Константин Образцов - Молот ведьм
Вообще, то, как Лолита Ким провела день 5 февраля, мы знаем почти по минутам: данные с вышек сотовой связи, платежи по банковской карте, видеокамеры в универмагах и на проспектах. Она вышла из дома около полудня, поехала в центр, прошлась по магазинам, потом примерно в три часа дня позвонила Ферту. Встретилась с ним на «Марии Целесте» в пять часов вечера, а через полтора часа они вышли, и Ферт довез Лолиту до Университета. Еще шли каникулы, но ей нужно было то ли задолженность какую-то закрыть, то ли проконсультироваться по поводу курсовой, что-то в этом роде. Данные из деканата подтверждают, что у Лолиты Ким был не сданный зачет по общему языкознанию и что она занималась на спецкурсе по истории Средних веков. С преподавателями мы пообщались: женщиной, которая преподает там лингвистику, и мужчиной с исторической кафедры, они подтвердили, что Лолита была у них в семь и в восемь часов соответственно. С последним они позанимались где-то час, и…
– Кто был последним? – перебила Алина.
Чекан вопросительно взглянул на нее.
– В смысле, кто? Историк, с которым она на тему курсовой общалась…
Он заглянул в блокнот.
– Вот, Каль Аркадий Романович, доцент кафедры истории Средних веков исторического факультета. Доктор наук, между прочим. А что?
– Да ничего.
Чекан усмехнулся.
– Алина, там тоже все проверили, причем сразу. Его показания подтвердил вахтер на факультете: он помнит, как Лолита входила в здание, и помнит, как оттуда выходил Каль, уже поздно, в начале десятого, ключи еще сдавал от кафедры. Причем выходил один. Так что…
– А как студентка выходила, вахтер не запомнил?
– Что ты хочешь сказать?
– Ну, просто по словам вахтера получается, что он помнит, как она вошла, но не помнит, как вышла.
Чекан махнул рукой.
– Через него в день сотни людей проходят, даже на каникулах, хорошо еще, что он хоть что-то помнит. И потом, повторю: историк этот выходил один, не в компании с девушкой и без ее бесчувственного тела на плече.
– Хорошо, я просто уточнила. Значит, единственное, что делает Ферта подозреваемым, это измененные показания жены?
– А вот и нет! Слушай дальше. Во-первых, после ссоры с женой он переехал в загородный дом, который находится – угадай, в каком направлении от города?
– Наверное, в северном.
– Правильно! Как известно, Инквизитор предпочитает возить своих жертв именно туда. Причем дом у Ферта не просто на севере области, а в Сосново, это примерно километрах в десяти от места, где обнаружили труп второй потерпевшей – то есть, получается, что уже третьей, а саму Лолиту нашли в сорока километрах от его дома, недалеко от трассы, ведущей в Сосново. Во-вторых, у него серый «Ниссан Патруль»: если помнишь, один из таксистов у Московского вокзала говорил, что вроде видел, как Титова садится в большой серый автомобиль. В-третьих, ты сама обратила внимание на пыль в волосах Ким, помнишь?
– Ну да. Похоже на штукатурку или цемент, что-то строительное, я не разбираюсь.
– Вот! Второй этаж в доме Ферта в полуразобранном состоянии, он говорит, что летом затеял ремонт, но что-то там не успели, так что и мешков с сухим раствором, и досок, и старых кирпичей и прочего там предостаточно. Ответа от криминалистов еще нет, но тем не менее: он либо убил ее там, у себя, либо пыль была на его руках или одежде. И в-четвертых, самое важное. Ферта взяли сегодня днем как раз в том самом загородном доме. Все прошло нормально, сопротивления не оказывал, вел себя прилично. Но при досмотре обнаружили вот что…
Чекан достал телефон и протянул Алине. На экране была немного нечеткая фотография женского украшения: довольно большой круглый кулон из темного металла с орнаментом в восточном стиле и блестящими мелкими камнями по окружности.
– Макс фото прислал, – пояснил Чекан. – Вещь убитой Лолиты. Ее мать уже опознала эту подвеску, сказала, что сама подарила дочери на Новый год. Вещь редкая, не покупная, вроде семейной реликвии. Нашли у Ферта дома, в верхнем ящике тумбочки рядом с кроватью.
– Он как-то это объяснил?
– А как же. Сказал, что в день, когда они виделись в последний раз, Ким сама отдала ему этот кулон: якобы сломалось что-то, просила починить. Там действительно сломано ушко, которое крепит подвеску к шнурку, но тем не менее…
– Я бы сказала, что в суд пока выходить не с чем, – заметила Алина.
– До суда еще два месяца, – ответил Чекан. – И мы только начали. Лично я уверен, что студентку он убил. Мне это так представляется: еще днем у них что-то пошло не так, может, поссорились, или она сама решила расстаться, но объяснения отложила на вечер, после занятий в Университете. Позвонила Ферту около десяти, позвала пообщаться в людном месте, наверное, опасаясь его взрывного характера: последний звонок был сделан неподалеку от «Готама-бар». Он приехал, но в бар они не пошли. Может быть, объяснялись в машине, может, еще где, но разговор не заладился, и по итогу он ее избил и задушил. Потом запаниковал, вывез тело за город, в лес, в том направлении, которое было ему знакомо, и попытался спрятать. Кулон, скорее всего, сорвал во время драки – тогда, кстати, и сломать мог – а потом оставил себе из сентиментальных соображений. Такое бывает. Да ты сама сейчас его увидишь, все поймешь, типичный…А вот и он, кстати!
Раздалось два гулких удара в дверь. В кабинет заглянул молодой конвойный, кивнул, и ввел арестованного.
Александр Ферт оказался невысоким, крепким мужчиной с широкими покатыми плечами. Под бесформенным толстым свитером выпирали мощные мышцы на груди и заведенных за спину руках. Из-под оттянутого ворота на крепкой шее был виден краешек татуировки, кельтского узора. Бритый череп поблескивал в неживом тусклом свете. Алина посмотрела на лицо, поросшее короткой щетиной с пробивающейся сединой, и подумала, что без крайней нужды не стала бы назначать этому человеку встреч поздней ночью для острых переговоров.
Ферт прошаркал по бетонному полу ботинками без шнурков, сел за стол и медленно покрутил головой, с хрустом разминая затекшую шею. Щелкнули наручники, освободив широкие запястья.
– Только недолго, отбой скоро, – предупредил конвойный.
– Спасибо, мы быстро, – любезно улыбнулась Алина.
Хлопнула дверь, с лязгом замкнулись запоры. В тишине негромко гудели лампы под потолком. Ферт молча смотрел в стол.
– Здравствуйте, – бодро начала Алина и собственный голос показался ей преувеличенно громким. – Меня зовут Назарова Алина Сергеевна, я начальник отдела экспертизы трупов судебно-медицинского Бюро. Это я проводила исследование тела Лолиты Ким.
Ферт бросил на нее тяжелый взгляд из-под насупленных бровей и буркнул:
– Добрый вечер.
Повисла неловкая пауза. Алина откашлялась.
– Я бы хотела задать Вам пару вопросов, если позволите.
Ферт пожал плечами и не ответил.
– Скажите пожалуйста, какую последнюю книгу Вы прочитали?
Арестованный подозрительно посмотрел на Алину, а потом на Чекана. Тот кивнул.
– Ну…я не помню.
– Вы постарайтесь, – приободрила его Алина. – Какие вообще книги любите читать?
Ферт задумался.
– Не знаю…по бизнесу.
– Например?
– Стивена Кови читал…
– «Семь навыков высокоэффективных людей», да? – подсказала Алина.
– Ну да. Еще Кеннеди, «Жесткий менеджмент». Из последнего.
– И как? Помогает в работе?
Ферт снова пожал плечами.
– Да вроде помогает. У меня несколько фирм, я стараюсь…как говорится…не стоять на месте…изучать там…внедрять понемногу…
– Отлично! А художественную литературу читаете?
Ферт наморщил лоб.
– Читаю, когда время есть. Детективы, фантастику обычно.
– Вот из таких книг, что читали последнее?
– Дэн Браун…кажется…
Чекан вопросительно посмотрел на Алину. Она сделала вид, что не заметила.
– Поэзией не увлекаетесь? Скажем, современники Пушкина или, может быть, Серебряный век?
– А к чему эти вопросы, можно узнать? – неожиданно огрызнулся Ферт.
– Александр Витальевич, отвечайте, пожалуйста, когда Вас спрашивают, – спокойно сказал Чекан, так, что даже у Алины все сжалось внутри. Она подумала, что сейчас бы и сама ответила на любые вопросы, а еще – что никогда раньше не видела Семена в деле. «Как-то с розами я погорячилась», – вспомнила она.
– Не увлекаюсь я поэзией, – мрачно ответил Ферт. – «Пирожки» читаю, в Социальной сети.
– Ну что ж, у меня все, – сказала Алина. – Спасибо за интересную беседу.
Вошел конвойный, надел на подозреваемого наручники и вывел из кабинета.
– И что это было? – поинтересовался Чекан, когда дверь снова закрылась.
– Это не он, – ответила Алина. – Не Инквизитор.
– Очень интересно. Откуда такие выводы?
Алина вздохнула.
– Помнишь, ты рассказывал, что преступник регистрировал номера телефонов на разных людей? Причем не на абы каких, а на имена поэтов и писателей? Батюшков, например, да?
