Александра Гриндер - Чума не приходит одна
Брэд, вероятно, поняв, какое действие возымел на Кейси его комплимент, быстро подошел к девушке.
– Прости меня, – сказал он проникновенно. – Ты так очаровательно выглядишь, что я не подумав сказал это.
– Ничего, – сдержанно ответила Кейси и улыбнулась дяде. – Я никак не могу привыкнуть к тому, что мамы больше нет.
Брэд взял племянницу под руку и подал Пэту знак удалиться. Затем он подвел девушку к окну.
– Я тоже был потрясен внезапной смертью сестры, – признался он, после того как какое-то время молча смотрел на темное море. – До сих пор у меня не укладывается в голове, что я ее никогда больше не увижу.
Кейси со стороны посмотрела на дядю. Он был статным и хорошо сложенным мужчиной, с густыми, коротко стриженными русыми волосами. Но в этот момент он выглядел постаревшим на несколько лет. А ведь еще пять минут назад она подумала, что для своих пятидесяти трех лет он выглядит еще очень привлекательным и полным сил. Но сейчас как будто маска спала с него. На его светло-серые глаза легла тень, гладкий большой лоб покрыли морщины. Губы были так плотно сжаты, что на скулах заходили желваки, широкие плечи опустились вниз.
Но через минуту Брэд взял себя в руки. Его лицо разгладилось, он распрямил спину и открыто и приветливо посмотрел на Кейси.
– Давай не думать о грустном, – ободряюще сказал он. – Что случилось, того уже не поправишь. Я не хочу, чтобы твое пребывание в Диле было омрачено воспоминаниями о смерти мамы.
Он отошел от окна и взял в руки колокольчик, стоявший на каминной доске.
Позвонив в него, он сказал:
– Ты, наверное, уже хочешь спать. Завтра у нас будет достаточно времени, чтобы познакомиться друг с другом лучше. Я ведь знаю тебя лишь по вашим редким визитам в Англию и по письмам твоей матери.
Кейси смущенно улыбнулась.
– Надеюсь, я не заставила тебя ждать слишком долго, – сказала она и кивнула на халат дяди.
– Пустяки! – отмахнулся он.
В этот момент в гостиную вошла Молли.
– Ваша комната готова, мисс, – обратилась она к Кейси. – Я провожу вас.
Девушка пожелала дяде спокойной ночи и вышла вместе с Молли из зала.
Широкая мраморная лестница вела на верхние этажи дома. Поднявшись на второй этаж, женщины пошли по длинному голому коридору. В конце его находилась комната, отведенная Кейси.
Как и все другие помещения дома, которые успела увидеть девушка, эта комната была обставлена только самым необходимым. Простая кровать, шкаф, полка со старыми книгами и маленький письменный стол составляли всю ее обстановку. На стене не было ни одной картины или фотографии. Вообще, в комнате отсутствовало все, что указывало бы на чье-то желание придать ей хоть немного более уютный вид. Впрочем, как и во всем доме. Даже от так называемого парадного зала веяло какой-то безысходностью. Казалось, что последний праздник, произошедший там, состоялся целую вечность назад.
– Со временем вы привыкнете, – сказала Молли, вероятно, прочитав мысли девушки. – Ваш дядюшка живет очень уединенно. А роскоши и прочей мишуре, которой люди украшают свои дома, он не придает никакого значения.
– В его жизни нет женщины, которую он любит? – спросила Кейси. Она была убеждена, что умная женщина позаботилась бы о том, чтобы этот старый дом не выглядел так безрадостно.
– К сожалению, такой женщины нет, – ответила шепотом Молли. – С тех пор как хозяин узнал о смерти сестры, он вообще прекратил общаться с людьми.
Кейси нахмурила лоб. Но пока ей было довольно информации, полученной от Молли. Она еще успеет расспросить дядю напрямую о его жизни. Времени у нее для этого будет предостаточно.
Молли попрощалась и вышла.
Девушка еще раз осмотрелась в своем новом жилище. Молли аккуратно разложила и развесила ее вещи в шкафу. За дверью, рядом со шкафом, Кейси обнаружила маленькую ванную.
Девушка подошла к окну, выходившему прямо на обрыв, внизу которого бушевало море. Кейси открыла створки окна и вдохнула свежий морской воздух.
Выглянув на улицу, она увидела, что стена дома практически совпадает с кромкой обрыва. Лишь узкая тропинка отделяла стену от пропасти.
Погруженная в мысли, Кейси стала смотреть на ночное море. Она вспомнила об отце, Индии, чуме…
Вдруг она вздрогнула.
Ей показалось, что она слышала какой-то шум за дверью. Там кто-то стучал и скребся. Из-за шума моря девушка не могла точно сказать, что это был за шум.
Она закрыла окно и прислушалась.
Опять раздался шум. Теперь она слышала его четко.
Кто-то стучал твердым предметом в ее дверь. Потом послышалось странное поскребывание.
– Молли, это вы? – спросила Кейси, но ответа не получила.
У девушки вдруг перехватило горло от страха. Она вдруг ясно поняла, что практически одна в этом огромном доме. Молли и Пэт живут в маленьком флигеле во дворе. Дядины же комнаты были где-то далеко внизу.
– Дядя Брэд? – спросила она хриплым голосом, когда пугающие звуки раздались вновь.
Но и теперь ответа не последовало.
Может быть, это была кошка или мышь, попыталась она успокоить себя. Но в тот же момент поняла, что кошки и мыши не могли бы стучать в дверь.
Кейси затаила дыхание и опять прислушалась.
Теперь шумы как бы удалялись от ее двери. Стук стал каким-то приглушенным, как будто кто-то шел по ковру в коридоре, опираясь на палку.
Девушка набралась мужества, подошла к двери, открыла ее и посмотрела наружу.
В темном коридоре не было никого ни справа, ни слева. Только у лестницы был виден тусклый матовый свет.
Кейси закрыла дверь и дрожащими пальцами повернула ключ в замке. Затем облегченно вздохнула и прислонилась спиной к стене.
«Мне, наверное, послышалось, – решила она. – В таком старом доме, как этот, могут раздаваться странные звуки. Потрескивают балки, скрипят половые доски, сквозняки свистят в щелях…»
Совсем избавиться от страха девушке, правда, не удалось. Наконец, она подошла к шкафу и достала пижаму, купленную сегодня в Лондоне. И когда она разделась и вскоре ощутила на коже прохладу шелка, она невольно подумала о теплом взгляде, брошенном на нее Риком в бельевом магазине.
Вспоминая симпатичного врача, девушка легла в постель. И когда она подумала о его теплых глазах и приятном мужественном голосе, страхи оставили ее, уступив место грезам об этом мужчине. Наконец, девушка заснула с блаженной улыбкой на устах.
* * *
На следующее утро Кейси была разбужена тихим стуком в дверь. Это была Молли. Сначала девушка невольно испугалась, вспомнив странные ночные звуки. Но, услышав голос Молли за дверью, она лишь покачала головой, устыдившись своих страхов.
В парадном зале Брэд уже ожидал племянницу к завтраку. Пэт гордо расхаживал между кухней и столовой, изображая из себя заправского дворецкого. Выглядел он при этом несколько комично – фрак был ему велик на несколько размеров, и старик казался в нем еще более тощим, чем был на самом деле.
Брэд и Кейси разговаривали об Индии и чуме, но девушка этим утром думала о другом. Она все время осматривала зал, который, как чувствовалось, в старину был роскошно и со вкусом обставлен. Но сейчас об этом можно было лишь догадываться. Из мебели тут было оставлено самое необходимое, картины и другие настенные украшения отсутствовали полностью.
«Может быть, у дяди нет денег, чтобы содержать такой большой дом?» – спрашивала себя девушка. Ведь она не знала практически ничего о Брэде. Она начала осторожно задавать вопросы, касающиеся дяди.
Так Кейси узнала, что Брэд, тоже археолог по образованию, как и ее мать, преподавал в Лондонском университете. Но в отличие от сестры он не занимался практической археологией, а ограничился только теорией и передавал накопленные знания студентам. Это очень не нравилось его отцу, известному археологу, принимавшему участие во многих раскопках на берегах Нила. Старик мечтал, что сын пойдет по его стопам, и то, что тот остался лишь теоретиком, не давало ему покоя.
– Твой дед нелегально вывез из Египта большое количество художественных ценностей, – объяснил Брэд. – Конечно, он считал, что обнаруженные при раскопках предметы лучше сохранятся в лондонских музеях, чем в египетских. Но я так не думал и поэтому часто ругался с отцом.
– Ты считаешь, что и моя мама поступала неправильно? – спросила Кейси. – Ведь и она часто руководила в Индии раскопками, и некоторые из найденных предметов оказались в Англии.
Брэд смутился:
– Твоя мать не виновата в несправедливости, проявленной в отношении индийцев. И тем, что многие художественные сокровища все-таки стали достоянием их страны, индийцы обязаны только ей. Вряд ли она хотела, чтобы ценные вещи стали собственностью Англии.
