Елена Чалова - Печать света
— В смысле? — Анри уставился на нее удивленно.
— Так мне сказал один человек…
Они еще помолчали, собираясь с силами.
— Надо идти, — сказал Анри. — Где-то должны найтись люди.
Им повезло. Через час с небольшим, когда Мири готова была упасть и умереть, они заметили группу людей в ярких жилетах, цепочкой двигавшихся по склону. Анри закричал и замахал руками, Мири села на камни, ноги ее не держали.
Группа туристов с сочувствием взирала на молодых людей. Гид, оценив состояние девушки, вызвал вертолет. Еще он поделился с несчастными водой и прочел им суровую нотацию о том, что бывает с безрассудными туристами, которые, ища приключений на свою голову, отправляются в одиночку бродить по горам Шотландии.
— Это только кажется, что наши горы не так уж и велики. Уверяю вас, здесь ничего не стоит заблудиться и пропасть… Ведь в этих горах есть и разломы, и трещины, и оползни…
— И пещеры, — прошептала Мири.
— Пещеры? — переспросил гид. — Ну, пещер-то как раз немного и они не особо интересны.
Когда найденных привезли на базу, где формировались экскурсионные группы, и врач подтвердил, что жизням молодых людей ничто не угрожает, им выписали крупный штраф и отпустили, строго-настрого запретив — под страхом суда — приближаться к горам без сопровождения проводника. Мири и Анри были согласны на все. Пока сердитый констебль выписывал штраф, они успели выпить по кружке какао и рассмотреть висевшую на стене карту.
— Значит, мы здесь? — третий раз спросила Мири, тыкая пальцем в красный флажок на карте.
— Да, мадам, — отозвался констебль, подумав про себя, что если кавалер под стать дамочке, то немудрено, что они заблудились. Бестолковые какие-то… Впрочем, чего ждать от французов? — Мы у подножия Грампианских гор, в Шотландском высокогорье. Если вы выглянете из окна, то увидите Бена.
— Кого?
— Самая высокая вершина этих гор — пик Бен-Невис. Со старого языка переводится как «злая гора».
— Это другой конец страны, — прошептала Мири, завороженно глядя на карту. — Дувр находится на юге, а мы в Шотландских горах — на севере.
— Мы не могли столько пройти, — пробормотал Анри.
— Это все тоннели. Их так проложили.
— Не говори глупостей, этого не может быть…
— Да? А все остальное могло быть?
Следующие два дня Мири провела в маленьком лондонском отеле. Она спала, ела и смотрела телевизор. По скайпу отзвонила Эмилю и наврала, что у нее появилась срочная работа в Англии. «Да, милый, все хорошо. Да, приеду через пару дней». Он уже попрощался и хотел отключить связь, когда Мири неожиданно даже для себя выпалила:
— Эмиль, а когда мы поженимся?
Мужчина помедлил, внимательно вглядываясь в ее лицо, потом очень серьезно сказал:
— Как только ты решишь, что хочешь этого.
— Почему ты так говоришь? Мы ведь все уже обсудили.
— Обсудили, — он кивнул. — Но мне казалось, что в глубине души ты все время искала то ли причины не спешить, то ли еще что…
— Нет, — Мири закусила губы. Неужели это было так очевидно? — Даже если так и было… Я нашла, что хотела.
— Что же именно?
— Я нашла в своей душе уверенность в том, что именно с тобой я хочу делить горе и радости. И от тебя хочу детей. — Сказала и испугалась. А если он спросит: «Почему ты не разделила со мной горе смерти моего брата? Нет, он ведь еще ничего не знает о гибели Поля. А я… я никогда не скажу ему об этом. Или он может спросить: почему ты не сказала просто: “Я тебя люблю”».
Но Эмиль не спросил ни о чем.
— Если ты не против, то я хотел бы назначить свадьбу на начало января, — спокойно сказал он. — Так мы успеем с приглашениями, ведь сейчас только начало октября. Ты не спеша выберешь платье, закажем ресторан.
— Хорошо, — кивнула Мириам. — Начало января.
— Мы еще поговорим об этом, когда ты вернешься.
— Хорошо.
— Приезжай поскорее.
Мири опять кивнула. Она улыбалась и старалась не моргать, чтобы не пролились слезы. Выключив компьютер, долго ревела. Но все же этот разговор принес успокоение. Эмиль нужен мне, думала она. Нам будет хорошо вместе. Это будет нормальная, настоящая жизнь. Без всяких дурацких и страшных приключений.
Тем же вечером позвонил Анри и спросил, могут ли они увидеться. И вот названые брат и сестра сидят в кафе на Лечестер сквер. На столе остывают остатки пиццы, и согревается белое вино в бокалах. Мимо окон течет празднично разодетая публика. Это район театров, и люди спешат за развлечениями.
— Я принесла твой перстень, — Мири положила на стол бархатный мешочек. — Прости, что забыла отдать сразу.
— Ничего, — он опустил мешочек в карман.
— Мы с Эмилем решили, что поженимся в начале января.
— Это хорошо. Я рад за тебя… Ты скажешь ему о брате?
— Нет. Никогда.
Анри молча кивнул.
— Я пришлю тебе приглашение на свадьбу, — мечтательно сказала Мири. — Ты будешь очень красивый в смокинге.
— Прости, но я не приду.
— Но почему? — Мири растерялась. — Мы с тобой семья, ты помнишь?
— Да, сестренка, — он улыбнулся, и Мири почувствовала, как беспокойство охватывает ее. Все-таки он слишком бледный, может, что-то со здоровьем? Или это стресс?
— Я уезжаю, — продолжал Анри.
— Куда?
— На Алтай.
— На… что?!
— Что слышала, — он вдруг усмехнулся — весело, почти как раньше. — Удивил я тебя?
— Но зачем?
— Так нужно. Виктор ждет меня там. Он восстановил скит. Больше они нас врасплох не застанут.
— Анри… Андрей, — Мири схватила его за руку и перешла на русский. — Одумайся! У тебя есть работа, ты закончишь институт и сможешь жить и работать в любой стране мира! Ты талантлив! Я знаю, что тебя уже звали в солидную компанию работать, мне декан говорил… Неужели ты хочешь все это бросить? Ради чего? Там даже некому мстить, они ведь все умерли, вспомни! Ты сам хоронил их около того перевала, как он там…
— Кату-Ярык.
— Ужасное название, страшные места! Зачем тебе это? Нужно жить дальше, нельзя возвращаться в прошлое, поверь мне…
— Это не прошлое. Это мое будущее. Ты забыла, что сказал дракон? Мать ждет меня.
— Андрей… Ты с ума сошел! Она умерла!
— Ты не понимаешь… Так нужно. Я должен вернуться, должен принять… наследство.
Мири смотрела на юношу полными слез глазами. Он либо сошел с ума, либо… у каждого свой путь и предназначение. Она прошла свой, и он был нелегок. Может быть, Андрей должен пройти дорогой, ведущей через перевал Кату-Ярык к бирюзовым горным озерам. Хорошо, что там будет Виктор, он присмотрит за братом.
— Знаешь, я тут думал о тоннелях, — сказал вдруг Анри.
— Да?
— Помнишь, ты говорила, что они ведут не туда, куда думаешь, а куда проложены? И еще я читал материалы из архивов «Мудрости Сиона». В компьютере Лилу много чего можно найти, — он куснул губы, но упорно продолжал: — Так вот, я думаю, что это правда.
— Что правда?
— Что в Золотой город можно попасть из любой точки. Главное — суметь найти ведущий туда тоннель. Нет, не так… Когда человек станет достойным этого пути, тоннель найдется.
— Я не понимаю, — грустно сказала Мири. — Я не хочу больше ничего искать. Я замуж хочу, Андрей!
— Так выходи замуж, — весело сказал названый братец. — Твой Эмиль сухарь еще тот, но он, кажется, хороший человек. А я буду иногда писать тебе, хорошо?
— Да, пиши почаще, ладно? И, Андрей…
— Да?
— Если ты позовешь, я приду и буду вместе с тобой искать чертов тоннель, или Золотой город, или что угодно. Мы же семья, помнишь?
Примечания
1
Савта — бабушка (ивр.).
2
Ярость богов. М.: Вече, 2011.
3
Питер Клас (1597–1661) — один из «малых голландцев». Специализировался на создании натюрмортов-завтраков.
