Стивен Кеннел - На острие ножа
— Привет, — сказал я.
— Кэл принес мне твои материалы по убийствам, — ответила она не поздоровавшись. — Кажется, здесь почти все…
Я поставил на стул сумку с казенным имуществом.
— Хочешь пересмотреть все висяки? — уточнил я.
— Только не сегодня. Если мне что-нибудь понадобится, у меня есть номер твоего сотового.
— Слушай, Салли…
— Шейн, не надо, ладно? Ничего не желаю слышать!
Она специально повысила голос, чтобы ее услышали Джим Даймонд и Дон Стоунхаус из соседнего кабинета. Салли хотелось, чтобы все знали: она не принимала никакого участия в моих грязных делишках. Что ж, вполне понятно. Ей надо заботиться о собственной репутации.
— Пока, — сказала она. — Оставь имущество здесь. Я все передам Джебу. Сейчас он на еженедельном совещании у шефа.
— Ладно.
Я вышел.
Мне хотелось поскорее начать поиск работы, поэтому я сразу же направился в полицейское управление Пасадены, которое находилось в двадцати минутах езды от центра Лос-Анджелеса.
Полицейское управление Пасадены размещалось в старинном здании с величественными двухъярусными застекленными каменными арками. Рядом стояла городская ратуша с красивым куполом, построенная на рубеже веков. Я сразу направился в отдел кадров. Со мной беседовала женщина-сержант. После того как я объяснил, что только что уволился из полицейского управления Лос-Анджелеса по личным мотивам и ищу работу в Пасадене, она быстро ввела пароль, вошла на сайт «Адспол» и все выяснила.
Не знаю, что именно там написали, но лицо у сержанта посуровело. Сначала все шло как обычно: заполните анкету, распишитесь и так далее. Прошло двадцать минут, и я понял: на работу в Пасадену меня не примут ни за что.
То же самое повторилось и в Лонг-Бич, и в Санта-Монике. Разве что в Санта-Монике в отделе кадров сидел пожилой сержант с шестью нашивками на рукаве, каждая нашивка дается после трех лет службы. Мы с ним были примерно одного возраста, и я заметил в его серых глазах проблеск сочувствия. Прочитав про меня на «Адсполе», он заявил: в полицейском управлении Санта-Моники не требуются специалисты моего профиля. Разумеется, это была жалкая отговорка. И все же ему, наверное, стало меня немного жаль.
— А вы попробуйте съездить в Хейвен-Парк, — предложил он. — Они берут на работу всех, даже тех, у кого плохие рекомендации на «Адсполе».
— Я как раз думал о Хейвен-Парке, — ответил я. — Но по-моему, новичкам они кладут очень маленькое жалованье — меньше пятидесяти пяти тысяч в год…
— Если хотите остаться в правоохранительных органах, лучшего места вам не найти. — Пожилой сержант наклонился вперед. — Скалли, от вас здесь живого места не оставили. — Он ткнул пальцем в монитор. — И у нас, и в других управлениях вы только напрасно потеряете время. Ваша единственная надежда — Хейвен-Парк.
Я поблагодарил его и уехал.
Точно так же мне не повезло в Долине Сан-Фернандо и в департаменте шерифа — окружном отделении полиции. Я добросовестно заполнил анкеты. До последнего времени мне нечего было стыдиться: я прослужил в полицейском управлении Лос-Анджелеса двадцать лет, меня дважды представляли к медали Доблести. Но теперь меня так ославили на «Адсполе», что никто не желал иметь со мной дела. Тем не менее для начала я подал прошения везде, где только мог. Испил чашу унижения до дна.
На следующий день я наметил себе полицейское управление, которое журналисты называют «самым продажным во всей Калифорнии».
На следующий день я собирался подать заявление во внушающее ужас полицейское управление Хейвен-Парка.
Глава 5
Переночевал я в отеле в центре города. В «Билтморе» на углу Пятой авеню и Гранд. От огорчения я даже не запомнил, как выглядел мой номер.
Наутро я надел чистую рубашку и темно-серый костюм, повязал галстук. Вывел свою «акуру» из подземного гаража, переложил все домашнее барахло в багажник и поехал в Хейвен-Парк. Ехать пришлось совсем недалеко. Хейвен-Парк, город-анклав в составе Большого Лос-Анджелеса, занимает площадь всего два с половиной квадратных километра и располагается совсем недалеко от центра Города ангелов.
Мой путь пролегал мимо промзоны, застроенной железнодорожными станциями и складами. На противоположной стороне дороги промелькнули другие анклавы — крошечные городки Мейвуд и Кадэхай. Съехав со скоростной автострады, я повернул на Орто-стрит. Улицу назвали в честь фирмы, которая производит сельскохозяйственные удобрения. Я невольно подумал: как символично! Еду в местную криминальную клоаку по улице, которая названа в честь удобрения.
Поворот налево… километра два прямо… Еще раз налево… Я вырулил на Линкольн-авеню и очутился в Хейвен-Парке. Несмотря на англосаксонское название, Хейвен-Парк больше смахивал на какой-нибудь мексиканский или, по крайней мере, приграничный техасский городишко. Где-то я вычитал, что его население в основном составляют нелегальные иммигранты. На площади два с половиной квадратных километра теснятся тридцать тысяч испаноязычных жителей.
На местной главной улице я не увидел ничего необычного. Городской квартал расползся во все стороны. В центре Хейвен-Парка располагались в основном обветшалые офисные сооружения, выкрашенные в яркие, веселенькие цвета: желтые, зеленые, оранжевые. Такие расцветки больше в ходу у наших южных соседей. Почти все вывески были выполнены на испанском языке. Так, я проехал мимо одноэтажного желтого здания с вывеской Mendoza Clínica Del Dentista — «Стоматологическая клиника Мендосы». Окна в клинике были забраны прочными решетками. И это было забавно, люди не очень-то охотно ходят к зубному врачу, а доктор Мендоса явно беспокоился, как бы пациенты не вломились к нему без спросу. На углу огромная закусочная сети «Тако Кинг» предлагала посетителям tacos de pollo, куриные тако, и свиные ребрышки по-мексикански.
Я проехал мимо нескольких обшарпанных торговых центров, и вдруг впереди справа замаячило белоснежное здание городского управления. Из-за четырех деревянных куполов и огромного флюгера на крыше оно напоминало кремовый свадебный торт с розочками, — если верить нашим кинематографистам, именно такие торты обожают все мафиози. В здании, помимо городской администрации, расположилось и полицейское управление города Хейвен-Парк.
Ровно посередине фасада я увидел небольшую застекленную дверь; по-моему, такая дверь не годилась в качестве парадного входа ни в мэрию, ни в полицейский участок. Зато рядом стоял паркомат. Я смело остановился, вылез из машины, сунул в паркомат четвертак и зашагал к полицейскому управлению. Пришлось завернуть за угол и обойти дом по улице, потому что сбоку к нему примыкала огороженная живописная автостоянка. Я невольно залюбовался местным автопарком. Нечего сказать, подвижной состав здесь гораздо современнее, чем в полицейском управлении Лос-Анджелеса! Увидел я и два или три новеньких патрульных «форда-краун-виктория»; кроме патрульных машин, на стоянке отдыхали два таких же новеньких микроавтобуса отрядов быстрого реагирования, а также кареты скорой. Рядом стояли патрульные универсалы и микроавтобусы службы наружного слежения. Над всем возвышался роскошный дом на колесах, который оказался не чем иным, как передвижным командным пунктом с двумя спутниковыми тарелками на крыше.
Я подошел ко входу в полицейское управление. На двери красовались золотые буквы: «Полицейское управление Хейвен-Парка», а ниже — герб городка. Еще ниже я увидел табличку: «Начальник полиции — Ричард Росс».
Еще бы мне не знать Рикки Росса! Правда, с ним у меня были связаны в основном неприятные воспоминания. Десять лет назад, когда я еще патрулировал улицы, мы с Риком полгода были напарниками в районе Вэн-Найз. Именно я добился, чтобы Росса выгнали из полицейского управления Лос-Анджелеса. Тогда я уже несколько месяцев как завязал с выпивкой, зато Рик Росс считался у нас, так сказать, главным машинистом на «красноносом экспрессе». Обожал надираться в стельку, а потом, возвращаясь домой в штатском, хулиганил на шоссе. Иногда он вытаскивал личное оружие и грозил тем, кто осмелился его подрезать. Из-за этой милой привычки Рикки прозвали Лихачом с большой дороги.
Однажды он подвозил меня куда-то, и я стал свидетелем его художеств. От виски у него совсем поехала крыша. Он случайно нажал на спусковой крючок и лишь чудом не задел какого-то банкира из городка Уэст-Ковайна. Я доложил о Рикки в отдел собственной безопасности и давал против него показания на дисциплинарной комиссии. Он уверял, что только вынул запасной пистолет из кобуры, а тот взял и случайно выстрелил. Рикки на полгода отстранили от должности, отчего он совсем съехал с катушек.
После того случая трезвым его не видели. С ним развелась жена. Банк отобрал у него дом. А еще через месяц его уволили из ПУЛА. Естественно, во всех своих несчастьях Рик Росс винил меня. Ну и зачем, спросите вы, я решил устроиться на работу к нему под начало? Ведь ясно, что он ни за что не возьмет меня к себе… Но я знал подход к Рику Россу и надеялся, что он не станет чинить мне препятствия.
