Антон Леонтьев - Обратная сторона смерти
Игорь промокнул рану, положил полотенце на стол и произнес:
— Это самое необычное из всего, что мне доводилось читать!
Татьяна наклонила голову. Слова супруга — комплимент или завуалированное критическое замечание? И отчего такая странная реакция?
— Так тебе понравилось или нет?
— Я пробежал глазами всего несколько абзацев… Если хочешь услышать мой вердикт, дай мне возможность прочитать весь текст!
— Нет, исключено! — твердо возразила Татьяна. — Роман не дописан и вообще…
— Я думаю, что знаю, как закончится твоя новая книга, — заявил вдруг супруг.
— И как же? — выпалила Татьяна.
Игорь ничего не ответил, а только болезненно поморщился, потому что из рассеченной губы вновь пошла кровь.
Тем не менее она ему верила. Потому что за годы совместной жизни изучила супруга. И знала, когда тот обманывает, а когда говорит правду.
— Откуда тебе может быть известна развязка? — спросила Татьяна требовательно.
Игорь продолжал молчать.
— Кстати, ты ведь хотел что-то отметить, да? — спросила Татьяна. — У тебя вроде имеется повод, что-то отпраздновать. Что именно?
Муж явно колебался. Он поднялся из кресла, снова приложил к ранке на губе мокрое полотенце и сказал:
— Я думаю, ты и так знаешь, Таня. Но мне пора. Меня ждет один человек…
Игорь повесил полотенце на спинку кресла и направился к двери. Татьяна крикнула ему в спину:
— Один человек? Скажи прямо, женщина! А еще точнее — твоя любовница!
Она выпалила то, что давно вертелось у нее на языке, но что никак не решалась выговорить. Сказала — и сама испугалась. Даже зажмурилась от испуга. Потому что боялась — а вдруг то, что она в сердцах ляпнула, окажется правдой?
Муж медленно развернулся и без тени улыбки произнес:
— Да, ты совершенно права, Таня. У меня есть другая женщина. Я ее люблю.
Писательница стояла не шелохнувшись. Что лучше — узнать шокирующую правду или жить в уютном и насквозь фальшивом мире собственных фантазий и иллюзий?
Впрочем, она уже сделала свой выбор.
— Ты ее любишь? — прошептала Татьяна, чувствуя, что на глаза наворачиваются слезы. — А как же я?
Игорь вздохнул. Сделал было шаг по направлению к жене, но потом передумал и снова отступил. Даже если бы муж и захотел ее обнять, она бы ему не позволила это сделать.
— Таня, что поделать… Да, мы когда-то любили друг друга, но это прошло. Теперь я люблю другую. И она меня, кстати, тоже. Так что между нами все кончено. Знаю, знаю, должен был сказать тебе об этом много раньше, однако все не решался…
Много раньше… Значит, муж разводит шашни со своей новой пассией у нее за спиной в течение долгого времени!
— Она ведь моложе? — спросила резко Татьяна. — Так да? Не лги!
Игорь пожал плечами.
— Моложе. Ну и что с того?
Естественно, моложе! И почему только мужики, бросая законную половину и уходя к незаконной, всегда предпочитают старой молодую, а никак не наоборот? Вот только пусть про любовь не говорит! Потому что не в любви дело…
В мозгу у Татьяны вспыхнула сцена: Игорь и молодая особа лет двадцати с небольшим — конечно же, с идеальной фигурой, конечно же, с большим бюстом — предаются любви на гигантской, затянутой черным шелком кровати…
Проклиная свое воображение, Татьяна усмехнулась: скорей всего именно так — дешево, мелодраматично и в то же время жестоко — это и имело место. И почему, собственно, имело? Конечно же, и имеет!
— Кто она? Я ее знаю?
— Какая разница! — отмахнулся муж. На что Татьяна кивнула:
— Выходит, не исключено, что знаю. Как же ты опустился, Игорек! Завел любовницу из числа наших общих знакомых!
— Ну почему же знакомых… — вставил муж. И тут же спохватился, что выдал себя с головой.
— Значит, не из числа знакомых, — едко произнесла Татьяна. — Из числа родственников?
Игорь, которому разговор был в тягость, попытался… оправдаться, что ли:
— Мне не хотелось, чтобы ты узнала это в такой форме. Но ничего не поделаешь. И у меня, если честно, гора с плеч свалилась…
А что за глыбу взгромоздил ей на спину своим трусливым признанием он, конечно же, и думать не думал, вздохнула Татьяна.
— Я понимаю, что тебе будет нелегко, однако у каждого из нас свой путь… — продолжал бормотать Игорь.
— И твой путь ведет в сторону? Только вот ведь незадача — твоя избранница, судя по всему, бедная студенточка или кто-то в таком роде. Расставаясь со мной, ты упускаешь источник финансирования твоих безумных бизнес-проектов, — подпустила в свою реплику ехидцы Татьяна.
Что правда, то правда: теперь-то Игорь раскрутился, но ведь начиналось все с денег, которые зарабатывала его жена-писательница. Да и сейчас ему не требовалось брать кредит, если требовалась финансовая инъекция, жена-то его была долларовой миллионершей.
— Думаю, как-нибудь с этим справлюсь, — ответил супруг, вытаскивая из кармана телефон и нажимая кнопку. Игорь чего-то ждал, а затем лицо его, напряженное и строгое, вдруг посветлело. — В конце концов, ты ведь тоже когда-то была не известной писательницей, а простой преподавательницей юридического вуза…
Приложив к уху телефон и не прощаясь, он удалился из кабинета в коридор. До Татьяны долетел его воркующий голос:
— Зайка, это я…
Зайка… Вот как он именует свою безымянную подругу. Впрочем, если бы Татьяна хотела, то могла бы выяснить, на кого променял ее муж. Однако ей было противно — противно и тошно. И, кроме того, ужасающе горько.
Она почувствовала боль в сердце. А потом ощутила, как из глаз покатились слезы. Услышала — дверь распахнулась, — на пороге появился Игорь. Его лица Татьяна из-за пелены слез, что застилали глаза, не видела, только фигуру. Муж пытался ей что-то сказать, но Татьяна крикнула:
— Убирайся! Уходи немедленно! Я ненавижу тебя, ненавижу!
Игорь не отставал, и тогда Татьяна закрыла глаза, зажала уши руками. Все ушло, все превратилось в пыль…
И тут в памяти всплыла строчка невесть где и когда прочитанного стихотворения, имени автора которого она не помнила:
Сапфировый остров, луна изо льда…
Куда же ты делся, мой милый, куда?
Ушел ты к другой, подло бросив меня?
Без ласки твоей не прожить мне и дня…
Или это — «шедевр» Игоря, увлекавшегося на досуге рифмоплетством?
Да, в воскресенье девятнадцатого сентября они расстались окончательно и бесповоротно.
Татьяна молила только об одном — чтобы все быстрее кончилось, чтобы ушла эта боль, чтобы Игорь оставил ее в покое…
Когда в самом деле все кончилось, Татьяна отправилась в ванную. Посмотрела на себя в зеркало — и ужаснулась. Конечно, она уже далеко не девочка, ей ведь сорок седьмой год. А тут еще волосы растрепались, глаза покраснели, щеки припухли и блестели.
Приведя себя в порядок и наскоро проглотив тонизирующую таблетку, Татьяна вышла в коридор и направилась к входной двери. Створка была приоткрыта. Она выглянула наружу — никого. А затем с силой захлопнула дверь, чувствуя, что слезы снова начинают струиться из глаз. Татьяна заперла дверь на все замки и повесила даже стилизованную под старинную толстенную цепочку. Так-то лучше!
Игорь удалился — уехал к своей любовнице, которую именовал «зайкой». И при этом пытался чего-то от жены добиться. Вспомнил о разделе имущества! Какой он, оказывается, джентльмен… Уходить с пустыми руками от жены-миллионерши счел все-таки неблагоразумным. Конечно, она ведь зарабатывала больше его — и именно она обеспечивала ему приятный и необременительный стиль жизни плейбоя. А теперь у него у самого на содержании молодая подружка. И от кого, как не от опостылевшей старой жены, заполучить деньги на то, чтобы ублажать «зайку»?
Однако Игорь ничего не получит. Что бы ему ни причиталось, Татьяна ему ничего не отдаст — из принципа. Не могла же она допустить, чтобы на ее деньги, заработанные сочинительством романов, бывший муж оплачивал прихоти глупой «зайки». Того, что «зайка» могла оказаться умной, Журавская не допускала ни на мгновение.
В конце концов, ничего от нее не добившись, Игорь и удалился. Причем не счел нужным запереть за собой дверь. Татьяна и думать не желала, чем он будет сейчас заниматься со своей «зайкой». Хотя фантазия по-прежнему навязывала постыдные сцены.
Однако Игорь ее в покое не оставит. Он ведь, кажется, говорил что-то про отличного адвоката, который выпотрошит писательницу, как рождественскую индейку. Неужели все эти годы муж ее не любил? Ведь если любишь, то не станешь делать дорогому тебе человеку больно. Хотя ведь мог и разлюбить… Но все равно, разве можно намеренно заставить страдать того, кого любил раньше?
Татьяна усмехнулась, вспомнив сюжет одного из своих первых романов. Очень даже можно! Тот супруг, который измывался над женой, понес заслуженное наказание. А вот понесет ли наказание Игорь?
