Владимир Саньков - Путь хитреца
— От кого? От тебя, что ли?
— Ваш заказчик хочет от моего отца бабла. Много. Ну и командир ваш, скорее всего, в паях. Как деньги получат, меня убьют, поскольку я могу вывести на след заказчика. И вас, придурков, судя по всему, тоже. Вы — опасное звено — сдадите своего босса, он — заказчика. А без вас они — невидимки.
— Во гонит, сын Дорохова! — ухмыльнулся Снурф. — У тебя ж фамилия другая!
— Ну, ты точно придурок.
— Да ты…
— Стоп! — вмешался Волчара. — Какие проблемы? Менты нас все равно не найдут, кто нас сдаст? Ты, что ли?
— Ну, ты даешь, — Артем понял, что игра пошла по его сценарию, — думаешь, мой папаша пойдет в милицию заявление писать? Да вас найдут быстрее, чем вы в свою часть вернетесь. Вы же светились под камерами. Понимаешь, что он может сделать?
— Где мы с тобой под камерами светились?
— У кофейни, например. Там, где вы меня убить собирались.
— Там камер нет, мы проверили. А убивать — кому ты на хрен нужен? Просто шугануть надо было.
— Рядом перекресток! Дэпээсные камеры повсюду. Скрытые. Следят за нарушением правил. И у завода хватает. Думаю, его бойцы уже близко. Но это плохо как для вас, так и для меня.
— А тебе-то почему? — Волчара с хитрым прищуром смотрел на него.
— Моей жизнью сейчас не вы распоряжаетесь. Там чел серьезный. Он меня ни за что не отпустит. Как и вас. Дайте попить — горло пересохло.
— Не сдохнешь!
— Бля, мужики, говорить трудно.
Снурф принес воды.
— И кто он такой?
— Бандит из Восточной Европы. Приехал сюда дела делать. Нашел исполнителей — вас. По своим правилам, следов не оставляет. Свидетелей — тем более. Особенно, когда связывается с такими людьми, как мой отец.
— А зачем бы этот авторитет к нам обращался? Почему не к бандитам?
— Так вы и есть бандиты! Но лучше организованные и исполнительные. И дешевые, судя по всему!
Волчара легко стукнул Берестагу кулаком по челюсти.
— Фильтруй базар!
— Может, позвонить командиру пора? — обратился к нему беспокойно шагающий по комнате Снурф. — Спросить, что за дела?
— Ага, — вновь подал голос долговязый, — а если он в деле?
— Он прав, — подтвердил пленник, — узнают, что вы в курсе, ускорите свой конец. Даже если ваш шеф и не знает о планах заказчика. А тот наверняка все контролирует. И вы для него — расходный материал. Например, в ваших телефонах может быть пластид. Ответил на определенный звонок — бух, и голова в брызги.
Артем со скрытым удовлетворением наблюдал, как напряглись его похитители.
— А как твой старик отдаст им деньги без тебя? — продолжил дознание Волчара, который, судя по поведению, был старшим. Он никак не демонстрировал неуверенность в отличие от своих приятелей. Просто выяснял ситуацию. Артем знал такой тип людей. Они никогда не показывают сомнений, но, приняв решение, начинают действовать. И идут до конца, даже если по ходу дела выясняется, что решение было ошибочным.
— Не знаю. Придумают чего-нибудь с видеокамерой или двойником. Бывало такое, я слышал.
— Что будем делать? — долговязый и Снурф ждали решения Волчары.
Артем молчал. Волчара вопросительно посмотрел на него.
— Пока лавэ не передали, мы все живы, — высказался, наконец, Берестага. — Один шанс спастись — вскрыть всю ситуацию до передачи бабла.
— Каким образом?
— Отцу надо звонить! Он один может реально что-то сделать. Поможете мне — за вас вступлюсь, я на вас зла не держу, — он увидел, что все трое при этих словах ухмыльнулись, но продолжил: — Для вас главное — живыми остаться. Кстати, почему вас трое?
— А сколько должно быть? — проявил активность Снурф.
— У кофейни я еще двоих приметил.
— Ну, трутся пацаны, подстраховывают.
— Подстраховывают? — Берестага вложил в вопрос максимум сарказма. — Вас или заказчика?
— А теперь хрен его знает! — Снурф был в смятении. Он единственный выглядел напуганным.
Волчара снова взял диалог на себя:
— Чем подтвердишь свои слова?
— Да тут все просто: я звоню со своего телефона отцу на личный номер. Важно, чтобы он мой голос узнал, иначе говорить не будет, и передаю вам трубку. А вы выясняете все: кто я ему, сколько просят и тому подобное. Согласись, такое подготовить невозможно. А проверить элементарно.
— Ты меня что, за лоха держишь? — окрысился Волчара, — твою трубу засекут и через час тут будут его бойцы!
— Ну и что? Я у вас в заложниках. К тому же, если я вру — берете меня и валите на другую точку, и вся моя затея в жопе. А если прав, это для вас спасение! Могу и с твоего позвонить, только объясняться дольше придется.
— Не убедил.
— Погоди, Волчара, — вмешался тонкоголосый Снурф, — давай прикинем риски. Облажаемся перед майором — получим, конечно, по полной. Ну, типа обосрались, поверили лошары. А если реально он в доле? Или этот заказчик будет заметать следы? Писец нам тогда!
— А что ты ссышь? Повелся уже? — заорал на него Волчара. — Кого ты слушаешь? Это чмо тебе сейчас хоть чего навешает, лишь бы свалить отсюда!
— Да не, реально он говорит, — вступился за Снурфа долговязый, — если этот не блеет, сдохнем тут, чтобы какой-то мудак бабла захавал! Я на это не подписывался!
— А какие варианты?
— Проверить надо как-то. Может, ногу ему прострелить?
— Ага, а потом тащи на себе! Пошли на кухню, перетрем.
Минут десять до Артема долетали лишь матерные реплики ожесточенного спора. Затем команда вернулась к пленнику.
— Отцепи ему одну руку, — кивнул Волчара Злыдню и обратился к Берестаге: — Звони, — он протянул Артему его мобильник, — скажешь лишнее — выстрелю в глаз.
Это был момент истины. Артем выбрал знакомый номер из записной книжки телефона и нажал зеленую кнопку.
— Папа, меня захватили в заложники, когда я поехал к тебе в «Норсталь». Ребята неплохие, готовы освободить под гарантии, что с ними все будет в порядке. И защитить их надо будет. Не поможешь — убьют.
Волчара выхватил телефон.
— Чтобы я был уверен, как твоя фамилия? Ошибешься, прострелю ему голову!
Пока слушал, его лицо наливалось краской цвета ярости. Волчара взвел курок и направил пистолет на привязанного к батарее пленника.
— Фамилия!
Артем верил в то, что Седой не ошибется. Он дал всю необходимую информацию, чтобы тот мог найти правильный ответ. Дорохов был хозяином «Норстали». Но дорогую для него ошибку все же исключить было нельзя. Черный дрожащий кружок смертоносного оружия в упор целился в его лоб. Артем набрал полную грудь воздуха и сжался. Больше ничего сделать он уже не мог.
— Где встретимся? — Волчара расслабился и убрал пистолет.
Артем выдохнул.
— А этих внизу как пройдем? — спросил Снурф.
— Через окно, бля, — ответил Волчара, — чтобы не видели. А Злыдень машину перекинет на другую улицу.
Берестагу отвязали от батареи и прицепили наручниками к Снурфу. Он поднялся на ноги. За окном частный сектор. Значит, за МКАДом. Выбрались в окно и втроем огородами по снегу побрели к параллельной улице. Долговязый Злыдень уже подогнал старенький УАЗик.
— Как они отреагировали? — спросил Волчара Злыдня, имея в виду «подстраховщиков».
— Нормально. Я сказал, за сигаретами.
Полтора часа тряслись по узким разбитым дорогам. Когда подъехали к автозаправке ТНК где-то в Очаково, там уже стоял «кайен» Седого. Как и договорились, с ним был только шофер. Пленника освободили, вернув телефон, ключи и документы. Натаныч вышел навстречу и обнял Артема.
— Дорогой, с тобой все в порядке?
— Спасибо, — прошептал Артем, понимая, что лучшего друга в его жизни никогда не было и, наверное, уже не будет. В Седом была важна не только его способность пойти на риск ради близкого, но и мудрость, позволяющая оказать неоценимую помощь в трудной ситуации. Он просто бросил дела и сделал все как надо. Так, как не смог бы, наверное, никто.
Похитители стояли сзади. Они беспокойно оглядывались, держа правые руки на рукоятках пистолетов. Артем отпустил Натаныча и встал рядом.
— Отправляйтесь в часть, — сказал Седой «беретам», — ваш командир скажет о дальнейших действиях.
— Вы знаете… — начал Волчара.
— Я все уже знаю. Командира не бойтесь, он на вашей стороне. Остальное я улажу.
По дороге, внимательно выслушав рассказ Берестаги, Седой похвалил:
— Молодец, мой мальчик. Все правильно сделал. Слушай, парней мы обманули, но через несколько минут и они, и их командир будут знать правду. На заводе тебе появляться нельзя. Выследят, и я уже не смогу помочь.
— Я не могу бросить дело.
— Важный заказ?
— Да я себя потом буду ненавидеть. Нельзя позволить им влиять на мою жизнь! Ошибся, но не беспокойтесь, этого больше не повторится.
— Ты рискуешь жизнью, мой дорогой.
