Первая смерть - Эллиот Кендра

– Спасибо. – Щеки Килпатрик порозовели. Она опустила взгляд и сделала еще один глоток.

В яблочко.

Приятные мелочи. Мать и сестра Трумэна всегда ценили приятные мелочи. Отец научил его обращать на них внимание, и его уроки никогда не подводили сына.

Чего я пытаюсь добиться?

Он знал ответ на этот вопрос, но не хотел отвечать.

По пути в Бенд Мерси разглядывала профиль сидящего за рулем начальника полиции.

Это всего-навсего стаканчик кофе.

Но как часто Эдди приносил мне кофе? И каждый раз это обычный черный, без сливок.

Это ничего не значит.

Это значит, что Трумэн наблюдателен. Мерси уже знала об этом, и данная черта характера полицейского нервировала ее. Рядом с Трумэном Дейли она постоянно чувствовала себя немного беззащитной – как будто он видел, что она просто девочка из маленького городка, притворяющаяся агентом ФБР. За четыре дня он узнал о ней больше, чем все, с кем она работала последние пять лет.

Ей это не нравится.

Или нравится?

Его пристальное внимание после ее звонка брату нер-вировало. Она ожидала, что он скажет, что Мерси солгала насчет подробностей разговора, и тогда она, наверное, призналась бы во всем. В тот момент ее защитная оболочка была болезненно тонкой, а секреты напоминали содовую в бутылке, которую потрясли: вырвутся, стоит кому-нибудь открыть крышку.

Трумэн, похоже, умел откручивать крышки.

Пока они ехали в Бенд, он непринужденно болтал, передавая свой телефонный разговор с Беном Кули. Мерси слушала и пыталась вспомнить старого копа, с которым жила в одном городе. Не получалось. А еще она не могла припомнить лицо его дочери Терезы Кули, о которой говорила Перл.

– Ты не спросил, у его дочери были проблемы с Дженнифер?

– Нет. Спрошу в следующий раз.

– По телефону это могло прозвучать так, будто ты ее подозреваешь.

– Да, я так и подумал. – Трумэн взглянул на Мерси; его глаза были невидимы во мраке. – Кофеин помог? После нашей сегодняшней находки на плато ты, кажется, приготовилась впасть в спячку…

– Так оно и есть. Поймала себя на мысли, что хорошо бы поспать.

– Не высыпаешься?

– Не ложусь спать дольше, чем следует.

Ее ночная активность давала о себе знать. Нужно изменить режим.

– Это достаточно легко исправить.

– Наверное, – согласилась Килпатрик. – Мне надо быть дисциплинированнее.

Несмотря на темноту, она заметила недоверие в его взгляде.

– Мне трудно поверить, что вы недисциплинированны, спецагент Килпатрик.

Она сменила тему:

– Что тебе известно о родителях Дженнифер Сандерс?

– Ничего. Знаю только, что им за шестьдесят и что они согласились на встречу.

– Должно быть, они заинтригованы. Прошло пятнадцать лет с убийства дочери – и никаких результатов…

– Надеюсь, мы найдем для них какие-то ответы, – тихо произнес Трумэн. – Родители не должны так страдать.

Мерси согласилась.

На вид Джону и Арлин Сандерс было за восемьдесят, а не за шестьдесят. Сердце Мерси дрогнуло от боли, которая читалась в глазах Арлин. Дженнифер была их единственным ребенком.

– Я звонила в полицию каждые несколько месяцев, чтобы узнать, не обнаружилось ли чего нового, – сообщила Арлин. – Потом, наконец, перестала. После каждого звонка я впадала в депрессию на несколько дней.

Джон похлопал ее по безвольно опустившейся руке.

Теперь вы в постоянной депрессии.

Супруги жили в небольшом коттедже в деревне пенсионеров [28]. Мерси заметила, что напротив их дома, через протянувшуюся между зданиями зеленую дорожку, находится больничное крыло для тяжелых пациентов. Наверно, постоянное визуальное напоминание о возможном будущем угнетает. По идее, вид больничного крыла должен утешать пенсионеров: если не сможешь жить самостоятельно, тебе не придется далеко ехать. Никто не верил в планирование будущего больше Мерси, но видеть это крыло каждый день ей не хотелось бы.

Уж лучше заработать инсульт, коля дрова.

Арлин была ужасно худой и хрупкой. Ее волосы походили на еще не распустившийся тонкий одуванчик. Джон выглядел покрепче, хотя кожа вокруг глаз покраснела, а лысину покрывали пигментные пятна. Надежда, мелькнувшая в его взгляде, когда он открывал дверь, словно пронзила грудь Мерси.

Она пожалела, что у нее нет для них хороших новостей.

Арлин с любопытством посмотрела на нее, когда они представились.

– Вы – одна из дочерей Килпатриков.

– Да.

– Перл дружила с нашей Дженнифер. Вы очень похожи на свою мать в таком возрасте.

– Перл по-прежнему хорошо отзывается о Дженнифер, – сказала Мерси, не зная, как реагировать на комментарий про мать.

Трумэн взял беседу на себя, за что Мерси была ему признательна. Он проявлял такт и заботливость и, казалось, целиком сосредоточился на том, чтобы поддержать пожилых супругов. Оба родителя ловили каждое его слово. Трумэн был искренен, и это произвело на Мерси большое впечатление. Он не был ловким коммивояжером. А являлся именно тем, кем, по его словам, хотел быть, – человеком, способным помогать людям.

Хоть Дейли и не смог сообщить Сандерсам, кто убил их дочь, он дал понять, как это важно для него. Мерси знала, что они годами думали, что никому нет до них дела, и это сломило их. Трумэн – первый человек за много лет, давший им утешение.

Она слушала, как он осторожно побуждает их припомнить недели, предшествующие убийству Дженнифер. Дейли и Килпатрик узнали, что та отчаянно искала соседку по квартире, опасаясь, что ей придется вернуться домой к родителям. Арендная плата была слишком велика для нее одной.

– Она рассматривала в качестве соседей только женщин? Давала объявления? – поинтересовалась Мерси.

– Объявлений не давала, – ответила Арлин. – Она расспрашивала всех, не знает ли кто подходящих кандидатов, но никогда не стала бы жить с парнем.

Мерси задумалась, действительно ли Дженнифер отказалась бы от такого варианта, и представила, как мужчины стучатся к ней в дверь, услышав, что привлекательная девушка ищет соседа.

– И в то время она никем не увлекалась, верно? – спросил Трумэн. И он, и Мерси знали, что это так, на основании полицейских рапортов и разговора Мерси с Перл.

– Насколько мы знали, нет.

– Она сообщила бы мне, если б с кем-то встречалась, – твердо сказала Арлин.

Ведь матери и дочери ничего не скрывают друг от друга.

Мерси подумала о своей матери, с которой не общалась пятнадцать лет, и судорожно втянула воздух.

Арлин столько же лет не разговаривала с дочерью. И вот до чего это ее довело…

Мерси задумалась, выглядит ли ее мать хотя бы вполовину столь же отчаявшейся, как Арлин.

Я не мертва. Существенная разница.

– Дженнифер дружила с Терезой Кули? – спросил Трумэн. Мерси слегка напряглась. Ее интересовало мнение Сандерсов насчет Терезы.

Супруги переглянулись.

– Не помню такого имени. А ты? – обратилась к Джону Арлин. Тот покачал головой.

– Это подозреваемая? – спросила старушка у начальника полиции.

– Нет. Мы просто пытаемся понять, какие у нее складывались отношения с вашей дочерью. Если вы ее не помните, значит, они не слишком тесно дружили.

– Я знаю всех подруг Дженнифер, – заявила Арлин.

Мерси задумалась, искренне ли Арлин так считает.

– Вы не замечали – ничего из вещей Дженнифер не пропало после убийства? Помимо денег и оружия, об этом мне известно. Потом больше ничего не хватились?

Супруги переглянулись и нахмурились, пытаясь припомнить.

– Ты упоминала, что не смогла найти фотографию Дженнифер в выпускном платье, – наконец обратился к жене Джон.

Та снова повернулась к стражам порядка:

– Точно. Пропала фотография Дженнифер с выпускного. Она годами стояла на ее столике. Такой милый снимок… Дженнифер говорила, он ей нравится, потому что на нем она худенькая. – Женщина наклонилась поближе к Мерси и заговорщицки прошептала: – После школы она немного располнела.