Мэг Гардинер - Каньон убийств
Я чуть было не рассмеялась. Мы дружили с Харли многие годы, и ее импульсивность всегда приятно удивляла меня.
— Девочка, я никогда не устану смотреть, как ты крутишься на этом пятачке. Но только не сегодня.
Она вздохнула:
— Да, думаю, ты права. — Она помолчала. — Так что, слухи верны?
— Вранье. Преступный сговор с целью извратить истину.
— Говорят, ты выходишь замуж?
— Я эти разговоры тоже слышала.
На ее губах появилась усмешка.
— Счастливчик он.
— Куда уж там.
Она махнула рукой и ушла. Джесси, ожидая меня у машины, смотрел, как мимо движется автомобильный поток. Взгляд у него был хищный.
Я погладила его по шее:
— Хочешь, я поеду с тобой домой?
Он отрицательно покачал головой:
— Я должен сообщить Адаму.
По тону, которым это было сказано, я поняла, что он скорее утопится, чем согласится на мое предложение.
— А аккомпанемент тебе нужен?
— Да. Я буду вести мелодию, а ты подпевай. Исполним вместе дурацкую песню. «Твоего брата смерть и его убийцы старый блюз».
— Три года и три недели… Брэнд опоздал на очередную годовщину ДТП.
Адам Сандоваль, босой, в расстегнутой белой льняной рубашке и брюках цвета хаки, висевших на нем мешком, стоял у окна и смотрел на улицу. Он жил в Месе, поселке на склоне горы, обращенном к морю. Заходящее солнце бросало на водную гладь красные блики.
— Но он приехал, надо полагать, не для того, чтобы возложить венок на могилу Исаака. Что привело его сюда?
— Деньги, — ответила я.
— Нет, — возразил Адам. — Деньги у него наверняка есть. Тут нечто другое.
Адам повернулся к нам, и я увидела у него на груди распятие.
— Наглый подонок. Показаться на общественном мероприятии, словно ничего не случилось, словно три года пребывания на каком-то пляже смыли с него вонищу омерзительного преступления, которое он совершил! — процедил Адам.
У него было морщинистое лицо и печальные глаза. Тоска по брату с годами ослабла, но не исчезла.
— Это отвратительно, — сказал он.
— Но полезно, — улыбнулся Джесси. — Попытка встретиться с людьми из «Мако» поможет его поймать.
— Если ты веришь в это, то почему выглядишь так, словно тебя пыльным мешком из-за угла ударили? — поинтересовался Адам.
Джесси вздохнул.
— Потому что он вступил в дурацкую перепалку с Кенни Руденски, — пояснила я.
Адам удивился:
— А это уже удар ниже пояса.
— Конечно, — подтвердила я. — На его визитной карточке значится: «Плевать я на вас хотел».
Адам одарил Джесси сардонической улыбкой.
— Он тебе в глаза смотрел?
— Он не может. У него врожденное физическое препятствие.
Адам отошел от окна и, пожав плечами, проследовал в другой конец комнаты к книжным полкам, заставленным произведениями Ладлума, Тони Хиллермана, Фомы Аквинского и собранием лекций Ричарда Фенмана. Все помещение пропахло чем-то вроде зеленого перца. Адам, физик с ученой степенью, занимался научной работой в университете.
— Пусть Брэнд проявляет наглость, — сказал Джесси. — Это ничего не значит, потому что никто в городе не подойдет к нему настолько близко, чтобы ткнуть в бок тростью. Именно поэтому он стоял у галереи как попрошайка.
— Или как упорный преследователь, — уточнил Адам. — Что-то ему нужно, нужно до чрезвычайности.
Он стоял у книжной полки и задумчиво рассматривал фотографию размером восемь на десять дюймов в рамке из сплава олова со свинцом.
На фотографии были изображены он, Исаак и Джесси — «нечестивая троица», по их собственному определению. Фотография была сделана во время чемпионата по плаванию Национальной студенческой спортивной ассоциации сразу же после того, как они одержали победу. Выглядели победители великолепно, а восторженный Адам даже глуповато. Исаак показывал фотографу указательный палец, означавший, что они первые. Он был человеком настолько необузданным, таким неистовым в воде, что друзья прозвали его стиральной машиной. Позднее он вытатуировал у себя на лодыжке время, которое они показали на чемпионате.
Джесси, также пребывавший в полном экстазе, обнимал Сандоваля за плечи. Волосы у него от хлорированной воды имели золотистый оттенок, тело излучало могучую энергию. Именно так он и выглядел, когда я впервые его увидела, когда его голубые глаза и атлетическое изящество чуть ли не сшибли меня с ног и я была сама поражена овладевшим мной вожделением.
Джесси очень беспокоило душевное состояние Адама. Это чувствовалось по тем словам, которые он выбирал, обращаясь к другу, по тревоге, сквозившей в его голосе. Ему казалось, что Адам до сих пор не справился со стрессом, вызванным гибелью брата.
— Какую бы цель Брэнд ни преследовал, — сказал Джесси, — он идет на большой риск, и поэтому его обязательно заарканят.
Адам взглянул на него:
— Опять эмоции.
— В чем-то он ошибется. Все засранцы в конечном счете ошибаются.
Снова кислая улыбка.
— Ты прямо утешитель-профессионал.
Стемнело, и океан засверкал серебром. По лицу Адама пробежала тень.
— Что, по-твоему, нужно Брэнду, если не деньги? — спросила я.
— Желание отомстить, — отчеканил Адам.
Я вздрогнула.
— Отомстить? Но кому? «Мако»?
— Женщине. Неизвестной нам женщине, позвонившей в полицию после ДТП.
— Ты думаешь, у галереи он поджидал именно ее?
— Да.
— Думаешь, эта женщина работает в «Мако»? — спросил Джесси.
Адам утвердительно кивнул.
— И я думаю, что сотрудники «Мако» знают, кто она такая, поскольку любовные дела в рабочем коллективе никогда не остаются тайными. Но никто пока не сделал заявления. Ни у кого не хватило смелости.
Джесси бросил на меня взгляд. Мы подумали об одном и том же: Адам долгое время размышлял над этим. Это стало частью его жизни.
— Если ты хочешь нанести удар по «Мако», то я с тобой. Но будь готов к тому, что они обрушатся на тебя подобно молоту. Джордж Руденски, может быть, и хороший человек, но Кенни — интриган, каких мало, он-то и будет задавать тон, — сказал Адам.
— Пошел к черту Кенни, пошла ко всем чертям «Мако». Они всего лишь инструменты, которые мы используем для того, чтобы добраться до Брэнда. Думай в первую очередь о призе, который нас ожидает, дружище, — посоветовал Джесси.
Адам кивнул и отвернулся к окну с видом на океан. А Джесси посмотрел на меня, мол, пора уходить.
Он тронул Адама за локоть:
— Поговорим завтра. Ты в порядке?
— Да.
Мы направились к выходу.
— Еще одно, шеф, — кинул Адам нам вдогонку.
Джесси посмотрел на него через плечо.
— Ты собираешься возбудить дело против убийцы. Реакция последует непременно, — сказал Адам.
— Я помню Исаака Ньютона, доктор Сандоваль. На всякое действие найдется противодействие.
— Будь осторожен, приятель, — предупредил Адам.
В имении Кола и Мери Дайамонд, что в Хоуп-Ранч, работало ландшафтное освещение. Фонари озаряли пальмы и цветочные клумбы, на которых росли камелии величиной с добрый кулак. Огни высвечивали арки и балконы дома, носящего название «Каса-Миранда». А периферия имения оставалась в тени. Там вдоль забора шла молодая женщина и стучала металлической палочкой по прутьям из кованого железа.
Звали женщину Черри Лопес. Ей было двадцать четыре года, но из-за худобы она казалась подростком. Черные как смоль крашеные волосы были коротко подстрижены. От лодыжки вверх по ноге, по бедру, по ребрам, по шее вплоть до уха тянулась татуировка жалящей гадюки.
— Ну, собачки, идите сюда. У меня для вас сюрприз, — повторяла Черри.
И собачки примчались к ней по газону, прижав к голове уши, — два здоровенных добермана. Черри дошла до ворот в конце подъездной аллеи. Собаки оскалили зубы и с лаем набросились на ворота. Лай и рычание раздражали Черри. Псы выглядели омерзительнее, чем она ожидала.
Она не хотела этого делать. Это было похоже на уличную драку хулиганов. Ей вообще не следовало быть здесь. Но согласованность действий сорвалась из-за цыпочки в мини-платье с блестками и парня в инвалидной коляске, из-за переменных величин, которые, к сожалению, не были учтены. Напыщенный цыпленочек. Впрочем, большой проблемы девка не составляет. В план вкралась ошибка, и нужно ее исправить. Черри хорошо знала, что с ней будет, если она выйдет из игры.
— Ну ты, ублюдок.
Она просунула палочку между прутьями ворот. Одна из собак схватила палочку зубами. Черри нажала на переключатель, собака дернулась и упала.
Вторая собака продолжала лаять и бросаться на ворота. «Черт побери, шум начинает действовать мне на нервы», — подумала Черри. В доме зажегся свет. Она посмотрела в начало аллеи, где был запаркован «корвет». В салоне машины мерцал огонек сигареты. Скорее всего Мики, потягивая косяк, наблюдает за ней. Она должна либо завершить начатое дело, либо жестоко поплатиться за провал.
