всех этих местах, но в некоторых несомненно, если сегодня является главной фигурой ЦРУ в Италии.
Стараясь справиться с волнением, она прошла к бару и налила себе еще скоча. Контатти тоже поднялся и подошел к ней.
— Простите меня, мисс, у вас никогда не возникало впечатления, будто мистер Уэйн хотел бы знать некоторые подробности о вашей работе в нашем посольстве?
— Нет. Никогда. С другой стороны, мои обязанности довольно просты… А что, мы разве перестали быть союзниками Америки?
— Конечно мы союзники. Америка нас защищает. Почти всегда. — Он прошел к камину и поворошил угли. — А почему не состоялся ваш уикенд?
— Он… Уэйн… сказал мне, что у него возникло неотложное дело. Какая-то торговая делегация… нигерийцев.
Контатти произнес, как бы размышлял вслух:
— Нигерийцы… В Риме… В субботу… Непредвиденное дело. Несомненно важное, срочное.
— Думаю, это действительно так. Конечно. Он очень торопился.
Она поискала в сумочке сигареты и увидела, что оставила недокуренную сигарету в пепельнице. Контатти тоже заметил это. Так бывает, когда человек сильно волнуется. Он покачал головой, его это позабавило. И вдруг он заговорил совсем другим, намного более серьезным тоном:
— В нашей ситуации вам следовало бы знать, кто такие на самом деле нигерийцы мистера Уэйна. Это два шпиона чистейшей белой расы, два настоящих аса своего дела. Один — советский шпион, содержащийся в тюрьме «Форт Ленглей» в Соединенных Штатах, другой — американский шпион, находящийся в заключении в Москве. Две секретные службы, КГБ и ЦРУ, задумали обмен, который должен состояться в самое ближайшее время, и предполагаю, что под руководством мистера Уэйна. Разумеется, речь идет о сверхсекретной операции… хотя и до известной степени… — он улыбнулся и приложил руку к груди, — для нас.
Полковник Танкреди, пятидесяти лет, был сухопарым и почти лысым очкариком. Гражданский костюм придавал ему несколько непривычный облик — он походил на обычного чиновника, вырядившегося по случаю праздника.
Хотя он и служил по секретному ведомству, все же больше привык к военной форме. Сейчас костюм десятилетней давности сидел на нем мешковато. Держа под мышкой черную пластиковую с имитацией под кожу папку, полковник вошел в вестибюль небоскреба в районе ЭУР[1] и стал изучать вывеску-указатель основных офисов, находящихся в здании.
Офис официально зарегистрированной фирмы «Шаффер & Сыновья» располагался на десятом этаже. Полковник вошел в лифт и поднялся туда. Питер Уэйн открыл ему дверь и проводил в зал совещаний. Фирма «Шаффер», торговое представительство, служила прикрытием основной итальянской базы знаменитого американского Центрального разведывательного управления или, как его называли между собой, просто Управления.
Зал был серый и скучный, мебель старая, вдоль стен стояло множество картотечных ящиков, большой стол посередине был завален бумагами, его окружали заурядные стулья. Монитор видеонаблюдения показывал картинку всех помещений фирмы.
Совещание шло уже довольно давно. Уэйн представил вновь прибывшего, который вызвал некоторое любопытство, но сам Танкреди равнодушно взглянул на присутствовавших — две женщины и четверо мужчин, среди них долговязый Меддокс. Полковник сел, положив на стол черную папку, снял очки, протер их платком, надел и посмотрел на Уэйна.
— Почему именно в Риме? — резко спросил он.
— Так получается, полковник, — ответил Уэйн. — Русских больше не устраивает Берлин. А поскольку за организацию на этот раз отвечаем мы…
— Да, понимаю. Но я хочу знать: почему именно Рим?
Американец принялся терпеливо перечислять, загибая пальцы:
— Париж исключается, потому что, как всегда, возражает французская служба безопасности. Стокгольм отказывает. Не знаю почему. Афины отпадают, потому что там убрали нашего человека…
Танкерди перебил его, подтвердив:
— Да, Уолтерса. Серьезное дело. В бассейне, не так ли? Когда плавал…
— Нет, когда прыгал с вышки.
— Известно, кто это был?
Уэйн покачал головой, скрипнув зубами.
— Какие-то сволочи в Канаде печатают в газете имена наших агентов. Имя, фамилию, адрес и фотографию. До сих пор они… Это мог быть кто угодно: «Черная пантера», или какой-нибудь озлобленный ветеран, или сумасшедший студент, или наркоман. Безумие!
— Да, Уэйн. Но почему в Риме?
— В Ливане бардак. В Мадриде все еще полно фашистов. В Лиссабоне неспокойные полковники. Вена больше не устраивает русских. Вы слышали о Волкове?
— О Волкове?
— Крупный чин в КГБ, один из главарей мафии… Но мы здесь ни при чем, клянусь. Так что, дорогой Танкреди, обмен должен произойти в Риме. О'кей?
Танкреди хотел было что-то ответить, но Меддокс опередил его:
— Странно. Один из наших сотрудников погиб в Афинах. Один из их работников — в Вене. Другие места исключаются по разным причинам, можно сказать, что выбор намеренно ориентирован на Рим.
— Намеренно ориентирован на Рим? — удивился Танкреди, явно растерявшись. — Кому и зачем это нужно?
— Тому, кто хочет сорвать обмен, — холодно ответил Меддокс.
— Это что же, маневр КГБ? — Танкреди встревожился.
— Уэйн считает, что нет, — пояснил Меддокс, с ехидством глядя на Уэйна. — Он очень ратует за Рим. Ведь здесь командует он…
Уэйн изменился в лице. Он поднялся и с возмущением потребовал у Меддокса:
— Обращайся ко мне «мистер Уэйн», ясно, парень?
Меддокс побледнел.
— Да, мистер Уэйн.
