Брижит Обер - Карибский реквием
Он достал из кармана мятый клочок бумаги и с удовлетворением прочел несколько нацарапанных на нем строчек. То-то она удивится.
Телефонный звонок прозвучал два раза, затем смолк, потом раздалось еще три звонка, и все. С довольной улыбкой Васко опустил гантели. Это был условленный знак: Вурт ликвидировал старого Мораса. Прекрасно. Он с удовлетворением оглядел свою мощную грудную клетку, поиграл мускулами. Тело борца, душа конквистадора, храбрость укротителя и миллионы долларов в перспективе. Возможно, жизнь и не прекрасна, зато как она пьянит и возбуждает!
В мотеле, в своей крохоткой комнатке, возле освещенного лунным светом окна, в полумраке неподвижно сидел человек. В желтой пластмассовой пепельнице догорала сигарета. Он осторожно зажал ее между большим и указательным пальцами. Может, хоть на этот раз все получится? Может, он теперь поймет наконец, что чувствуют другие? Горящий конец сигареты он прижал к голой коже, под самым пупком. Кожа зашипела, и он уловил запах горелого мяса. Но нет, ничего не вышло, у него никогда не выходило. В отчаянии он сунул сигарету в рот и выпустил большое облако дыма, не отрывая взгляда от неподвижного, спокойного моря. Который час? Он взглянул на свой хронометр со светящимися стрелками: должно быть, Вурт уже в пути. От этой мысли стало спокойнее. Если он не в состоянии сделать больно себе, возможно, он сумеет причинить боль другим, с безрадостной улыбкой подумал он. Откуда-то издалека доносились бешеные ритмы тяжелого рока.
Задребезжал радиотелефон, Фрэнсис Го затормозил и прибавил громкость. Но голос Камиля все равно звучал очень слабо:
– Мы только что… получили факс… Дон Морас… убит на свой вилле в Доминике… вместе с женой и всеми слугами…
Го стиснул огромными ручищами обтянутый кожей руль. Неплохо начинается воскресенье. Возможно, Аниту Хуарес послали на Антильские острова именно с этим заданием? А в Гран-Бурге она появилась, просто чтобы запутать следы? Но в таком случае ей следовало бы лететь на Доминику, вместо того чтобы болтаться здесь по улицам. Кто же в итоге выполнил контракт по Дону Морасу? Наверняка кто-то не робкого десятка. И к тому же имеющий возможность подойти к жертве достаточно близко. Вне всякого сомнения, один из его ближайших пособников. Молодой и зубастый волк, которому Пакирри, должно быть, посулил золотые горы. Да, похоже, на горизонте вырисовывалось довольно любопытное гангстерское побоище.
Войдя в полицейский участок, он столкнулся с Дюбуа, который пребывал в невероятном возбуждении, вопервых, из-за Мораса, так глупо позволившего себя прикончить, и, во-вторых, из-за типа по фамилии Леруа, приходившего сюда днем и поведавшего потрясающую историю. Несмотря на то что Го не выказал особого энтузиазма, Камиль проследовал за ним до самого кабинета, рассказывая все с малейшими подробностями. Го слушал его молча, откинувшись на спинку кресла, перемалывая челюстями жевательную резинку. Наконец, выдохшись, Камиль замолчал.
– Любопытно, – вынужден был признать Го, вытаскивая жвачку изо рта и принимаясь катать ее между большим и указательным пальцами. – Несколько притянуто за уши, но любопытно. Скажи мне, Камиль, что тебя больше всего поразило в этой истории?
Дюбуа на мгновение задумался. Это что, какая-то ловушка? Он сделал глупость? Он с размаху бросился в воду:
– По-моему, он говорил искренне, в самом деле искренне. Может, имеет смысл взглянуть на те старые дела. А вдруг убийство Хуарес и мальчишек имеет к этому какое-то отношение?
– С одной стороны, Аниту Хуарес убил профессионал, как и обоих мальчишек. Судебный врач подтвердил, что, прежде чем бросить в воду, их убили. С другой стороны, нет никаких доказательств, что Лоран Дюма и в самом деле оказалась жертвой преступления. Если что и должно было тебя поразить, так это то, что все это галиматья, – сделал вывод Го, расплываясь в широченной улыбке, – а у нас с тобой полно работы, дорогой мой Камиль. И хватит морочить мне голову всякой ерундой. Тебе нужно найти, откуда эти мальчишки. Потом проследить путь Хуарес после приземления: я хочу знать, сколько раз она ходила писать и куда… На этом все, спасибо…
Камиль вышел с пылающими щеками, не говоря ни слова. Этого следовало ожидать. Но с какой стати он поверил этому дурацкому детективу? А эта история с девицей, на которую якобы напали на разрушенном сахарном заводе, какие-то украденные письма… Прямо Рультабий[101] какой-то! Он внезапно остановился. Кстати, что этот Леруа говорил про письма? Будто бы отец Луизы Родригес изложил там свои сомнения по поводу самоубийства Лоран Дюма, ну да, и якобы поделился этими сомнениями с копами, ведущими расследования, то есть с Фрэнсисом Го и с Даррасом. И если Камиль не ошибается, Го никогда ни с кем об этом не говорил.
Он почувствовал настоятельное желание спуститься в архив.
Как только Дюбуа вышел, Го тяжело поднялся с кресла. Ну конечно, этот засранец сейчас отправится в подвал. Но там он ничего не найдет, все давным-давно прибрано. Последняя компрометирующая бумажка превратилась в пепел не далее как сегодня.
Глава 14
Войдя в холл больницы, Даг, погруженный в свои мысли, рассеянно кивнул девушке-регистраторше, прильнувшей к радио. Он как раз направлялся к главной лестнице, когда голос диктора остановил его: «Специальный выпуск. Только что поступило сообщение о том, что на своей роскошной вилле в Доминике убит Филип Морас. Хотя полиции ни разу не удалось собрать достаточное количество улик против него, Филип Морас, или Дон Морас, был широко известен как один из лидеров наркотрафика в зоне Малых Антильских островов».
Так-так, выходит, старый Морас загнулся. Его дорогому «зятьку» Васко это обстоятельство как нельзя кстати. Причем этот самый Васко наверняка приложил руку к неожиданной смерти старого хищника. И подумать только: его Шарлотта во всем этом замазана!
Не переставая бурчать себе под нос, он дошел до палаты Луизы, постучал, открыл дверь и застыл на пороге: палата была пуста.
Даг повернулся к санитарке, которая как раз двигалась ему навстречу, толкая перед собой капельницу на колесиках.
– А куда перевели девушку из сто двенадцатой палаты?
– Луизу Родригес? Она выписалась под расписку и ушла вчера поздно вечером со своим другом, – с недовольным видом объяснила санитарка, с особым отвращением напирая на слово «друг».
– С другом? – повторил Даг, мгновенно представив, как Луиза развлекается в объятиях Франсиско.
– Да, с господином с каштановыми волосами.
Даг посмотрел на нее круглыми от удивления глазами.
– Это что, был белый?
– Ну да, белый и не слишком любезный, – пожав плечами, подтвердила санитарка. – Эдакий уродец, который считает себя неотразимым.
– У него были усы? – продолжал расспрашивать Даг, внезапно почувствовав, как сердце начинает биться сильными толчками.
– Да, такие противные коричневые усики. С его-то толстыми щеками и длинным носом, можно подумать…
Она остановилась и закашлялась.
Вурт! Вурт знал Луизу! Должно быть, вид у Дага был ошеломленный, потому что санитарка взглянула на него с беспокойством.
– Что с вами?
– Нет, нет, ничего, спасибо. А когда она ушла?
– Почти в полночь. Его еще не хотели впускать, но он прорвался до самой двери в палату, а через пять минут она нам сказала, что хочет выписаться.
Не в силах оправиться от изумления, он вышел на улицу. Неужели этот чертов Вурт как-то связан с Луизой? Разве что это был вовсе и не Вурт, а какой-нибудь другой белый, тоже с усами, щекастый и длинноносый… Но нет, инстинкт ему подсказывал, что это был все-таки Вурт. И он пришел за ней накануне вечером. Сейчас они могли находиться уже за тысячу километров отсюда…
Луиза. Лживая Луиза. Подлая Луиза. Но если Луиза была связана с этими убийствами и если Луиза знала Вурта… Означало ли это, что Вурт и есть убийца?
Есть еще и другое объяснение: Луиза ничего не знала о делах Вурта. Но что ее с ним связывало? Вурт не из тех, кто согласился бы похоронить себя заживо в СентМари.
Шагая по улице, Даг медленно массировал виски. А что если Вурт все это время манипулировал Луизой с целью добраться до него, Дага? И возможно, в эту самую минуту Луиза развлекается с Вуртом, хохочущим при мысли о том, как здорово они облапошили придурка Дагобера? Но в таком случае кто столкнул Луизу со стены сахарного завода? Не по своей же воле она сломала себе лопатку? Стоп, стоп, надо успокоиться и хорошенько все обдумать, уговаривал он себя.
Он поднял глаза и заметил, что находится прямо перед церковью. Надо предупредить отца Леже. Он протиснулся сквозь толпу прихожан, выходивших после воскресной утренней мессы, вошел в сумрачный неф и чуть не споткнулся о старуху, сидящую у самого входа, которая испепелила его взглядом. Даг виновато улыбнулся и спросил ее, на месте ли отец Леже.
