Майкл Коннелли - Поэт
ФЛОРИДА: ФИНИШНЫЙ СПУРТ ОТ ПРАВОСУДИЯ
Кейша Рассел, штатный сотрудник «Таймс»
Как считают власти, на прошедшей неделе одаренный тюремный юрист Уильям Гладден использовал знания, полученные в заключении, чтобы ввести в заблуждение правоохранительные органы и скрыться.
Восемь лет назад Гладден работал в центре по уходу за детьми «Маленькие утята», в Тампе, где его арестовали по обвинению в растлении ни много ни мало одиннадцати малолетних детей за период более чем в три года.
Арест вылился в долгое судебное разбирательство, широко освещавшееся в прессе, что двумя годами позже привело к осуждению Гладдена по двадцати восьми пунктам обвинения. По мнению специалистов, ключевым аргументом стали снимки, сделанные моментальной камерой типа «Поляроид», с изображениями его юных жертв. На фотографиях дети запечатлены на разных стадиях обнажения в туалете центра по уходу за детьми, более не действующего.
Что касается фотографий, то в пользу обвинения говорила не столько нагота изображенных на ней детей, сколько выражение их лиц. Это мнение разделяет Чарлз Хоунчел, служивший в свое время прокурором в Хиллсборо, где ему и пришлось разбирать это дело.
— Все дети выглядели напуганными, — заявил в пятницу в своем телефонном интервью из города Тампы Хоунчел, где в настоящее время он ведет частную практику. — Этим детям не нравилось то, что с ними делали, и они явно выражали свои чувства. Это дало нам представление об истинной подоплеке дела. То, что дети сообщили адвокатам, полностью соответствовало характеру представленных фотоснимков.
Все же, с точки зрения суда, фотографии имели большую ценность, нежели мнение адвокатов и то, что сообщили им дети. Несмотря на протесты Гладдена, заявившего о том, что фотографии получены в результате незаконного обыска, проведенного у него дома сотрудником полиции, чей сын стал одной из жертв предполагаемого преступления, судья счел фотоснимки законной уликой.
Члены жюри впоследствии рассказали нашему корреспонденту, что в своем решении признать Гладдена виновным присяжные полагаюсь почти исключительно на фотографии из-за того, что двое представлявших интересы детей адвокатов оказались дискредитированы защитником Гладдена за их методы работы с детьми, якобы побуждавшие жертв свидетельствовать против обвиняемого.
После оглашения приговора Гладден получил 70 лет тюрьмы, которые ему предстояло провести в Объединенном исправительном учреждении в Рейфорде.
В тюрьме Гладден, уже имевший образование в области английской литературы, изучал поэзию, психологию и право. Похоже, наибольших успехов он достиг как раз в области права. Осужденный за домогательства быстро достиг квалификации тюремного юриста, помогал другим осужденным составлять апелляции, одновременно работая над собственной.
Среди его наиболее видных «клиентов» оказались осужденные за преступления на сексуальной почве Донел Форкс, известный как «насильник с наволочкой» из Орландо, а также бывший чемпион Майами по серфингу Аллан Джаннин и гипнотизер из Лас-Вегаса Гораций Гомбл. Все трое отбывали длительные сроки за многочисленные изнасилования, и за время, проведенное в тюрьме, Гладдену не удалось выторговать им свободу или хотя бы устроить новые судебные процессы.
Однако, судя по словам Хоунчела, после года заключения Гладден сумел детально проанализировать обвинение по собственному делу и найти в нем уязвимое место.
Хоунчел пояснил, что обнаруживший фотографии офицер полиции Раймонд Гомес появился в доме Гладдена, находясь в ярости после признании его пятилетнего сына о приставаниях со стороны мужчины, одного из работников детского центра.
Постучав в дверь и не услышав ответа, этот закончивший несение службы офицер открыл дверь и вошел в дом, по его словам, оказавшийся незапертым. Позже, на слушаниях, Гомес под присягой заявил, что обнаружил фотографии разбросанными на кровати. Быстро покинув дом, он сообщил о находке детективам, получившим в дальнейшем официальное разрешение на обыск.
Вернувшись в дом позже, тем же днем и с ордером на обыск, полиция арестовала Гладдена, обнаружив фотографии спрятанными в туалете. На суде Гладден настаивал, что, покидая жилище, вовсе не оставлял дверь открытой и что фотографии не были разбросаны по кровати. Кроме того, утверждал он, независимо от двух этих обстоятельств появление Гомеса в доме явилось нарушением его конституционных прав на защиту от незаконного обыска и посягательства.
Суд тем не менее счел действия Гомеса скорее поступком отца, нежели офицера полиции. Суд не признал нарушением конституционных прав случайное обнаружение фотоснимков.
Впоследствии апелляционный суд, назначенный по требованию Гладдена, утверждал, что Гомес, в силу собственных, полученных во время работы в полиции знаний, не мог не понимать смысла производимых им действий и знал о необходимости получить ордер. Позже Верховный суд штата Флорида отказался аннулировать это решение апелляционного суда, открыв Гладдену дорогу к новому разбирательству, в котором фотографии не считались юридически значимым доказательством.
Столкнувшись со сложной задачей выиграть дело при отсутствии ключевой улики, власти приняли заявление Гладдена о добровольном признании вины в непристойном поведении по отношению к ребенку.
Максимальным наказанием за преступление такого рода считается пять лет тюрьмы и еще пять лет полицейского надзора. К этому моменту Гладден отсидел в тюрьме тридцать три месяца, и такой же срок ему скостили за хорошее поведение. В итоге, получив максимальное наказание по принятому обвинению, он покинул суд свободным человеком, если не считать серьезным ограничением надзор полиции.
— Это был настоящий спурт в попытке избежать правосудия, — вспоминает бывший прокурор Хоунчел. — Мы знали, что он преступник, но не имели права использовать попавшие к нам улики. После окончательного вердикта я с трудом мог смотреть в глаза родителям тех детей и самим детям. К тому же я понимал: этот человек на свободе и, возможно, снова попытается совершить подобное.
По прошествии года с момента своего освобождения Гладден исчез и был объявлен в розыск за нарушение режима надзора. На поверхность он выплыл на этой неделе в Калифорнии при обстоятельствах, которые местные власти назвали «поистине ужасающим итогом».
Гладден прочитал статью еще раз. Произвели хорошее впечатление обстоятельность и внимание, уделенное ему лично. И еще понравилось, что между строк ставился под сомнение рассказ копа, Гомеса. Того лжеца, как мысленно называл его Гладден. Он вмешался сам, и он взорвал это расследование. Он сделал все как положено. Хотелось снять трубку и позвонить репортеру, сказать ей спасибо за статью. Хотя слишком опасно. Он вспомнил о Хоунчеле, о том молодом прокуроре.
— Финишный спурт! — вслух произнес Гладден.
И повторил, закричав что было силы:
— Финишный спурт!
Мозг буквально закипел, и его охватила бешеная радость. Они еще не знали почти ничего, а он уже на первой полосе! Придется их кое-чему научить. Они узнают! Придет время его истинной славы. Очень скоро!
Гладден встал с дивана и прошел в спальню, собираясь за покупками. Лучше пойти туда пораньше. Он снова посмотрел на Дарлену. Склонившись над кроватью, он взял ее руку и попытался поднять вверх за кисть. Трупное окоченение сделало свое дело. Внимательно посмотрел на тело. Лицевые мышцы сжались, растянув губы в подобие безобразной улыбки. Глаза смотрели в потолок, уставившись на собственное отражение в зеркале, висевшем над кроватью.
Он снял с ее головы парик. Настоящие волосы оказались рыжеватыми и коротко остриженными, довольно отталкивающего вида. На нижней кромке парика обнаружилось немного запекшейся крови, и Гладден отнес его в ванную, собираясь отмыть кровь и тем закончить наконец приготовления. Потом опять вернулся в спальню, чтобы собрать вещи. Обернувшись на тело, он вдруг подумал, что так и не спросил, что означала ее татуировка. А теперь поздно.
Прежде чем закрыть дверь и выйти, он поставил кондиционер на полную мощность. В гостиной, уже одеваясь, Гладден мысленно наказал себе купить какой-нибудь ароматизатор вроде ладана. Лучше всего потратить на это ее семь долларов. Она создала проблему, ей и платить, подумал Гладден.
Глава 24
В субботу утром нас ждал вертолет, на котором мы долетели от Квонтико до Нешнела, где погрузились в небольшой реактивный самолет, принадлежавший бюро, который вскоре доставит нас в Колорадо. Именно там умер мой брат. Именно там остался самый свежий след. Именно туда отправили меня, Бэкуса, Уэллинг и еще одного специалиста, по судопроизводству, с громкой фамилией Томпсон, которого я приметил на вчерашнем совещании.
