Дуглас Престон - Ледовый барьер
В последние полчаса развилась неистовая активность. Сарай из ржавого железа, скрывающий под собой метеорит, передвинули в сторону, а яму над камнем с помощью бульдозеров заново завалили грязью, что теперь выделялась тёмно-коричневым шрамом на сказочной белизне снега. Рядом с этой площадкой толпилась небольшая армия рабочих, каждый из которых был поглощён выполнением какой-то таинственной задачи. Сообщения по рации казались совершеннейшей технической абракадаброй.
Снаружи донёсся низкий свист. МакФарлэйн почувствовал, как у него убыстрился пульс.
Дверь в хижину отворилась, с широкой улыбкой на лице появилась Амира. Глинн осторожно прикрыл за ней дверь, затем подошёл к Рошфорту и встал у того за спиной.
— Готовность к процедуре? — Спросил он.
— Всё проверено.
Глинн поднял рацию.
— Господин Гарза? До подъёма пять минут. Пожалуйста, следите за этой частотой.
Он опустил рацию и глянул на Рашель, которая уже заняла место у ближайшего пульта и прилаживала наушники.
— Сервомоторы?
— Подключены, — ответила она.
— Так что мы увидим-то? — Спросил МакФарлэйн.
Он уже предвидел лавину вопросов, которую задаст Ллойд во время ближайшего сеанса связи.
— Ничего, — сказал Глинн. — Мы приподнимем его лишь на шесть сантиметров. Может быть, земля над ним чуть потрескается.
И кивнул Рошфорту:
— Увеличьте подъёмную силу домкратов — до шестидесяти тонн на каждый.
Руки Рошфорта пробежались по клавиатуре.
— Домкраты подняты единообразно. Задержек нет.
Из-под земли донеслась слабая, инфразвуковая вибрация. Глинн и Рошфорт склонились к экрану, изучая бегущие по нему данные. Оба казались совершенно спокойными и беспристрастными. Отстукивали команды, ждали отклика, снова отстукивали. Всё казалось таким рутинным. Совсем не та охота за метеоритом, к которой привык МакФарлэйн: то ли дело под лунным светом копаться в земле на заднем дворе какого-нибудь шейха, когда сердце выскакивает из груди, заглушая взмахи лопатой.
— Поднимайте до семидесяти, — сказал Глинн.
— Готово.
Долгое, томительное ожидание.
— Проклятье, — пробормотал Рошфорт. — Никакого сдвига. Ничего.
— Поднимайте домкраты до восьмидесяти.
Рошфорт простучал по клавиатуре. Новая пауза, затем он покачал головой.
— Рашель? — Спросил Глинн.
— Сервомоторы в порядке.
Молчание, которое на этот раз длилось ещё дольше.
— Мы должны были зафиксировать сдвиг при шестидесяти семи тоннах на каждый домкрат, — сказал Глинн, помолчал и заговорил снова. — Поднимайте до ста.
Рошфорт отстучал команду. МакФарлэйн глянул на их лица, освещённые светом монитора. Напряжение в воздухе резко поднялось.
— Ничего? — Спросил Глинн.
В его голосе послышалось нечто вроде беспокойства.
— Всё ещё сидит на месте.
Лицо Рошфорта стало ещё более измученным, чем обычно.
Глинн выпрямился. Он медленно подошёл к окну, и его пальцы заскрипели по стеклу, когда он проковырял дырку во льду.
Минута тянулась за минутой, Рошфорт оставался приклеенным к компьютеру, а Амира контролировала сервомоторы. Затем Глинн обернулся.
— Хорошо. Давайте опустим домкраты, проверим настройки и попытаемся ещё раз.
Внезапно комнату заполнил странный пронзительный звук, который, казалось, исходит отовсюду и ниоткуда одновременно. Звук был почти призрачным. По коже МакФарлэйна побежали мурашки.
Рошфорт с напряжённым вниманием всмотрелся в монитор.
— Оползень в секторе шесть, — сказал он, а его пальцы безустанно порхали над клавиатурой.
Звук утих.
— Чёрт возьми, что это было? — Спросил МакФарлэйн.
Глинн покачал головой.
— Похоже, мы на миллиметр приподняли метеорит в шестом секторе, но затем он осел и толкнул домкраты вниз.
— Новый сдвиг, — внезапно произнёс Рошфорт. В его голосе прозвучала нотка тревоги.
Глинн сделал большой шаг и всмотрелся в экран.
— Асимметричен. Снижайте до девяноста, быстро!
Стук клавиш, и Глинн, хмурясь, отступил на шаг.
— Что там с шестым сектором?
— Кажется, домкраты застряли на ста тоннах, — сказал Рошфорт. — Вниз не идут.
— Анализ?
— Камень мог сдвинуться к тому сектору. Если так, на них опустилась большая масса.
— Все домкраты на ноль!
Сцена казалась МакФарлэйну почти сюрреалистичной. Ни звука, ни волнительного подземного грохота; лишь группа напряжённых людей, сгрудившихся вокруг мерцающих мониторов.
Рошфорт прекратил стучать по клавиатуре.
— Весь шестой сектор не слушается. Должно быть, домкраты застряли под весом.
— Мы можем обнулить всё остальное?
— Если я это сделаю, его равновесие может нарушиться.
— Нарушится равновесие, — повторил МакФарлэйн. — Вы хотите сказать, он опрокинется?
Взгляд Глинна стрельнул в его сторону, затем вернулся к экрану.
— Предложения, господин Рошфорт? — Хладнокровно спросил он.
Инженер откинулся в кресле, облизнул кончик указательного пальца на левой руке и прижал его к большому пальцу правой.
— Я вот что думаю. Мы оставляем домкраты как есть. Держим их на одном уровне. Затем через предохранительные гидравлические клапаны выпускаем жидкость из домкратов шестого сектора. Высвобождаем их.
— Как? — Спросил Глинн.
— Вручную, — немного помолчав, ответил Рошфорт.
Глинн поднял рацию.
— Гарза?
— Слушаю.
— Вы следили за ходом рассуждений?
— Да.
— Ваше мнение?
— Согласен с Евгеном. Должно быть, мы серьёзно недооценили массу этого малыша.
Глинн снова переметнул взгляд на Рошфорта.
— И кого вы предлагаете отправить за тем, чтобы осушить домкраты?
— Я не отправил бы никого, кроме себя. Потом мы позволим метеориту осесть на устойчивое место, установим дополнительные домкраты и повторим попытку.
— Тебе потребуется помощник, — по рации донёсся до них голос Гарзы. — И это буду я.
— Я не собираюсь отправлять под эту глыбу и главного инженера, и главного конструктора, — сказал Глинн. — Господин Рошфорт, проанализируйте риск.
Рошфорт проделал на калькуляторе некоторые вычисления.
— По оценке, домкраты выдержат максимальное давление в течение шестнадцати часов.
— А как насчёт давления, которое выше максимального? Предположите сто процентов выше максимума.
— Соотношение время-отказ становится короче, — Рошфорт проделал ещё одну серию вычислений. — Тем не менее, шанс отказа в следующие тридцать минут меньше одного процента.
— На это ещё можно пойти, — сказал Глинн. — Господин Рошфорт, выберите себе одного сопровождающего из команды, по своему усмотрению.
Он бросил взгляд на часы.
— Начиная с этого мгновения, у вас тридцать минут, и ни секунды больше. Удачи!
Рошфорт поднялся и посмотрел на всех, его лицо было бледным.
— Помните, сэр, мы не верим в удачу, — сказал он. — Но всё равно — спасибо.
Isla Desolacion, 10:24Рошфорт открыл дверь обветшалого строения и сдвинул в сторону бочонки с гвоздями, затем открыл люк в ярко освещённый флуоресцентными лампами главный туннель. Он схватился за перила лестницы и начал спускаться. На поясе болтались карманный компьютер и рация. За ним следовал Эванс, фальшиво насвистывая песенку «Бродячая ондатра».
Главная эмоция, которая владела Рошфортом — стыд. Короткий путь от штаба связи, казалось, длился вечно. Хотя база была пуста, он, тем не менее, чувствовал, как его прямо в спину — и, без сомнения, с осуждением — провожают дюжины глаз.
Он установил на пятьдесят процентов больше домкратов, чем требовалось. То было в рамках установок ЭИР, и казалось чем-то вроде безопасной границы. Но он рассчитал неверно. Он должен был учесть двойной вес, установить двести домкратов. Но имелся фактор времени, он довлел над всем, спешка металась от Ллойда к Глинну и заражала все их действия. Так что Рошфорт предложил сто пятьдесят, и Глинн не поставил его решение под сомнение. Факт тот, что никто ни словом не обмолвился об его ошибке — и даже не намекнул на то, что она есть. Но сейчас Рошфорт не мог отрицать, что ошибся. А он не выносил своей неправоты. Горечь заполняла его до краёв.
Достигнув дна, они стремительно направились по туннелю, инстинктивно пригибая головы под флуоресцентными лампами. Цепочки ледяных кристаллов — сконденсированное дыхание рабочих — пристали к брусьям и фермам, наподобие перьев. Эванс, идя следом, продолжал свистеть и вёл по ним пальцем.
Рошфорт был унижен, но не обеспокоен. Он знал, что даже если домкраты в шестом секторе отказали — что крайне маловероятно — метеорит не сделает ничего другого, кроме как опустится обратно на место. Он лежал там неисчислимые тысячи лет, и силы массы и инерции, вероятно, диктуют ему оставаться на своём месте. В худшем случае это означает, что они вернутся к тому же, с чего начали.
