Джозеф Файндер - Инстинкт хищника
А как насчет пьяного представления Горди? Ведь именно Курт принес ему бутылку виски Talisker, о которой тот попросил. Курт подсыпал в нее что-то?
«Этому уроду не сойдет с рук то, что он тебя подставляет», – кажется, так он тогда сказал.
Да, Курт действительно был прав. Это стало концом для Горди.
Я никогда не находил в себе сил признаться Кейт, что именно Курт вознес меня наверх по служебной лестнице. Но теперь он вышел из-под контроля. Его нужно остановить.
Тревор копал все глубже, и рано или поздно он обязательно найдет доказательства причастности Курта ко всем этим событиям. А значит, я тоже с этим связан. И я полечу вниз. Это станет концом моей карьеры.
Я не мог себе этого позволить. Не с этим новым домом, ипотечным кредитом, платежами за автомобильные кредиты и пока еще не рожденным ребенком.
Начать с того, что я совершил ужасную ошибку, когда помог Курту устроиться на работу. Теперь пришло время ее исправить. Я должен поговорить с Дэннисом Сканлоном и выложить ему все начистоту.
Курт должен быть уволен. Другого выхода просто нет.
Я глубоко втянул в себя воздух, раздумывая, сколько из этого всего стоит рассказать Кейт.
Но тут она подняла голову:
– Мне кажется, я слышала звонок в дверь. Ты не мог бы спуститься и пригласить гостей в дом?
3
У меня был утренний рейс на Чикаго – я летел с Вейном Феллоном, одним из наших младших менеджеров по продажам, на короткую утреннюю встречу, чтобы наконец подписать контракт с крупным госпиталем. В переговорной Чикагского пресвитерианского госпиталя меня встречал помощник вице-президента по коммуникациям, парень по имени Барри Улазевиц. Он был лицом, ответственным за всю связь госпиталя с внешним миром – все, от фотографий до спутниковых телеконференций с их телевизионной студией, находилось под его контролем. Мы уже провели не один месяц в дискуссиях о ценах и сроках поставки. Он хотел получить пятидесятидюймовые плазменные панели для сотни операционных, более сотни плазменных панелей и проекторов для конференц-залов и еще кучу всего для комнат ожидания и фойе. Основная задача Вейна заключалась в том, чтобы молча наблюдать, и он с замиранием сердца наблюдал за моим поединком с Улазевицем.
Улазевиц мне не нравился, но это не имело особенного значения, пока я нравился ему. А я, похоже, ему нравился. Встреча началась в десять утра, и нам довелось познакомиться с целой кучей администраторов и технических специалистов. Он даже пригласил для обмена рукопожатиями директора госпиталя.
К часу дня, когда я уже чувствовал себя выжатым как лимон и остро нуждался в достойном обеде и дозе кофеина, Улазевиц неожиданно выложил перед нами предложение, которое он получил от Royal Meisters. Оно было практически точной копией нашего. Единственное отличие заключалось в цене, которая была ниже примерно на десять процентов. Я уже дал ему минимально возможную цену – буквально оставив себя без штанов, – поэтому такой поворот событий привел меня в ярость. Ко всему прочему Улазевиц устроил целое представление, размахивая предложением у нас перед носом, прежде чем передать его нам. Это было достойно захудалого уездного театра, который поставил спектакль про Эркюля Пуаро.
Он рассчитывал, что мы прогнемся еще больше. Просто потому, что я уже потратил на него многие месяцы и прилетел сегодня в Чикаго. Думал, что мы обо всем уже договорились. Что я уже почти поймал механического кролика за хвост. Улазевиц был уверен, что на этом этапе я сделаю все, что возможно, только бы спасти сделку.
Но он не рассчитал, что сегодня я буду «в потоке». Однажды я прочитал статью в Интернете, написанную каким-то автором с непроизносимой фамилией, о явлении, которое он называл «потоком». Так, например, художника настолько поглощает работа над картиной, что он теряет ощущение времени. Музыкант буквально растворяется в произведении, которое он исполняет. То же самое происходит и с атлетами, хирургами и шахматистами. Человек находится в состоянии экстаза, и все, что он делает, словно бы происходит само собой, в точности так, как ему хочется. Мозг буквально работает сам по себе.
То же самое случилось и со мной. Я был «в потоке». И у меня все получалось.
И я делал все это сам, без отравленных яблок Курта.
Я спокойно пробежал глазами предложение Royal Meister, до краев наполненное целым букетом запутанных и скрытых условий, оговорок и примечаний, которые обычно пишут мелким шрифтом. Сроки доставки были указаны только оценочные. Цены могли колебаться в зависимости от курса евро. Я не знаю, кто составлял этот контракт, но он был великолепен.
Я указал на все эти условия Улазевицу, а он начал их оспаривать.
Тогда я встал, пожал ему руку и начал застегивать свой кожаный кейс.
– Барри, – сказал я, – мы не будем больше попусту тратить ваше время. Я вижу, вы уже приняли решение. Очевидно, что вы предпочитаете неопределенность условий, предложенных Meister, и вас не особенно беспокоит ненадежность их поставок. Вас не волнует тот факт, что скорее всего вы в итоге заплатите больше за менее совершенный продукт, который не получите тогда, когда он вам нужен, и который никто не собирается заменять в том случае, если с ним что-нибудь случится. И вы имеете полное право на такое решение. Так что позвольте поблагодарить вас за то, что вы рассматривали Entronics как одного из кандидатов на сделку, и пожелать вам удачи.
Я забрал свои копии контрактов и вышел из комнаты, успев заметить, как застыло лицо Барри Улазевица, – это стоило того, чтобы прилететь сюда. Вэйн схватился за меня в лифте в приступе паники и взволнованно произнес:
– Мы только что их потеряли. Мы потеряли эту сделку, Джейсон. Ты не думаешь, что нам стоило бы продолжить переговоры? Я думал, мы прилетели именно за этим.
– Имей терпение, – ответил я.
Не успели мы спуститься вниз к гаражу, как зазвонил мой сотовый телефон. Я посмотрел на Вэйна и улыбнулся. Паника на его лице сменилась восхищением.
Я летел домой с подписанным контрактом.
4
В офис я поехал прямо из аэропорта.
В моем почтовом ящике меня ожидала хардиграмма: «Отлично сработано в Чикаго!» – написал Дик Харди. Джоан Турек также прислала свои поздравления, что было очень великодушно с ее стороны с учетом того, что я ее переиграл.
Может быть, даже слишком великодушно, подумал я. Похоже на милость победителя.
Насчет Курта решил написать Дэннису Сканлону, но потом передумал – Курт может читать мои электронные письма точно так же, как и все остальные. Я не хотел рисковать, поэтому позвонил Сканлону. Он взял трубку на второй звонок. Я попросил его зайти в мой кабинет.
Дэннис Сканлон всегда напоминал мне Мистера Жабу из сказки Милна. Его рубашка и галстук так плотно обтягивали шею, что казалось, что он вот-вот задохнется и упадет в обморок прямо у меня на глазах. Он был потливым, угодливым и забавно заикался.
Я сказал ему, что хотел бы переговорить в обстановке строгой конфиденциальности, а потом сообщил, что меня беспокоят действия одного из его сотрудников, а именно Курта Семко.
– Но разве это не ты его порекомендовал? – удивился он.
– По правде говоря, боюсь, что я совершил ошибку. Я недостаточно хорошо его знал.
Сканлон утёр рукой пот с лица.
– Ты можешь поподробнее? Что именно тебя беспокоит? Он создает какие-то проблемы?
Я наклонился вперед:
– До меня дошли жалобы моих подчиненных. Курт позволяет себе разные выходки. Оскорбления.
– Выходки? Я так понимаю, речь идет не о дружеских шутках.
– Серьезные вещи. Разрушительные.
– Ты не мог бы поконкретнее?
Я мог бы сообщить ему массу подробностей, большинство из которых были бы пустыми обвинениями. Но так уж ли я хотел, чтобы Сканлон начал расследовать, действительно ли Курт имел отношение к взлому компьютера Брета? Насколько далеко я готов пойти? Должен ли рассказать Сканлону про письма, которые читает Курт?
Нет. Все или часть этих фактов могли ударить и по мне. Курт стал бы бороться. Мог бы даже сказать, что это я попросил его раздобыть информацию, – в конце концов, выгоду от этого получал я, а не он. Нельзя было так рисковать.
– Подробности мне не известны, – ответил я, – но я твердо убежден и еще раз напоминаю, крайне важно, чтобы наш разговор не вышел за стены этого кабинета. Курт должен быть уволен.
Сканлон задумчиво покачал головой.
– Ты хочешь отправить официальную жалобу?
Я заколебался, но лишь на мгновение:
– Не от своего имени. Думаю, это только осложнит дело. Особенно учитывая тот факт, что именно я рекомендовал Курта на эту работу.
– Я не могу просто так взять и уволить его, – сказал Сканлон. – Ты прекрасно это знаешь. Для увольнения нужны основания. Может быть, кто-то из твоих сотрудников согласится составить для меня официальную жалобу?
