Линкольн Чайлд - Лед-15
Ученые стояли тесной группой, глядя на вертолет, который сделал над лагерем круг и опустился на относительно ровный участок земли, вздымая лопастями снежную пыль. Открылась дверь пассажирской кабины, и из нее выпрыгнула стройная женщина лет тридцати в кожаной куртке и джинсах. Длинные черные волосы падали на воротник, слегка шевелясь от поднятого пропеллером ветра. Когда она наклонилась, чтобы взять свой багаж, Маршаллу бросились в глаза изящные очертания ее фигуры.
— Весьма симпатичный дьявол, — пробормотал он.
Взяв свои сумки, женщина, пригибаясь под вращающимися лопастями, направилась к поджидающим ее мужчинам. Обернувшись, она махнула рукой пилоту; тот показал ей большой палец. Вертолет, взревев двигателями, быстро взмыл в небо и устремился на юг, спеша вернуться туда, откуда примчался.
Ученые шагнули навстречу прибывшей. Салли снял перчатку и протянул руку.
— Я Джерард Салли, — сказал он. — Климатолог и руководитель команды. А это Эван Маршалл и Райт Фарадей.
Женщина обменялась с каждым рукопожатием, оказавшимся, как обнаружил Маршалл, вежливо-коротким, но крепким.
— А я — Кари Экберг, координатор из «Терра-Прайм». Поздравляю с открытием.
Салли взял одну ее сумку, Маршалл другую.
— Координатор? — спросил Салли. — Значит, вы у них главная?
Экберг рассмеялась.
— Это вряд ли. Среди декораций любой с блокнотом — уже координатор.
— Декораций? — переспросил Маршалл.
— По крайней мере, для нас.
Она остановилась и внимательно огляделась вокруг, словно оценивая место действия будущего спектакля.
— Вы слишком легко одеты для федерального заповедника, — сказал Маршалл.
— Сама вижу. Большую часть жизни я провела в Саванне, штат Джорджия. Самое холодное место, где я была до сих пор, — это Нью-Йорк в феврале. Придется попросить нашу группу привезти мне что-нибудь более подходящее.
— Как бы вы ни были одеты, ваше появление здесь — самое прекрасное из всего, что когда-либо происходило на этой базе, — заявил Салли.
Экберг прекратила осмотр окрестностей и окинула климатолога взглядом. Она ничего не ответила, лишь слегка улыбнулась, словно в одно мгновение оценив и комплимент, и льстеца.
Салли чуть-чуть покраснел и откашлялся.
— Может, все же пройдем к нам? Смотрите под ноги. Тут вся земля изрыта древними лавовыми ходами.
Он пошел впереди, что-то втолковывая молча слушавшему его Фарадею. Экберг, похоже, никак не восприняла неуклюжую попытку заигрывания с его стороны, чего Салли вполне хватило, чтобы утратить к ней всяческий интерес. Она шла рядом с Маршаллом.
— Мне любопытно, почему вы так выразились, — сказал Маршалл, — когда назвали окружающее декорациями.
— Я никого не хотела обидеть. Естественно, для вас это рабочая обстановка. А для нас — декорации. Это емкий и многое выражающий термин. Просто на таких съемках время решает все, а у нас его маловато. Кроме того, я уверена, что и вы не хотите, чтобы мы тут застряли надолго. Моя задача — раскрутить маховик.
— Раскрутить маховик?
— Выбрать подходящие точки, спланировать график работ. В общем, чтобы к прибытию продюсера и звезды все уже было готово.
Маршалла сказанное слегка удивило. Какой продюсер, какая звезда? Как и все прочие, он полагал, что «Терра-Прайм» пришлет одного человека, самое большее двух — кого-нибудь с камерой и кого-нибудь, кто будет время от времени перед ней маячить.
— То есть на вас свален весь черный труд, а потом явятся большие шишки и присвоят всю славу?
Экберг рассмеялась чистым контральто, зазвеневшим над мерзлой землей.
— В общем, примерно так.
Они подошли к давно заброшенному посту охраны, и Экберг удивленно раскрыла глаза.
— Господи, я и понятия не имела, какая она огромная, ваша база.
— А что вы ожидали увидеть? — осведомился язвительно Салли. — Иглу или яранги из тюленьих шкур?
— Собственно, большая часть базы находится под землей, — объяснил Маршалл, пока они двигались вдоль ограждения. — Ее построили в естественной впадине из заранее собранных секций, заполнив оставшееся пространство вулканической пемзой и мерзлым грунтом. Видимые части сооружения вмещают в себя в основном механические или технические системы — энергостанцию, радарные установки и прочее. Разработчики базы хотели сделать ее как можно более незаметной — вот почему ее построили в тени единственной горы на многие мили вокруг.
— Как давно база бездействует?
— Давно, — ответил Маршалл. — Около полувека.
— Господи. Тогда кто же ее поддерживает? Ну, знаете, чтобы туалеты работали и все такое.
— Правительство называет это «минимальным обслуживанием». Здесь этим занимается маленькое солдатское подразделение — трое парней из армейского инженерного корпуса под приглядом Гонсалеса. То есть сержанта Гонсалеса. Они следят за работой генераторов и исправностью электросети, поддерживают систему отопления, меняют электролампочки, проверяют уровень воды в цистернах. А теперь еще и нянчатся с нами.
— Полвека… — Экберг покачала головой. — Полагаю, именно потому они не артачились против сдачи ее нам в аренду.
Маршалл кивнул.
— И все-таки дядюшке Сэму пальца в рот не клади. С нас слупили больше ста тысяч долларов за одну только съемочную неделю.
— Слишком высока тут стоимость жизнеобеспечения, — пояснил важно Салли.
Экберг снова огляделась по сторонам.
— Но солдаты живут здесь все время?
— Они сменяются каждые полтора года. По крайней мере трое. Сержанту Гонсалесу, похоже, тут нравится.
Экберг покачала головой.
— Вот уж действительно человек, истинно тяготеющий к одиночеству.
Пройдя через тяжелые внешние двери, небольшой тамбур и длинную раздевалку, по обеим сторонам которой тянулись ряды шкафов для теплой одежды и снаряжения, они миновали еще одни двери и оказались в довольно большом помещении. Хотя база «Фир» бездействовала уже полвека, внутри ее до сих пор царила военная атмосфера — с американскими флагами, серо-стальным цветом стен и отсутствием каких-либо излишеств. Выцветшие, развешанные повсюду плакаты призывали неукоснительно соблюдать предписываемую командованием секретность. Коридоры слева и справа от входа уходили в кромешную темноту, однако центр хорошо освещался, как и некоторые отдельные уголки обширного вестибюля. В дальнем конце его за стеклянной панелью сидел человек, читавший книжку в мягкой обложке.
Маршалл заметил, как Экберг наморщила нос.
— Прошу прощения, — рассмеялся он. — Мне потребовалась неделя, чтобы привыкнуть к этому запашку. Кто мог бы подумать, что на арктической базе будет вонять, словно в трюме рыболовецкого судна? Идемте, представим вас.
Они подошли к стеклянной конторке.
— Тэд, — сказал Маршалл вместо приветствия.
Человек за стеклом — высокий и моложавый, с коротко подстриженными рыжими волосами, в форме рядового инженерного корпуса — кивнул в ответ.
— Да, доктор Маршалл?
— Это Кари Экберг, она представляет собой авангард съемочной группы. — Маршалл повернулся к Экберг. — Тэд Филипс.
Филипс с плохо скрываемым интересом оглядел женщину.
— Нам сообщили о вашем прибытии только сегодня утром. Мисс Экберг, не могли бы вы расписаться?
Он просунул блокнот в щель под стеклянной панелью.
Расписавшись в указанном месте, Экберг вернула блокнот. Филипс отметил в нем время и дату, затем убрал его с глаз.
— Вы, доктор, все покажете даме, объясните, куда можно ходить, куда нет?
— Конечно, — ответил Маршалл.
Филипс кивнул и, еще раз бросив взгляд на Экберг, вернулся к прерванному занятию. Салли первым прошел к находившейся неподалеку лестнице, и все стали спускаться.
— По крайней мере, здесь тепло, — сказала Экберг.
— Во всяком случае, на верхних уровнях, — ответил Салли. — Остальные законсервированы, туда спускается только обслуга.
— Что он имел в виду, когда говорил, что здесь не везде можно ходить?
— Там, куда мы сейчас направляемся, жили офицеры и оттуда же велось управление радарными установками, — сказал Маршалл. — Это маточная часть пятиступенчатой базы, и в ней у нас везде полный доступ — хотя ни у кого нет ни времени, ни желания ее обследовать. Нам также дозволено в ограниченной степени заглядывать в южное крыло базы, где находится большинство компьютеров и прочих приборов. Там жили солдаты, у нас есть допуск и на верхние уровни. В северное крыло у нас допуска нет.
— Что там?
Маршалл пожал плечами.
— Понятия не имею.
Они свернули в другой коридор, более длинный и лучше освещенный. У стен было свалено устаревшее оборудование всевозможных сортов, и выглядело оно так, словно его набросали тут в спешке. Здесь же стояли шкафы и висели различные указатели с надписями: «Радарная», «Командный пункт», «Кабина слежения и регистрации». Дальше по обе стороны коридора тянулись двери с маленькими зарешеченными окошками и табличками, на которых ничего не значилось, кроме мало что говорящих буквенных знаков и цифр.
