Виктор Пронин - Ошибка в объекте
– Преступление, которое вы совершили, было раскрыто, – ответил Демин. – Следствие установило, кто его совершил, кто стал жертвой. Так что не думайте, что вы нас облагодетельствовали. Заявляясь к нам, вы больше о себе думали.
– Да, я не мог больше шататься по вокзалам, да, мне надоела такая жизнь! Да! Что вам еще сказать? Да, тюрьма мне кажется сейчас счастливым выходом из той жизни, которую я вел. Я пришел и сказал – берите меня, судите меня. Но вам нужно еще в душу забраться, там поковыряться? Зачем? Что вы там забыли?
– Должен сказать, молодой человек, – заговорил Рожнов, – у вас превратное представление о работе следователя. Не советую вот так с кондачка судить о тех вещах, в которых вы не разбираетесь. В задачи следователя входит не только поиск преступника. Необходимо установить причину преступления, мотивы, толкнувшие человека на преступление. Я смотрю, вы склонны находить оскорбление в тех вопросах, которые вам задают... Думаю, рановато вы вспомнили о своем достоинстве. Еще много времени пройдет, прежде чем вы получите на него право.
– А сейчас со мной можно делать все, что угодно? – ощерился Николай.
– Вас оскорбили? – холодно спросил Рожнов. – Если есть жалобы, можете их высказать. Прошу!
– Да о чем вы ему говорите! – вмешался Демин. – У парня легкая истерика. Он успокоится и все расскажет. Верно, Коля? – Он обернулся к Николаю.
А дальше произошло то, чего никто не ожидал, – лицо Николая дрогнуло, он несколько секунд боролся с собой, но не выдержал и закрыл глаза рукавом.
– Ну чего вы в душу лезете?! Что вам нужно?! – глухо проговорил он, не поднимая головы.
– Надо же, – Демин озадаченно оглянулся, – до чего человек себе нервы истрепал... Послушайте, Аврутин... Постарайтесь понять... В душу к вам никто не лезет. Лезут тайком, с нехорошими намерениями. А мы к вам в душу пытаемся войти. Всей толпой, если угодно. Через парадный вход. И прямо говорим вам об этом. Нужно, чтобы вы поняли – допрос не должен скатиться к игре самолюбия, превратиться в словесную потасовку – кто ловчее слово скажет, кто быстрее... Никто не будет с вами в этом состязаться. Что касается вашего самолюбия, то неужели вы думаете, что мне доставит радость потоптаться по нему? Неужели вы думаете, что я радуюсь, оскорбив вас, показав свою власть! Мне неинтересно распускать перед вами перья, и я не собираюсь этого делать.
В этот момент дверь осторожно приоткрылась, и показалась физиономия Сухова.
– Простите, – сбивчиво заговорил он, – меня вызывали... Я не знаю... Может быть...
– Подождите в коридоре! – сказал Рожнов. – Мы пригласим вас.
– Хорошо... Спасибо, – невпопад брякнул Сухов и прикрыл дверь.
– Он! Вот он виноват! – вскочил Николай. – Это все из-за него, подонка!
– Сухов заставил вас? – тихо спросил Демин.
– Да! Заставил! Вынудил! Если бы не он, ничего бы не было! Он ввязался в эту историю и... и...
– Сядьте, – сказал Рожнов. – И успокойтесь. Итак, вы приехали в этот город. Я говорю о прошлой осени. Зачем вы приехали? Расскажите подробно обо всем, что с вами здесь приключилось, что заставило пойти на столь крайние меры...
– Он снился мне каждую ночь, – вдруг сказал Николай.
– Кто снился?
– Фетисов, кто же еще. Вначале мне казалось, что он преследует меня, ходит за мной, будто все время рядом. То на улице похожий человек встретится, то за углом, в темноте. А потом сниться начал. Из воды поднимается белое лицо, одно лицо, больше ничего. А изо рта пузыри. И смотрит. Меня никто не хотел долго на ночлег пускать: говорят, кричал. Напиваться стал... Когда крепко выпьешь, вроде ничего...
– А зачем в город приехали?
– Жену искал. Случайно познакомился с Фетисовым, у него тоже нелады с бабой... Тут я подвернулся, начал его расспрашивать про какую-то улицу, а он будто даже обрадовался, вызвался помочь...
– То есть отнесся к вам с участием? – уточнил Рожнов. – Да, – поморщился Николай. – С участием... лучше бы его не было, этого участия. Уж очень навязчиво помогал... В первый день мы не нашли мою жену, и он пригласил меня к себе ночевать. В общем, пришли мы к нему... Показал он мне свою красотку... Наталья. А по мне, так каналья. Как я понял, она когда-то кому-то нравилась, но забыла, что с тех пор прошло лет двадцать... Меня стала обхаживать, намекнула, что могу пожить у них, пока свои дела устрою... В общем, расхожая баба. А я тогда как в истерике был – жену искал... Не хотел никого видеть, слышать... Мы с Фетисовым поздно пришли, тут бы и спать лечь, а она ужин затеяла, бутылку выставила...
– Хорошо, – сказал Демин, – если не говорить о некотором излишке гостеприимства, вас приняли неплохо?
– Да, неплохо, – согласился Николай. – Но... Я для них был не гостем, а чем-то вроде повода высказать свое отношение друг к другу и заодно мне показать, какие они образованные... Заговорили о каком-то фильме, я что-то брякнул, а Фетисов и говорит, что нет, дескать, на таком уровне мы разговаривать не будем, мы, дескать, привыкли разговаривать на более высоком уровне... А когда он вышел, она мне пояснила, что он недавно экзамен сдал в университете и теперь смотрит на все с высоты... завязка, развязка, подвязка... А когда она вышла, он мне шепнул, чтобы я к ней не очень придирался, мол, темновата, простовата, но спеси необыкновенной...
– Если я правильно понял, – медленно проговорил Демин, – у вас появилось по отношению к ним чувство превосходства? Или недовольства?
– Я вижу, что вы уже ищете причину убийства. Рано вы начали подстилку готовить. В тот вечер об этом и мысли не было. И на следующий вечер... все решилось в последний момент, когда этот Сухов...
– Итак, утро. Вы проснулись, – сказал Демин. – Ваши действия?
– Да, утро... Я встал первым и быстро оделся, чтобы уйти. Но впопыхах что-то уронил, и Фетисов проснулся. Он остановил меня, когда я уже с замками возился. У них там этих замков навешано... Как клопами вся дверь засижена... Вот вам еще одна причина, если хотите – будь у них замков поменьше, я бы успел уйти. А так Фетисов перехватил меня и поволок на кухню завтракать.
– Значит, и в этом провинился перед вами Фетисов, – усмехнулся Рожнов. – Завтрак предложил?
– Я не говорю о вине. Я говорю о причине. О случайности. О стечении обстоятельств!
– А вам не кажется, Аврутин, что обстоятельства слишком долго благоволили к вам? Мы восстановили несколько месяцев вашей жизни. Вы все время шли по лезвию ножа. К серьезному преступлению вы подготовили себя пустяками, мелочами, потаканиями своим слабостям... Что вы на это скажете? – спросил Рожнов.
– Вы меня перебили, – Николай в упор посмотрел на Рожнова. – Я продолжу. Фетисов пригласил меня завтракать. Кухня у них неприятная, липкая какая-то вся, немытая... да и диван стоит на кухне, постель, белье, запахи, – Николай брезгливо поморщился. – Чаю выпили, и все. И сразу вышли из дому.
– Вдвоем с Фетисовым?
– Да, вдвоем.
– Его жена спала?
– Не знаю. Они, похоже, ночью опять поцапались. Многие, я знаю, в постели мирятся, а эти, видно, цапались. Как я понимаю, Фетисов ее не устраивал не только днем. Видно, он и ночью был слаб... Простите.
– И куда же вы направились? – спросил Демин.
– Опять пошли искать общежитие, в котором моя жена поселилась. Фетисов увязался за мной. Как я понял, дома оставаться ему не хотелось. И он начал разыгрывать участие, вроде в охотку со мной идет, вроде и нет для него ничего на свете важнее, чем жену мою найти.
– Вы не допускаете мысли, что он искренне хотел помочь?
– Если бы у него с бабой все в порядке было, он бы даже не поднялся, чтобы чаю мне согреть. И потом, я искал жену, и мне неприятно было говорить о ней с посторонним, противно было слушать его житейские мудрости, которые он запихивал в меня, как корм в утку, чтобы жирнее была.
– Какие же мудрости он запихивал в вас?
– А! – Николай досадливо махнул рукой. – Успех в жизни, неудача в жизни, катастрофа в жизни! Я никогда об этом не думал и знать не хотел – удачно или неудачно складывается моя жизнь. Живу, и ладно. А по его выходило, что у меня уже полный крах. Специальности нет, жена ушла, квартира не светит, сам я нищий, нищим и подохну.
– Он вам так сказал? – подал голос Рожнов.
– Кое-что и в лоб сказал. Не знаю, может, кто и в тридцать лет имеет машину, дачу, квартиру, деньги, я ничего этого не имел и не хотел иметь, если уж откровенно! Вернее, не отказался бы, если бы наследство получил или подарил кто... Но, не имея ничего этого, я не чувствовал себя несчастным. Вот вы говорите – по лезвию ходил... Ну, было дело, куролесил с ребятами, сперли кое-что, по физиономии кому-то съездили... Но за всем этим не было ни зависти, ни стремления обойти кого-то... Цель была – провести время.
– Или убить его? – уточнил Рожнов.
– Или убить, – согласился Николай. – Назовите это так. Но зависти не было, понимаете? А Фетисов, тот прямо сказал – что это, говорит, за жизнь, если тебе никто не завидует?! Вот они со своей бабой и давали передо мной гастроль, разыгрывая довольство, согласие – чтоб увидеть зависть в моих глазах. Я, может, и позавидовал бы, да не до того было – жену искал. Обалдел я тогда совсем... Говорю же – как приступ.
