Афанасий Егоров - Бой - баба
Тряслось буквально все тело. Мелко клацали зубы, вибрировали предательски колени. Руки било, как у запойного алкаша.
Зато мозги наглухо парализовало. Одно желание осталось. Сумасшедшее, почти непреодолимое желание убежать. Гораздо более сильное, чем в лавке подпольного наркоторговца.
Вот сейчас, через мгновение, вылезет на лестничную площадку безобразная старуха с ведром, раззявит в исступленном крике шамкающий рот. Следом детишки оравой налетят. А еще через минуту появятся суровые дядьки в бронежилетах.
И тогда — конец всем мечтам. Ни тебе прекрасной, источающей знойную любовь и благодарность Королевы; ни утопающих в безудержном сексе бессонных ночей; ни тихих радостей счастливой семейной жизни.
Лишь последняя мысль удержала Его от молниеносного спуска вниз по лестнице. Даже нервная дрожь отпустила. Пот на лбу высох.
Только прислонился к трубе мусоропровода, только помечтать наладился — лифт внизу загудел.
Пора пришла. Кончилось, не успев начаться, время сладких грез. Действовать пора. Делом доказывать свое право на красивую, полную чувственных наслаждений новую жизнь.
Все получилось как по писаному. Банкир стоял лицом к дверям, шаря по карманам. Ключи доставал. Еще и напевал, старый хрыч. Потому не расслышал быстрых шагов в бесшумных кроссовках.
А Он действовал почти бессознательно. Пустота звенящая в башке опять образовалась. Все много раз продуманные планы куда-то вылетели. Одна мысль в висках стучала: «Киллер стреляет в голову!».
Вытянул убийца руку с уже взведенным пистолетом в упор к седому затылку, нажал с ненавистью на курок. Отвернулся мгновенно, чтобы не смотреть. Рванул гигантскими скачками по лестнице.
Ему и здесь повезло. Никто в подъезде не встретился. Уже внизу обнаружил болтающееся в руке оружие, сунул его механически за пазуху.
Размеренным прогулочным шагом ушел, никем не замеченный, с места преступления.
На следующий день новость страшная город потрясла. Убили председателя правления самого крупного коммерческого банка. Прямо на пороге родной квартиры. Неизвестный киллер с одного выстрела разнес голову уважаемого всеми банкира.
Всплакнула втихомолку Александра. Заметила ищущий взгляд следящего за ней с утра стажера, выгнала за дверь к чертовой матери. Нашел время подсматривать, придурок! Совсем стало плохо бедной женщине. Чувство вины сердечко гложет. Не кто иной, как она сама своими идиотскими советами подтолкнула Володеньку к активным действиям.
И вот результат. Даже на похороны появиться нельзя. Как вдове в глаза смотреть?..
А милиция наша в жизни преступников не поймает. Банкиры — народ скрытный. За репутацию дрожат, дивиденды потерять боятся. Никогда истинных мотивов убийства не скажут. Скорее последнее решение Володи отменят.
Закусило разнюнившуюся было красавицу. Ах так! Ну, мне-то бояться нечего! Всех на чистую воду выведу! Не дам убийцам безнаказанными остаться.
Глянула на себя в зеркало: мамочка моя родная! Рожа постная, волосенки клочьями, косметика вся поползла. И глазенки зареванные. Прямо не женщина — страх божий!
Намочила водой из графина душистый платочек, смыла быстро все сопли. В пять минут навела порядок на лице, стажера в кабинет кликнула.
Еще через минуту раскатился по коридорам мэрии звонкий цокот высоких каблучков. Это решительно настроенная Александра в сторону прокуратуры подалась.
Следователь оказался шапочным знакомым. Не то на банкете каком-то сталкивались, не то на вечеринке. Во всяком случае, Александру он тогда не заинтересовал. Так себе мужчинка. Ничего примечательного.
Теперь она с удвоенным любопытством рассматривала сидящего напротив представителя славных правоохранителей.
Глаза — умные. Несомненно. Прическа — аккуратная. Выбрит тщательно. Молодец. Губы узковаты. Зато подбородок волевой. Нос — ни рыба, ни мясо. Какой-то бесформенный. Сломан, что ли?
А вот пиджачишко подкачал. В плечах узковат и руки из рукавов торчат. Неужто подсказать некому? Мужик-то вроде не из последних…
Ай-я-яй! Да мы не женаты! Галстучек давно выбросить пора и рубашка застиранная. Что ж я раньше не догадалась? Совсем голову потеряла… Тем временем следователь быстро переписывал набело протокол допроса гражданки Иванцовой Александры Вадимовны, такого-то года рождения, проживающей… работающей… добровольно явившейся для дачи… по делу…
Рука сама выводила привычно заскорузлые строчки официального документа, а глаз так и норовил подняться выше края стола. Туда, где так заманчиво белели закинутые одна на другую восхитительно стройные ножки.
Шикарная ведь дамочка. Ни за что бы возраст не угадал. Должность приличная. Знакомства сильненькие. Одета подобающе. Связи небось крутые.
С такой и заигрывать опасно. Не дай бог, пожалуется. Так, мол, и так, вместо исполнения служебных обязанностей…
Следователь поймал себя на мысли, что в очередной раз думает казенно-суконным языком. Попытался отвлечься, наконец-то решившись взглянуть в строго-печальные глаза необычной посетительницы:
— Простите, Александра Вадимовна…
— Зовите меня просто Александра, — с извиняющейся улыбкой прервала красавица. Добавила после секундной заминки: — Я считаю, отчество старит. Кстати, а вас как зовут? Я что-то запамятовала…
Несколько подрастерявшийся следователь невнятно пробормотал:
— Сережа… То есть Сергей.
— Сергей… Можно, я буду звать вас Сережей? Мне так больше нравится. По-моему, «Сергей» звучит слишком напыщенно. А я бы хотела, чтобы мы подружились. Надеюсь, вы не возражаете? — уставились с обворожительной улыбкой синие глазищи.
Александру понесло. Все, что она ежедневно видела по телевизору и читала в газетах, все эти киллеры, разборки и заказные убийства так неожиданно и страшно вторглись в ее, в общем-то, устоявшуюся жизнь с невинными интрижками и долгими романами и настолько потрясли своей кроваво-жестокой реальностью, что чисто инстинктивно молодая женщина попыталась отгородиться от действительности привычной броней милого кокетства и ничего не значащего легкого флирта.
Не понявший внезапных перемен в настроении взбалмошной красотки следователь недоуменно хлопал длинными, почти девичьими ресницами.
— Так что вы хотели спросить, Сережа? Давайте поскорей, пока меня на работе не потеряли.
— Александра В… В общем, так, Александра. Все, что вы мне сейчас рассказали по поводу возможных причин убийства банкира, — очень серьезно. Мы немедленно проверим вашу информацию. Причем — досконально. Но… вы же понимаете, такие вещи первому встречному не доверяют. Откуда у вас столь подробные сведения? Если не секрет, конечно.
— Не секрет. Володя… Владимир Моисеевич был моим лучшим другом. Если хотите — любовником.
Следователь ожидал чего угодно, но только не последней фразы. Обычная его клиентура была куда более скрытной и менее откровенной.
Окончательно сбитый с толку «Сережа» расцвел неожиданно для себя в подкупающе открытой, чуть смущенной улыбке. Пробормотал, застеснявшись:
— Простите… Честное слово, не хотел…
— Что, «любовница» не нравится? Давайте другое слово подберу…
— Не надо! — взлетели вверх, защищаясь, растопыренные ладони. — Я сам. «Старинный знакомый» устраивает? По-моему, звучит неплохо. Как раз для бумажного официоза.
— И все будут сально ухмыляться, да? Уж лучше «любовницу» оставить. По крайней мере, честнее.
Нашелся следак. Мину удивленную состроил:
— А вам-то какое дело? Пусть завидуют!
Рассмеялась от души Александра. Право слово, даже среди прокурорских приличные люди попадаются. А она-то думала…
У начальницы КРО имелся уже безрадостный опыт общения с помощником городского прокурора. Тот как будто не замечал, что рядом с ним находится красивая молодая женщина. Долдонил как попугай о «предусмотренных действующим законодательством процессуальных нормах» и «фактах хищения материальных средств путем мошенничества».
Может, просто стеснялся?..
В конторе Александру поджидал еще один сюрприз. Красный как рак стажер забубнил с порога, выдавливая из себя заранее заготовленную речь:
— Извините, пожалуйста, Александра Вадимовна. Я не хотел вас… обидеть. И… в общем… примите мои соболезнования.
Улыбнулась невольно начальница. Бедный юноша! Испереживался весь. Мучился небось, придумывая, что и как сказать.
Прошлась летящей походкой по кабинету, упала в низенькое креслице:
— Ладно, Роберт. Забыли. Налей-ка лучше даме кофейку.
Когда все конфетницы и сахарницы были расставлены по ранжиру, а почти черный горячий напиток уже дымился в хрупких чашечках, стажер неожиданно попросил:
— Расскажите мне о… Владимире Моисеевиче. Что он был за человек?
