Скотт Смит - Сумка с миллионами
Джекоб открыл дверь и зашел в дом.
Сонни проводил его взглядом. Потом он вдруг понял, что я хочу сделать, и что я не шучу, и быстро, одним движением снял трусы.
Теперь он стоял передо мной абсолютно голый. Он выглядел как мальчик. Я видел, что теперь он готов выполнить любое мое приказание. Ему было страшно, он понял, что все это не шутка. Джинсы и трусы он еще держал в руках.
– Брось их, – приказал я.
Сонни послушно бросил одежду. Одной рукой он прикрыл пах, а другой держался за рот, пытаясь остановить кровь. А крови было очень много, – он перемазал все лицо, пара капелек даже упала на грудь.
– Положи руки за голову.
Сонни положил руки за голову. Я направил ружье ему в грудь.
– Хорошо, – сказал я. – А теперь повернись и открой дверь.
Сонни медленно повернулся к дому и, перешагнув через одежду, подошел к двери. Я ткнул его в спину дулом. Сонни вздрогнул от ледяного прикосновения металла.
– Когда откроешь дверь, только не паникуй, Сонни, – сказал я. – Сохраняй спокойствие, и все будет нормально.
Сонни опустил одну руку и толкнул дверь.
После уличного полумрака, свет в коридоре показался особенно ярким. Тело Луи по-прежнему лежало на полу около лестницы, его голова была запрокинута назад, как будто он смеялся. Весь пол был в крови. Мне показалось, что кровь потемнела. Теперь она была почти черного цвета.
Сонни толкнул дверь так сильно, что она хлопнула о стену.
Джекоб стоял справа от двери. Его ружье было направлено на труп Луи. Брат был явно удивлен нашим появлением и ждал, что мы будем делать дальше.
Сонни замер на пороге. Я посильнее ткнул его в спину:
– Иди, Сонни, проходи.
Я еще раз толкнул его. Сонни сделал один шаг и так и остановился – одной ногой в доме, одной – на крыльце. Я размахнулся, чтобы снова толкнуть его, но Сонни уже не было рядом. Джекоб быстро отреагировал и преградил ему путь в гараж. Дорогу в гостиную преграждало тело Луи. У Сонни был только один путь – наверх. Оглядевшись, Сонни побежал наверх.
Я устремился за ним.
Добежав до второго этажа, Сонни повернул направо и побежал к спальне. Сначала я и не понял, почему он так целенаправленно побежал именно туда. Я подумал, что он мог знать, что у Луи и Нэнси в ночном столике был спрятан пистолет, или, может быть, он просто побежал туда, потому что увидел, что в комнате горел свет, и надеялся, что там есть кто-то, кто сможет защитить его. Но какой же он, наверное, испытал шок, когда, ворвавшись в комнату, увидел, что там было на самом деле. Только теперь он, наверное, догадался, зачем я привел его в дом… он понял, что я хотел убить его.
Когда я вбежал в комнату за Сонни, я увидел его, стоящим прямо у кровати. Он не смотрел на Нэнси, хотя, наверное, чтобы понять, что произошло, ему было достаточно одного мимолетного взгляда. Сонни стоял, сжав руки в кулаки, как будто хотел ударить меня. Раздетый, да еще в такой позе, он напоминал какого-то пещерного человека. На его лице можно было прочитать все – страх, отчаяние, ненависть. Вся щека у него была вымазана в крови.
Я стоял на пороге комнаты, прикрывая ему возможный путь к бегству. Я перезарядил ружье. На пол упала пустая гильза от пули, которой я застрелил Нэнси. В следующий момент я, не раздумывая, выстрелил.
Раздался хлопок, потом всплеск воды… на кровать хлынула кровь… Сонни упал. Вся грудь у него залилась кровью, но он все еще был жив. У него дрожали ноги, правой рукой он вцепился в простыни, а левую пытался поднять.
Я перезарядил ружье. На пол упала пустая гильза. Я подошел к Сонни и прицелился ему прямо в голову. Он закрыл глаза, и я нажал на курок.
Брызги воды разлетелись в разные стороны и намочили стены. Я отпрыгнул в сторону, чтобы не намочить одежду и не испачкаться в крови.
Стоя на безопасном расстоянии, на пороге двери, я выстрелил еще два раза в потолок. Потом я достал из кармана патроны, зарядил еще пять, и начал стрелять. Я стрелял во все, на что падал мой взгляд – кресла, дверь в ванную, зеркало…
Потом я внимательно осмотрел свою одежду и, убедившись, что на ней нет крови, я зарядил еще пять патронов и пошел вниз по лестнице. По дороге я один раз выстрелил в потолок. Спустившись в гостиную, я выстрелил в диван потом в телевизор, а потом в стол, на котором стояли наши стаканы.
Один патрон я оставил.
Джекоб спрятался в ванной. Когда я нашел его, он сидел на закрытой крышке унитаза. Ружье лежало на полу у его ног. Куртка и ботинки Сонни лежали у него на коленях.
– Все в порядке, – сказал я, стоя на пороге.
– В порядке? – переспросил Джекоб, даже не взглянув на меня.
Я глубоко вздохнул. Меня знобило, и, кажется, я уже с трудом контролировал себя. Мысли роились в голове, отчего голова стала немного кружиться. Я попытался успокоиться и повторял себе, что самое худшее уже позади. Теперь нам с Джекобом оставалось только хорошо сыграть свои роли.
– Все, – сказал я.
– Он мертв?
Я кивнул.
– Почему ты так много стрелял?
Я не ответил.
– Пойдем, Джекоб. Пора идти, – заметил я.
– Неужели пришлось так много стрелять?
– Я хотел, чтобы все выглядело так, будто Луи был в бешенстве и стрелял куда попало, – объяснил я и вытер лицо рукой. От перчаток пахло порохом. Я сразу подумал о том, что надо не забыть спрятать их в машине до приезда полицейских.
На потолке появились капельки воды. Они медленно падали на пол со звуком, напоминающим тиканье часов. Это вытекала вода из матраца.
Джекоб снял очки. Без них его лицо казалось каким-то непропорциональным. Кожа на щеках покраснела, на лице появились капельки пота, глаза тоже были красными и припухшими. Словом, у Джекоба был очень болезненный вид.
– Ты не боишься того, что будет дальше? – спросил он.
– Дальше?
– Вина. Чувство вины.
Я вздохнул и ответил:
– Джекоб, мы сделали это, потому что у нас не было другого выхода. Мы должны были это сделать.
– Ты застрелил Сонни, – сказал Джекоб с такой интонацией, будто был удивлен.
– Да, я застрелил Сонни.
– Мертв. Кровь остыла… – пробормотал Джекоб.
Я не знал, что сказать ему. Я старался вообще не думать о том, что мы сделали. Я знал, что сейчас от самоанализа и разных мыслей о наших поступках будет только хуже. До того момента, пока Джекоб не начал говорить мне о вине и будущем, у меня довольно хорошо получалось контролировать подобные мысли. Все это время у меня было такое странное ощущение, что все это будто происходит не со мной, будто я просто смотрю какой-то фильм, где я – в главной роли, но все это не имеет никакого отношения к реальности. Но теперь, после вопросов Джекоба, я потерял контроль над темными мыслями. Он заставлял меня вспоминать все, что произошло, представлять тела Нэнси и Сонни… думать о них, об их смерти… думать о том, о чем я хотел забыть. Я сделал над собой усилие и все же отбросил эти мысли, заменив их негодованием и злостью на брата, который сидел на унитазе, такой толстый и аморфный, пытавшийся перебросить на меня свою панику и глупый страх. В конце концов, если задуматься, все это началось из-за него, из-за него мне пришлось совершить эти преступления.
– Ничего бы этого не случилось, если бы ты не убил Луи, – сказал я.
Джекоб поднял голову. К огромному моему удивлению, я понял, что брат плачет. Увидев слезы на его щеках, мне вдруг стало очень его жалко – я не должен был так грубо говорить с ним.
– Я спас тебя, – ответил Джекоб, слегка заикаясь от слез, и отвернулся, пытаясь скрыть заплаканное лицо.
– Джекоб, не надо, пожалуйста.
Джекоб ничего не ответил. От рыданий он периодически вздрагивал. Он сидел прикрыв одной рукой глаза. Другая рука, в которой он держал очки, лежала на ботинках Сонни.
– Сейчас нельзя сдаваться, – сказал я. – Нам еще придется говорить с полицейскими и журналистами…
– Я в порядке, – ответил Джекоб.
– Мы должны действовать вместе.
– Просто… – начал он, но не смог найти подходящие слова, для того чтобы закончить. Немного помолчав, он сказал: – Да, я застрелил Луи.
Я смотрел на брата. Честно говоря, он пугал меня. Я понял, что сейчас мы должны быть крайне внимательны, одно неосторожное слово – и мы пропали.
– Пора идти, Джекоб, – повторил я. – Надо вызвать полицию.
Джекоб вдохнул, на секунду задержал воздух и выдохнул. Потом он надел очки и с трудом поднялся на ноги. Все лицо у него было мокрое от слез, он трясся всем телом.
Я взял у него ботинки и куртку Сонни, отнес их в коридор и положил в шкаф. По дороге я бросил последний взгляд на гостиную. Там творился полнейший беспорядок, все было разбито… Из дивана торчал белый сантипон, которым он был набит.
Джекоб забыл свое ружье в ванной, и мне пришлось вернуться и забрать его. Джекоб ходил за мной, как собачка. Он снова заплакал. Я слышал, как он всхлипывал и вздыхал.
