Брайан Фриман - Вне морали
– Хотите выпить? Может, что-нибудь безалкогольного?
– Нет, благодарю вас, – ответил Страйд.
Грэм постоял минуту в центре комнаты, потом смущенно заговорил:
– Прошу меня извинить за то, что не поставил вас в известность раньше. Кевин был у меня в гостях в субботу, спросил про Рейчел, а я просто не знал, что ответить. Сам я не очень волновался по поводу ее отсутствия, такое с ней и раньше случалось. Кевин и поднял всю эту шумиху. Тогда мне казалось, что напрасно он так беспокоится.
– Сейчас вы уже так не думаете, – произнес Страйд.
– Два дня прошло. А тут еще и жена напомнила мне о другой девочке, исчезнувшей ранее.
Грэм двинулся вперед, пересек главную столовую, затем через французские двери шагнул в неширокий вытянутый кабинет, согревавшийся камином из серого мрамора, вделанным в восточную стену. На полу лежал пышный белый ковер, заглушавший шаги. В северной стене было громадное, от потолка до пола, окно и две двери, отделанные витражом, ведущие в темноту расположенного за домом сада. Длинный ряд бронзовых старинных светильников, развешанных на остальных стенах через одинаковые промежутки, освещал комнату приглушенным зеленоватым светом. Справа от стены, выходившей в сад, по обеим сторонам камина стояли два глубоких, прошлого века, одинаковых кресла. В одном из них, утопая в подушках, сидела женщина с похожим на колокол бокалом бренди в руке. Не вставая, она кивнула из кресла Страйду.
– Я Эмили Стоунер, мать Рейчел, – мягко промолвила она.
Она была на несколько лет моложе Грэма, но к числу удачных находок не принадлежала. Страйд отметил, что когда-то она могла быть очень симпатичной, но старилась без изящества. Синие глаза стали водянистыми, под ними явственно проглядывали тяжелые морщинистые мешки, которые не помогал скрыть густой слой косметики. Темные волосы коротко стрижены и немыты. Она была в простом свитере грубой вязки и синих джинсах.
Перед ней, держа ее руку в своих, на куске каминного мрамора, сидел мужчина лет пятидесяти. Его реденькие, седеющие, хорошо расчесанные волосы лежали на голове тонким слоем. Он поднялся и пожал Страйду руку, оставив на ней неприятные капельки пота. Страйд едва удержался, чтобы не вытереть ладонь о джинсы.
– Здравствуйте, лейтенант. Меня зовут Дэйтон Тенби. Я священник церкви, в которую ходит Эмили. Она попросила меня побыть с ней сегодня.
Грэм Стоунер сел в кресло возле окна, выходившего в сад.
– Полагаю, у вас есть к нам много вопросов. Обещаю, что мы расскажем вам все, что знаем. Правда, знаем мы не так много. – Он усмехнулся. – Предлагаю сразу покончить с самым неприятным. Ни я, ни моя жена не имеем к исчезновению Рейчел никакого отношения. Вместе с тем мы понимаем также, что в подобных ситуациях сыщики подозревают всех без исключения. Разумеется, мы окажем вам любую помощь и, если потребуется, дадим показания на полиграфе.
Страйд удивился. Обычно эта часть являлась для него самой тяжелой. Впервые в жизни он встречал человека, который не отказывался сотрудничать с ним, оставаясь в роли подозреваемого.
– Я тоже буду с вами честным, – произнес он. – Вам придется это сделать. Члены семьи проходят полиграф в обязательном порядке.
Эмили взволнованно посмотрела на Грэма.
– Я даже не знаю… – Она пожала плечами.
– Дорогая, это обычная процедура. Лейтенант, – обратился он к Страйду, – передайте вопросы Арчибальду Гейлу, он будет представлять наши интересы в данном деле. Если хотите, можем покончить с этим даже завтра.
Страйд поморщился. Хорошо же начинается его сотрудничество. Он решил прицепить к делу Арчи Гейла, самого опытного адвоката по уголовным делам в северной Миннесоте. Сколько раз Страйд цеплялся с этим старым козлом, битым пройдохой в судах, сейчас и не вспомнишь.
– Вы считаете, что вам обязательно следует обзаводиться адвокатом? – холодно спросил Страйд.
– Поймите меня правильно, – ответил Грэм тем же радушным тоном. – Не поймите нас превратно. Нам абсолютно нечего скрывать, но, согласитесь, было бы опрометчиво оставаться в таком возрасте и в такое время без юридической поддержки.
– Вы готовы отвечать на мои вопросы без присутствия Гейла?
Грэм улыбнулся:
– Арчи сейчас летит в самолете. Возвращается из Чикаго. Я разговаривал с ним по телефону, и он, правда, неохотно, но согласился, чтобы мы ответили на ваши вопросы сегодня.
«Неохотно, – подумал Страйд. – Представляю, какую истерику он закатил». Он решил не упускать такой шанс и, не исключено, последнюю возможность поговорить с Грэмом и Эмили без адвоката, следящего за каждым их словом.
Страйд вытянул из кармана блокнот, открыл его, снял колпачок с перьевой ручки. Слева от него стояло шведское бюро. Он выдвинул из-под него вращающийся стул, сел и принялся расспрашивать Стоунеров:
– Когда вы в последний раз видели Рейчел?
– В пятницу утром. Она отправлялась в колледж, – ответил Грэм.
– Она поехала на машине?
– Да. Когда я вечером в пятницу вернулся, машины не было.
– И вы не слышали, как она возвращалась?
– Нет. Я лег спать около десяти вечера. Сплю я очень крепко. Нет, я ничего не слышал.
– Чем вы занимались в субботу?
– Практически весь день провел в своем офисе. Как обычно.
– Миссис Стоунер, вы в это время находились дома?
Эмили, смотревшая на огонь, вздрогнула, удивленно вскинула брови, сделала большой глоток бренди. «Интересно, сколько она уже выдула?» – подумал Страйд.
– Нет. Меня не было дома. Я вернулась сегодня днем.
– А где вы были?
Эмили немного помолчала и ответила:
– В Сент-Луисе, в гостях у своей сестры, она переехала туда несколько лет назад. Домой я отправилась в субботу утром, но к вечеру так устала, что решила остановиться и переночевать в Миннеаполисе. А сюда я добралась примерно в полдень.
– Вы говорили с Рейчел по телефону?
Эмили покачала головой.
– Вы совсем не звонили домой?
– Нет.
– И когда вы начали волноваться?
– После возвращения Эмили, – промолвил Грэм. – Рейчел не давала о себе знать, и мы начали обзванивать ее друзей. Никто ее не видел.
– Кому вы звонили?
Грэм назвал несколько имен, и Страйд быстро записал их в блокнот.
– Мы позвонили кое-кому из преподавателей, – прибавил Грэм. – В клубы и рестораны, которые упоминала Рейчел. Нигде ее не было.
– У нее есть приятель?
Эмили резким движением смахнула упавший на глаза локон и устало произнесла:
– Приятелей у нее море. Ни один надолго не задерживается.
– Она ведет активную сексуальную жизнь?
– С тринадцати лет, – усмехнулась Эмили. – Именно тогда я в первый раз застукала ее в постели с мальчиком.
– Но постоянного партнера у нее нет?
Эмили снова покачала головой.
– А родственникам вы не звонили? Может, она находится у кого-нибудь из них?
– Здесь у нас нет родственников. Мои родители давно умерли, Грэг родом из Калифорнии.
Страйд застрочил: «Нужно обязательно выяснить, как эта парочка сошлась».
– Миссис Стоунер, какие у вас отношения с дочерью?
Эмили поглядела на огонь, затем на свои руки и медленно ответила:
– Мы никогда не были с ней близки. Она обожала отца, сама звала себя папиной дочкой. А я для них всегда была старой ведьмой.
Дэйтон Тенби нахмурился:
– Это неправда, Эмили.
– Да помолчите вы! – отмахнулась она от священника, сделала несколько глотков бренди, пролила капли на свитер и принялась затирать их ладонью. – После смерти отца Рейчел еще больше отдалилась от меня. Мне казалось, что после того, как мы с Грэмом поженились, у нас опять будет семья, но я ошибалась. К тому моменту Рейчел выросла, и стало лишь хуже.
– Мистер Стоунер, – Страйд повернулся к Грэму, – а какие у вас были взаимоотношения с Рейчел?
Тот пожал плечами:
– Вначале, после свадьбы, вполне дружеские. Но потом они охладели. Эмили правильно говорит, девочка выросла и отдалилась от нас.
– Мы пытались помириться, – вставила Эмили. – В прошлом году Грэм купил ей эту машину. По-моему, она считала, что мы попросту пытаемся купить ее любовь. Впрочем, так оно и было.
– Она никогда не говорила, что собирается уйти от вас?
– В какой-то период часто повторяла, но вскоре перестала. Я понимаю, мои слова прозвучат дико, но я уверена, Рейчел сознавала: оставаясь здесь, она сумеет вымотать нам нервов больше, чем на расстоянии. Не сомневаюсь, что она получала удовольствие, тихо издеваясь над нами.
– У нее не было суицидальных наклонностей?
– Нет. Рейчел никогда не убила бы себя.
– Почему вы так уверены?
– Она очень самолюбивая и самоуверенная девочка. Вела себя вызывающе. Нас она просто ненавидела. Точнее, меня, – криво усмехнулась Эмили.
