Серж Брюссоло - Ночная незнакомка
В приемном покое она представилась дочерью Толокина. Палата старика находилась на четвертом этаже. Очевидно, старик перенес микроинсульт — рот перекосило, и говорил он с трудом.
— У него спутанность сознания, вполне возможно, он вас не узнает, не паникуйте.
Медсестра оставила их наедине. Старик недоверчиво изучал ее черты.
— Кто… кто вы такая? — наконец удалось ему произнести.
— Я медицинская сестра из вашей части, — быстро заговорила Джейн. — Меня прислала служба «Дестрой». Я сейчас сделаю вам омолаживающий укол. Вы знаете, о чем идет речь: он вернет вам молодость.
— О! Наконец-то! — с облегчением вздохнул Толокин, и на его бледном лице заиграла улыбка. — Как долго вы не приходили!
Джейн открыла сумочку и достала ампулу, завернутую в носовой платок. Она содержала чистый дилаудид — сильное наркотическое средство. Толокин умрет через несколько секунд, обретя вечную молодость.
— Ну вот и все, — произнесла Джейн, вытаскивая иглу из вены. — Сейчас вы уснете, а когда проснетесь, вам снова будет тридцать лет.
— Благодарю вас, — пробормотал старик. — Скажите моим товарищам, что я счастлив снова занять место в их рядах. Хорошей, активной работы мне как раз и недоставало. Я со всем отлично справлюсь. Вот увидите, увидите!
Он затих, и Джейн вышла из палаты.
Она перевернула еще одну страницу жизни. Итак, все кончено. В страшном чемодане, набитом воспоминаниями, почти ничего нет. То, что осталось, грязной коростой пристало к стенкам этого вместилища прошлого, налипло ко дну, и если попробовать это отодрать — обломаешь ногти.
Ночная незнакомка рассказала свою историю до самого конца, остается надеяться, что она замолчит навсегда. Джейн больше не хочет услышать из ее уст ни единого слова.
ГЛАВА 21
— А что было потом? — спросила Сара.
— Не помню, вернее, помню очень смутно. Кажется, я решила попробовать силу собственных крыльев — предложила свои услуги тем, кому меня в свое время представил Толокин.
Сара мгновенно подсчитала: если Джейн начала карьеру убийцы в семнадцать, то она занималась этим в течение тринадцати-четырнадцати лет. Интересно, скольких ей удалось убрать за такой значительный отрезок времени?
Последние три ночи они спали вместе, на одной кушетке, и Джейн постепенно добавляла все новые и новые фрагменты к головоломкам своих воспоминаний. Порой Саре трудно было разобраться в том, что она испытывала: отвращение вместе с сочувствием, к которому примешивалась нежность. И вместе с тем рассказ Джейн невольно зачаровывал ее, ведь в их судьбах были точки соприкосновения: обе прошли в детстве насильственную дрессировку и обучение убивать. Многими чертами Толокин напоминал Саре отца.
Пора было перебираться на другое место. В кемпинге начали косо поглядывать на двух незнакомок, проводивших большую часть времени в фургоне с затемненными стеклами. Женщин обсуждали, строили догадки насчет их образа жизни и привычек, но все были одинаково далеки от правды. Причина затворничества путешественниц заключалась в сломанных ребрах Сары, которые причиняли ей боль и не позволяли подолгу вести машину. Джейн оставила в прошлом все свои познания в управлении автомобилем, и Сара, разумеется, доверить ей руль не могла.
Однажды вечером, когда Сара, уступив соблазну выпить снотворное, спала на кушетке, Джейн потихоньку выбралась из фургона и отправилась навестить Джада и Буббу. Бесконечные беседы с телохранительницей очень надоели ей. Вопросы Сары заставляли Джейн возвращаться к прошлому, от которого она всей душой стремилась отделаться. Нездоровое любопытство ирландки мешало ей воспринимать жизнь по-новому, сводило на нет все ее усилия, неотвратимо толкало в ад, куда она если и не падала, то продвигалась мелкими шажками — то отступая, то наверстывая упущенное. Нет, давлению следует сопротивляться, нужно наполнить мехи новым вином, а легкие — свежим воздухом.
Уже совсем стемнело, а Джейн все еще сидела у костра, разожженного двумя бродягами. Они, бесспорно, глупы, но приветливы. Поймав себя на том, что с удовольствием смеется над их плоскими шуточками, Джейн вновь подумала, что не все еще потеряно.
— Послушай, — предложил в этот вечер Джад, — а что, если ты удерешь от старухи и дальше отправишься с нами? Будешь нашей подружкой. Уверен, такая перспектива тебя не испугает. Там, в Лагуна-Бич, мы легко провернем какое-нибудь дельце, чтобы достать кучу бабок, не вкалывая.
— Соглашайся! — воскликнул Бубба. — Там, например, промышляет один тип, которого уж никак не назовешь бедняком — он платит молодым парочкам, если они разрешают снимать их в интимные моменты. В этом нет ничего противозаконного — он просто пополняет свою частную коллекцию. Даже если изредка заниматься этим бизнесом, можно жить припеваючи в полном безделье.
— Хорошая мысль, — одобрил Джад. Он пришел в возбуждение и начал задыхаться, произнося слова. — Любовь втроем еще лучше оплачивается. Тебя не смущает, что придется этим заниматься с нами обоими одновременно?
— Не знаю, — осторожно произнесла Джейн, — еще не пробовала.
— Сущие пустяки, — подтвердил Бубба, — множество девчонок так проводят время изо дня в день. И если ты, дожив до таких лет, через это не прошла, то, значит, с тобой не все в порядке.
Джейн посмотрела на стоявшую неподалеку палатку. Ее подстерегала опасность, не ее, конечно, а девушку, которую выпестовал Толокин. Та никогда бы не пошла на риск. Но именно по этой причине Джейн решила согласиться. Если она на самом деле хочет вырваться из сетей прошлого, следует пренебречь всеми условностями и драконовскими правилами ее тирана-воспитателя.
— Ты согласна? — умоляюще спросил Джад. Он канючил, точно мальчишка в надежде получить вторую порцию десерта, и это показалось ей забавным.
— Хорошо, — кивнула Джейн. — Только не оба одновременно, а по очереди — мне нужно время, чтобы привыкнуть.
Она старалась убедить себя, что поступает правильно: вырваться из-под парализующего влияния старика Джейн могла, лишь делая прямо противоположное тому, что тот внедрял в ее сознание. Без всякой задней мысли связать судьбу с сомнительными незнакомцами — что могло быть лучше? Кактус перевернется в могиле! А ночная незнакомка будет рвать на себе волосы! Большей пакости для нее просто невозможно придумать.
Джейн пробралась в палатку, пока Джад и Бубба спорили, кто из них будет первым. Жилище бродяг пропахло тяжелым мужским потом, пивом и запахом нестиранных носков. Она быстро разделась и вытянулась на спальном ложе с закрытыми глазами, положив руки вдоль тела.
«Если они сейчас захотят меня убить, — подумала Джейн, — это будет сделать нетрудно — я и пальцем не шевельну, не стану оказывать сопротивление».
Ей в голову не пришло поинтересоваться, кто из двоих парней лег на нее сверху, овладел ею, делал что-то с ее ногами. Она добровольно шла на это испытание и должна была выйти из него победительницей. Пока ее партнер обливался потом, в ней звучал голос взбесившейся от негодования ночной незнакомки: «Жалкая индюшка! Сейчас же прекрати! Он тебя задушит! Ты даже не представляешь, до какой степени сейчас беспомощна!»
Но Джейн и не думала ее слушаться. Когда руки парня обхватили ее шею, она осталась бесстрастной и не попыталась освободиться. Если они подосланы, чтобы ее убить, — сейчас или никогда! Джейн знала, что идти на такой риск значило искушать дьявола, но как иначе она могла освободиться от проклятия своей прошлой жизни? Если она совершает сейчас ошибку, то все равно через полминуты все будет кончено и она умрет.
Когда по телу Джейн волной прошла дрожь, парень подумал, что это от наслаждения. Он вышел из палатки, освободив место приятелю. Джейн позволила ему делать с ней все, что он хотел, — больше это не имело никакого значения. Теперь она знала, что ее не убьют. Они были безобидны, как два молодых бычка в загоне.
«Мне удалось, — подумала она, охваченная радостным возбуждением, почти восторгом. — Я вела себя как самая обыкновенная женщина. Значит, я не обречена и все смогу изменить».
Она слишком была занята своими мыслями, чтобы испытать удовольствие от близости, однако парни, кажется, ни о чем не догадывались. Когда с любовными делами было покончено, они прикурили сигареты с «травкой» и все трое уселись в палатке, окруженные кольцами едкого дыма.
— Теперь ты принадлежишь нам, — объявил Джад. — Считай, что соглашение вошло в силу. Завтра же скажешь старухе, что ты ее бросаешь, и мы отваливаем на побережье. Там будет здорово! Для молодежи, не слишком закомплексованной, найдется тысяча дел, чтобы жить припеваючи, не надрывая себе задницу. Есть там одна славная компания, прямо на пляже в дюнах, где все общее и все друг с другом делятся тем, что имеют. Чтобы тебя туда приняли, нужно привести с собой девушку. Теперь, когда ты с нами, все пойдет как по маслу. Ты станешь нашим вступительным взносом. Сначала, конечно, пока ты новенькая, мужики все время будут с тобой знакомиться, но это не продлится больше недели.
