Линда Ла Плант - Вне подозрений
— Мне очень жаль, — соболезнующе проговорила Анна.
Он через силу улыбнулся:
— Мне тоже.
Когда им подали первое горячее блюдо, разговор завершился. Анне еще не попадался человек, способный в считаные минуты поглотить целую порцию. Когда она прожевала несколько кусков, Лангтон уже опустошил тарелку.
— Вы что, спешите на поезд? — поддразнила его она.
Лангтон озадаченно посмотрел на нее и наполнил их бокалы.
— Моя мама часто говорила, что я очень быстро ем, — пояснила Анна.
— О, извините. — Он усмехнулся. — Расскажите мне о вашей матери. — Отломив половинку ломтя хлеба, он намазал его маслом. — Ее звали Изабель, не правда ли?
— Да.
— И она хорошо готовила?
Анна засмеялась.
— Она хорошо справлялась с другими делами, но кулинаркой бы ее никто не назвал.
Лангтон обернулся и попросил официанта унести их тарелки.
— Кто же у вас готовил?
— Отец. Ему это блестяще удавалось.
— В самом деле? — Лангтон, кажется, не поверил ей.
— Да, правда, очень хорошо. Мы пекли дома хлеб и пироги…
Она осеклась, когда ей подали семгу, а ему рыбу по-монастырски.
На этот раз он ел медленнее, смакуя вкус. А затем вновь набрал свой обычный темп, словно быстроходный катер. Когда Анна разделалась с рыбой, его руки все еще взлетали над столом, и в корзинке не осталось ни одного ломтя хлеба. Он несколько раз наливал вино в их бокалы. Но как только к столику подвезли тележку с десертом и Анна с любопытством взглянула на нее, Лангтон посмотрел на часы.
— Нам пора. Вставайте. Мы и так здесь засиделись.
Они прибыли в отель без четверти десять. Если бы за рулем сидел Лангтон, им понадобились бы лишние полчаса. Анна вышла из машины, и он проскользнул на ее место.
— Вы в состоянии ее вести? — забеспокоилась она.
— Нет, Трэвис. Я же паралитик, — огрызнулся он. — Ложитесь спать. Увидимся утром, в восемь часов. В холле, у стойки регистратора.
Она пронаблюдала, как он отъехал, надеясь, что не наскучила ему за вечер. Пожалуй, разговор о конном спорте не в меру затянулся. Но ей так нравилось быть с ним рядом, хотя Анна сомневалась, что Лангтон испытывал в ее обществе сходные эмоции. Она вошла в номер и тут же услыхала телефонный звонок. Это был зубной врач Дэниэлса, ждавший ее внизу.
Анна поспешно спустилась в холл.
Маленький и загорелый Артур Клейн даже вечером не расставался с темными очками. Он улыбнулся, когда она пожала ему руку и поблагодарила за приход. Клейн принес объемистый коричневый пакет и был явно сконфужен.
— Я условился встретиться… э… э… с детективом Лангтоном здесь, в отеле, ранним утром, но не смог. В семь утра мне нужно срочно принять пациентку.
— Вы назначаете прием на семь часов утра? — недоуменно переспросила Анна.
— Это особый случай. Дама разгрызала орех и сломала передний мост. Могу добавить, что обычно я отказываюсь, но когда имеешь дело с зубами кинозвезд, время суток ничего не значит.
От него словно веяло богатством и благополучием: тщательно выглаженные брюки, кашемировый пиджак и дорогие часы «Ролекс», на которые он постоянно поглядывал. Она припомнила, что стоимость новых зубов Дэниэлса превышала годовой заработок каждого из сыщиков.
— Мы можем где-нибудь поговорить? В моем распоряжении лишь десять минут.
В маленькой нише отеля тесными рядами стояли кактусы, а кресла, несомненно, знавали лучшие времена, но там было пусто. Клейн отказался что-либо пить и сел, аккуратно расправив брюки. Он брезгливо оглядел запятнанные сиденья кресел и постучал пакетом по бедру.
— Никогда не был в этом отеле.
По выражению его лица Анна поняла, что больше он сюда и не вернется, ну разве если его вынудят какие-то обстоятельства.
— Полагаю, вы сознаете, что никаких рентгеновских снимков Дэниэлса у меня нет. Равно как и слепков зубов, которые я сделал для оценки общей стоимости.
— Да, мой начальник это объяснил.
— Работа оказалась весьма дорогой: три протеза и мост, плюс каждый зуб виден, как я называю, «в улыбке». — Для иллюстрации он провел пальцем по своему переднему зубу в нижнем ряду. — И теперь должен вам сказать, что эти рентгеновские снимки меня смутили. — Клейн достал из кармана фотокопии рентгеновских снимков, которые они изъяли из квартиры Дэниэлса в Куиннз Гейт.
— Смутили? Почему?
— Если это и правда зубы мистера Дэниэлса, в чем я сомневаюсь, то на них остались бы следы предыдущей работы, а рентген их не отразил. Я сейчас говорю не точно, а по памяти, потому что настоящих рентгеновских снимков зубов мистера Дэниэлса у меня больше нет. Знаете, я поставил мосты и слева, и справа, а тут они не показаны, но когда я впервые обследовал мистера Дэниэлса, он мне продемонстрировал свои нижние коренные зубы, а вернее, две золотые коронки. И даже если допустить, что это его рентгеновские снимки, то они не могли быть новыми.
Анна наклонилась к нему поближе.
— Значит, вы не исключаете, что это могли быть старые рентгеновские снимки зубов Дэниэлса?
— Нет, исключаю. И сейчас вам четко сформулирую: это снимки зубов не мистера Дэниэлса. Таких у него никогда не было. У человека с этими зубами ярко выраженный скрещенный прикус.
— Огромное вам спасибо.
Клейн кивнул и отдал ей конверт.
— Меня не удивляет, что у него нелады с законом. Он вел себя крайне грубо и пытался меня обмануть. Отказался мне платить, когда я закончил работу. Все это было очень неприятно.
— Но вы получили назначенную сумму?
— Только после того, как пригрозил подать на него в суд. Да и то при условии, что я отправлю ему документы, рентгеновские снимки и слепки зубов.
Он проверил часы.
— Мне нужно идти. Простите, что не смог вам как следует помочь. — Клейн встал. — Вероятно, если бы Дэниэлс не спешил…
— Извините, что вы сейчас сказали?
— Он спешил. Из-за него мне пришлось сдвинуть расписание и отменить ряд вызовов. Он говорил, что операция необходима для съемок. Мне порекомендовал его весьма влиятельный агент, присылавший прежде множество клиентов, и лишь поэтому я счел своим долгом согласиться.
Анна проводила Клейна до автостоянки, и когда он приблизился к своему «Бентли» с откидным верхом, в машине сработала сигнализация.
— Когда Дэниэлс обратился к вам и когда вы с ним впервые встретились?
Клейн открыл переднюю дверцу и занял водительское сиденье.
— Все началось в середине сентября, и курс лечения был долгим. В последний раз он появился у меня пару месяцев назад.
— Как по-вашему, Дэниэлс действительно нуждался в услугах стоматолога, в протезировании? Или это была сугубо косметическая операция?
Он пристегнулся ремнем и откинулся на кожаную спинку.
— Что ж, нижние зубы у него были неважные, их форма оставляла желать лучшего, и он утверждал, что сточил их. Но передние показались мне неплохими.
— Значит, никакая «улыбка» ему не требовалась?
Клейн надел кожаные водительские перчатки и взялся за руль.
— С протезами он хорошо смотрелся. Но, по правде говоря, вполне мог отбелить и свои собственные.
Словно желая показать наглядно, Клейн обнажил свои ярко-белые зубы в прощальной улыбке.
Анна проследила, как он выехал с автостоянки. Он был таким маленьким, что казался сгорбленным за массивным рулем.
* * *Анна встала перед зеркалом и начала исследовать свои зубы. Наверное, ей тоже стоит пользоваться отбеливающей зубной пастой. Она улеглась в кровать. Если Дэниэлс решился на тяжелую хирургическую операцию, значит, его волновало, что он где-то оставил следы своих зубов. Можно ли быть таким расчетливым? Таким скрытным и вероломным?
Ей вспомнился один эпизод из раннего детства. Отец сидел в темном углу комнаты, попивал бренди и задумчиво смотрел на огни в камине. А она устроилась у него на коленях, пытаясь сдвинуть его с места и оттащить поближе к свету. Ее пугал этот угол, в который он иногда забирался. Отец грустно улыбнулся ей, когда Анна спросила, в чем дело, и откинула с его лица прядь волос.
Она была убеждена — с ее отцом творилось что-то неладное.
— Ты себя плохо чувствуешь? — встревожилась она.
Он на секунду прижался головой к ее плечу.
— Со мной все в порядке, дорогая. Просто твоему папе приходится порой иметь дело с изолгавшимися, порочными, вероломными душами. А потом их грехи пристают к нему, точно дурной запах.
— А что значит «вероломный»?
Он отпил глоток бренди.
— Человек говорит тебе, что он этого не делал, но ты-то знаешь, он тебе солгал и сумел замести следы. Добился, что все ему поверили, убедил людей и радуется, что сумел обвести их вокруг пальца. Вот что такое «вероломный».
— И кто-то был с тобой вероломным? — задала она вопрос.
— Да.
Отец объяснил ей: один человек поклялся ему, что не обижал маленькую девочку и не причинял ей боли. Они ему поверили и отпустили, а он больно обидел другую маленькую девочку.
