Rulez - Гарри Поттер и двойной капкан
— Вот и хорошо, дорогая! А ты, наверно, подумал, что мы испугаемся той шайки придурков, которые нам угрожали на вокзале, да? Поэтому решил наплести нам всякую чушь про то, что ты слышал, как…
— Замолчите! — крикнул Гарри. — Не смейте никогда оскорблять при мне моих родителей, не смейте, слышите?!
Гарри почувствовал, что в нем вновь проснулась злость на Дурслей, несмотря на то, что тетя Петуния говорила ему в последние несколько минут.
— Вернон, дорогой, оставь его, — взмолилась тетя, вставая на пути мужа и пытаясь его не допустить к Гарри. — Ты же не хочешь неприятностей с теми людьми, а они, по-моему, очень опасны. Если они узнают, что ты кричишь на Гарри или, не дай бог, ударишь его, я боюсь предположить, что они могут с нами сделать. Давай оставим его на растерзание его совести, что он пытался играть на нашей доброте и постараемся забыть про все это…
— Да… да, Петуния, ты права, дорогая. Я… я не хочу, чтобы эти идиоты причинили вред кому-либо из нас, — хватит с меня хвоста у Дадли и раздутой Мардж под потолком. Пошли, дорогая, у меня появилась идея прогуляться вместе с Дадликом в парк, чтоб он отвлекся от тех мыслей, которые пытался ему навязать этот гаденыш. Тетя Петуния бросила последний тяжелый взгляд на Гарри.
Дурсли вышли из комнаты.
Гарри присел на стул возле письменного стола и взял в руки фотоальбом, который для него сделал Хагрид в конце его первого года в Хогвартсе. Гарри листал альбом, в котором были только фотографии его родителей, Сириуса и друзей. Гарри решил, что он не выйдет из своей комнаты до конца дня, хотя и был уверен, что Дурсли теперь приедут как можно позже, чтобы не видеть Гарри лишних несколько минут. Гарри подолгу рассматривал движущиеся фотографии своих родителей и Сириуса — как они все были счастливы на них! Какой красивой была мама и папа на свадебных фото. И Сириус такой красивый рядом с ними. Если бы он знал, что спустя много лет, его крестник, потеряв и его, и родителей, будет страдать от одиночества и отчаяния. Нет, наверно, и Сириус не мог ожидать, что он погибнет таким молодым, совсем не пожив. Гарри было так больно от всего пережитого, что слезы уже не текли из его глаз — они, казалось, уже перевелись. Гарри вспомнил слова Дамблдора, что за ним придут друзья, чтобы увезти его от Дурслей, и взял себя в руки. Гарри не мог допустить, чтобы его видели в таком состоянии. Надежда всего волшебного мира рыдает над фотографиями! Да, Снэйп не упустил бы этого из виду и непременно одарил бы “любимого” ученика своими излюбленными издевками. Гарри отогнал от себя мысли о ненавистном учителе, прилег, и не заметил, как уснул.
Глава 3. Один в поле — не воин
Прайвет Драйв выглядела как обычно: квадратные дома, как многочисленные братья-близнецы бесконечно удалялись по обеим сторонам от дома номер четыре. Дома различались столь незначительно, что можно было подумать, будто их срисовали под копирку. Отличить один дом от другого можно было лишь по автомобилю, припаркованному возле дома; или же по незначительным изменениям в ландшафте газона возле дома или же просто по табличке с номером дома — это было единственное различие, бросающее в глаза любому. День клонился к вечеру: солнце нехотя двигалось на запад, постепенно клонясь к закату.
Гарри проснулся от громкого звука, ворвавшегося в его распахнутое окно. От резкого подъема сердце ускорило свой бег, тем самым, давая владельцу возможность еще раз испытать состояние напряжения. Гарри подбежал к окну и выглянул на улицу, похоже, звук зародился именно там. Он посмотрел сначала вниз, а затем вверх по улице — ничего необычного не нашел.
Да, приятель, еще немного, и ты станешь таким же параноиком, как и Грозный Глаз Грюм, — сказал себе Гарри.
Еще раз оглядев улицу в поисках того, что вызвало разбудивший его звук, Гарри решил, что это был выхлоп машины или нечто подобное. Он посмотрел на будильник — он показывал без четверти пять.
Значит, Гарри, ты проспал почти три часа днем! Стареешь, приятель, — сказал Гарри сам себе и вышел из комнаты.
Похоже, Дурсли решили отвлечься от дурных мыслей по полной программе, и не появятся дома по позднего вечера. Но Гарри был этому только рад. Он не хотел сейчас ничего, кроме как побыть одному и подумать. Так же, неплохо было бы и поесть, — напомнил ему желудок, издав жалобный стон. Гарри подчинился зову организма и направился на кухню в надежде, что Дурсли не повесили пудовый замок на холодильник. Холодильник оказался не запертым, и Гарри решил поесть поплотнее — завтрака практически не было. Он нашел замороженные свиные отбивные, отделил порцию и бросил ее в микроволновку; поставил чайник на плиту, достал приборы, чашку и в ожидании обеда вернулся к своим мыслям.
Дамблдор в письме сделал отчетливый акцент на том, чтобы Гарри оставался внутри дома. Неужели у директора есть основания думать, что Темный Лорд примчится на Прайвет Драйв в компании десятка верных Упивающихся Смертью? Вряд ли Волдеморт готов так рисковать, чтобы попытаться убить Гарри в его доме средь бела дня, прекрасно осознавая, что за ими обоими следит Орден Феникса. Нет, это не его стиль. Волдеморт не делает ничего воткрытую.
Мысли Гарри были прерваны сигналом микроволновой печи и чайника, сообщающих о готовом обеде. Гарри решил не портить себе аппетит мыслями о Темном Лорде и его замыслах и принялся за еду. Едва он расправился с обедом, как позади него раздался хлопок, причем, не один. Чашка выскользнула из рук и разбилась. Гарри машинально спрятался за стол, в надежде услышать незваных гостей прежде, чем их увидит. И надежды оправдались.
— Да, эти маглы — исчадие ада. Ну и запах, — мужской голос практически пропел эти слова.
Гарри съежился от страха — он узнал этот голос, хоть и не поверил своим ушам.
— Интересно, где же наш малыш прячется, — ответил женский голос, и Гарри от ужаса почти перестал дышать.
Господи, его палочка лежит в чемодане наверху, а в прихожей находятся минимум два Упивающихся Смертью — Люциус Малфой и Беллатрикс Лестрандж. Гарри окаменел от страха и его мозг категорически отказывался помогать ему. Выбраться из-под стола и постараться незаметно пробраться в свою комнату, взять палочку и надеяться на то, что его что-нибудь спасет и в этот раз тоже. Гарри не дыша, выполз из-под стола и сквозь полуприкрытую дверь в прихожую снова услышал голоса.
— Похоже, нас обманули, Люциус! Нет и намека на то, что здесь живет Поттер, — не понижая голоса, сказала Беллатрикс.
— То, что тут нет его фотографий — не значит, что он здесь не живет, Белла, — ответил Малфой. — Информация из надежного источника, тут не может быть ошибки, — Прайвет Драйв, дом четыре, Литтл Уиннинг, графство Суррей. Все верно, Белла, Снэйп не мог солгать. Он сразу выдал Темному Лорду местонахождения Поттера, как только Дамблдор сделал его Хранителем.
Гарри не поверил своим ушам — Снэйп был его хранителем и выдал его? Неужели Дамблдор так слепо ему верит, что пошел на это? Теперь Гарри может спасти только чудо, ведь за ним должны прийти не раньше девяти вечера, а сейчас только половина шестого. Как ему продержаться три с половиной часа против двух Упивающихся Смертью, даже если он и сможет забрать свою палочку из чемодана? Тем временем, голоса приближались к кухне.
— Да, думаю, Лорд не мог рассчитывать на такой глупый шаг со стороны Дамблдора — сделать Снэйпа Хранителем Поттера. Ведь этот старый дурак знает, что Северус один из нас, — вновь заговорил Малфой.
— Благо, твой друг сразу выдал тайну, не хотелось бы мне видеть ярость Лорда, — ответила Беллатрикс. — и Снэйпу еще повезло, что Лорд отпустил его просто так, даже не наградив “Crucio” для профилактики.
— Ну-ну, Белла, ты же знаешь, что Северус у Лорда на хорошем счету, он — его любимчик, вот Северус и пользуется своей привилегией. Ему Лорд позволяет появляться на вызов с опозданием — из Хогвартса нельзя дизаппарировать — приходится Северусу каждый раз сначала через камин отправляться в свой замок, а потом уже оттуда аппарировать к Лорду, — парировал Малфой.
— Похоже, кто-то дома есть, я слышу запах еды, недавно приготовленной, кстати. — Похоже, наш малыш Поттер испугался гостей, — пропела Беллатрикс и открыла дверь на кухню, палочка наготове.
— Тише, Белла, ты же не хочешь получить “Avada Kedavra” от этого малыша, — прошептал Малфой, входя за женщиной.
В этот момент Гарри уже был на пути к своей комнате; он бесшумно прополз по ступенькам наверх и открыл дверь. Так же беззвучно открыв чемодан, он схватил волшебную палочку, и, распрямившись, повернулся к двери.
Снизу доносились голоса, похоже, их было действительно только двое:
— Он ушел отсюда, Белла, пойдем наверх, мне кажется его комната там, — все так же шепотом говорил Малфой. — Да, и будь наготове, он не так прост, как кажется.
