Грег Диналло - Фиаско
— Да, кажется, понимаю, — ответил я, удивляясь беглости и чистоте его речи. Почти совсем без акцента.
— Вот и хорошо. Рад, что мы понимаем друг друга. — Он с удовлетворением улыбнулся, снова переходя на английский язык. — А теперь вот что меня интересует. Вы же пришли сюда не для того, чтобы выслушивать мои разглагольствования. Итак, что вам нужно?
— Правда.
— Иногда и она бывает суть дела. А правда касательно чего?
— Фамилия Воронцов вам ни о чем не говорит? — Вроде что-то припоминаю.
— И только, мистер Рабиноу? А ведь у вас с ним большие дела, и вы прекрасно осведомлены, что произошло. В его кейсе нашли документы с упоминанием и компании ИТЗ. Они ставят вас прямо в центр скандальной истории, на которую вы уговариваете меня не обращать внимания.
— Что-то не нравятся мне ваши намеки.
— Докажите, что я говорю не то.
— О Воронцове у меня сложилось представление как о приятном человеке и честном государственном служащем. Мне доставляло удовольствие вести с ним дела.
— Надеюсь, дела вполне законные?
— Совершенно верно, какие же еще.
— Никакие. Меня этот вопрос не волнует. Но он очень интересует его дочь. Она считает, его добрая репутация замарана, даже сильно.
— За это пусть благодарит таких ребят, как вы.
— Вы имеете в виду журналистов. Но должен сказать, что новости делаем вовсе не мы — мы всего лишь пишем о них.
— Мы? Катков, меня не интересуют безликие «мы». Сейчас меня интересует ваша конкретная личность. — Он сделал подобие улыбки, снова посмотрел на семейные фотографии, потом глянул на меня и угрожающе прошептал: — Как не хотелось бы мне, чтобы моя дочь оказалась в такой лодке, в какой сейчас плывет дочка Воронцова.
25
В Вашингтон я вернулся далеко за полдень. Решил не жаться, экономя выданные мне деньги, и взял в аэропорту такси. Водитель довез меня до самой стоянки автомашин у штаб-квартиры СБФинП. Я шел к главному входу, мусоля во рту сигарету, как вдруг заметил что-то знакомое: под стеклоочистителем автомашины Скотто желтела бумажка. Когда я ее вынул, то увидел те же четыре аккуратно вырезанные условные буквы, которыми информатор извещал ее о встрече.
Тот же охранник в вестибюле хоть и признал меня, но просто так не пропустил, сообщив, что, согласно инструкции, все посетители должны регистрироваться, носить на лацкане пиджака специальный пропуск-карточку и проходить внутрь здания только в сопровождении чиновника. Он уже намеревался позвонить Скотто, но тут возвращался с ленча Том Краусс и прихватил меня с собой.
Скотто я увидел через приоткрытую дверь ее кабинета. Расхаживая перед окнами, она говорила по радиотелефону. Опершись на дверной косяк, я стоял и смотрел на ее энергичные броски по кабинету. Одета она была на сей раз весьма броско: красно-голубой шерстяной свитер и коричневатая юбка, соблазнительно подчеркивая ее роскошные формы, выгодно отличались от повседневной куртки, слаксов и простенькой блузки. Скотто была сейчас просто очаровательна, излучала жизнерадостность, светилась, несмотря на занудный служебный разговор. Свободной рукой она забавно накручивала на палец локон своих волос. Несколько секунд простоял я в дверях, пока она не заметила меня и жестом руки не пригласила войти, сразу же став деловой и самоуверенной.
Я остался стоять в ожидании конца телефонного разговора, затем помахал бумажкой от информатора, взятой из-под стеклоочистителя.
Мигом подскочив но мне, она выхватила эту бумажку.
— Эге, это срочное. Я должна бежать. Она что, была на моей машине? — Скотто уже схватила куртку.
— На лобовом стекле. Как и то послание.
— Спасибо. — Она стала надевать куртку. — А я думала, что вы придете сюда сразу же утром. Звонила, звонила в гостиницу. Где это вы болтались?
— Да так, ходил по городу, смотрел, — ответил я с легкой улыбкой.
— Ходил и смотрел, — машинально повторила она.
— Точно. Пошел к мемориалу Линкольна, а оттуда побрел к Эмпайр Стейт Билдингу.
— Ничего себе прогулочка в такую погодку. — Она подхватила туристскую сумку и направилась к двери.
— Я поспел в Национальный аэропорт на ранний челночный рейс.
Скотто, поняв, что я не шучу, остановилась на полдороге и внимательно глянула на меня.
— Вы, конечно, знаете ту девчушку-оператора компьютера из оперативного центра, которая выяснила, где сейчас Рабиноу?
— Дженнифер?
— Да, Дженнифер. Она разыскала его в Нью-Йорке. Мы с ним чудесно позавтракали.
— Смеетесь надо мной?
Я мотнул головой — дескать, нет, и самодовольно улыбнулся.
— Боже мой. — Она нерешительно сделала шаг к двери, потом назад, не зная, что важнее: послушать о Рабиноу или встретиться с информатором. — Ну и что же он вам такого наговорил?
— Да много чего. Про первопроходцев, к примеру. Вам небось интересно знать, что, по его мнению, полицейские в массе своей просто беспощадны.
Она состроила мину, изобразив удрученное состояние души.
— Ну ладно. Уверена, что вам пришлось там с трудом отбиваться. — Зачирикал телефон на столе. — Черт, всегда так. Только соберусь уходить, обязательно кто-нибудь позвонит. — Она быстро подошла и столу и схватила трубку. — Скотто… Да-а… бросайте… А-а-а… Вы уверены? — Она тяжко вздохнула, не желая соглашаться. Ну хорошо, спасибо.
Положив трубку, Скотто насупилась.
— Звонили из оперативного центра. Они закончили проверку дел ИТЗ. Все оформлено как надо, все по закону.
— Рабиноу мне то же говорил. Он сказал, что вы напрасно тратите время.
— Поди догадайся, — бросила она и, выйдя из кабинета, заспешила по коридору к лифту. — Что еще он говорил?
— Прочитав коротенькую лекцию по истории российской экономики, он попросил меня воздерживаться от всего, что может навредить нашей стране.
— Нашей стране? Это кому же?
— России, разумеется. Похоже, что мистер Рабиноу воспылал к ней поздней любовью.
— Там можно зашибить сейчас огромную деньгу.
— Да нет, говорил он вполне искренне. Я почувствовал, что он заслуживает доверия.
— Слушать не хочу, — отмахнулась она, нетерпеливо нажимая кнопку вызова лифта. — Куда же, черт возьми, придется ехать?
Я смерил ее взглядом и с улыбкой ответил:
— Думаю, в какое-то предназначенное для этого место.
— Катков, — проговорила она, неожиданно покраснев, чего я никак не ожидал от нее, — как вы приятно называете такие места. Нет чтобы сказать: вонючий, обшарпанный подвал, до потолка набитый деньгами, которые покоя не дают сердцу финансового агента. Когда я вчера добралась домой, там было так хорошо и уютно, что я не выдержала и позвонила мужу. Короче говоря, завтра у него какое-то совещание в районе Хилтон-Хеда — это курорт в Южной Каролине, на самом побережье Атлантики. Вам бы это место понравилось, он решил провести там пару денечков… Словом, я лечу с ним сегодня вечером.
— На пару денечков? А мне как здесь волыниться?
— Я уже думала об этом. А вдруг Марти попытается снова соединить наши жизни? Я не могу упустить такой случай. А вы сможете осмотреть здесь массу всяких достопримечательностей. — Дверь лифта медленно открылась. Кончинами пальцев она ткнула меня в грудь, давая понять, чтобы я не входил с ней в лифт. — Сейчас нам не по пути, — сказала Скотто.
— У меня же тут нет друзей! — успел я крикнуть, пока двери закрывались.
Потом долго стоял около лифта, на четвертом этаже, думая о Вере и размышляя, а можно ли и нам опять сойтись и соединить наши жизни. Всего месяц прошел со дня ссоры, а кажется, не месяц, а годы. Я поплелся в кабинет Скотто, чувствуя в душе какую-то опустошенность, потом решил сходить в оперативный центр и выпросить чашечку кофе. Мне повезло — там снимала копии на ксероксе Дженнифер.
— Пришел, чтобы поблагодарить вас за помощь: я был у Рабиноу, — начал я.
— Не стоит благодарности, мистер Катков. Если бы вы меня не надоумили, я бы его не нашла. — Дженнифер протянула мне одну из копий бумаг, с которыми только что работала. Это оказался полетный лист, представленный в Федеральное авиационное управление экипажем самолета Рабиноу. — Все, кто задействован в операции «Пряталки», имеет доступ к графику Д.
— График Д? А что это такое?
— Извините, сейчас объясню. Это график полетов, иначе говоря, полетный лист с расшифровкой. Так мы его условно называем в разговорах.
— А-а. Ну и что это обозначает? Я имею в виду график Д.
Дженнифер взяла другую копию полетного листа, желтым фломастером написала на нем: «Международный аэропорт Хосе Марти, Гавана» и объяснила:
— Его самолет прилетел в Нью-Йорк из Кубы. Вам повезло. Если бы он летел не по заявке MP, мы не смогли бы достать его полетный лист. — Тут она слегка зарделась и пояснила: — Извините, сокращение MP означает международный рейс.
