Хорошие девочки не умирают - Генри Кристина
Потом они втроем поспешили за «Номером два».
– Откуда они знают, что идти надо именно туда? – пробормотала «Номер один».
– Ничего они не знают, – сказала Мэгги. – Это же лабиринт, а значит, ты должен делать выбор. Иногда он оказывается неверным.
– Как ты думаешь, он очень большой? – спросила «Номер пять», жуя крекер. Это была невысокая азиатка с модной стрижкой пикси; кончики волос были окрашены в цвет электрик. Мэгги сама бы так подстриглась, но у нее было для этого слишком широкое лицо. – Кстати, я Натали.
Каждая из женщин назвала свое имя. «Номер один» звали Элизабет («но можете называть меня просто Бет»), а «Номер семь» представилась как Рони.
– Так что ты думаешь? Насчет размеров этого лабиринта, я имею в виду, – повторила Натали.
Все посмотрели на Мэгги, и она поняла, что все-таки превратилась в лидера. Она занервничала. Не хотелось отвечать за всех этих женщин, за чужие жизни. Приобрести союзника – это, конечно, очень хорошо, но Мэгги знала, что не сможет жить в мире с собой, если одна из участниц погибнет в лабиринте из-за какого-то ее неверного решения.
– Та-а-ак, – медленно произнесла Мэгги, одновременно соображая, как быть дальше. Не хотелось сказать что-нибудь такое, что позднее могло бы быть использовано против нее. – Нам дали двенадцать часов на то, чтобы добраться до выхода из лабиринта. Либо он очень велик, либо остальные испытания гораздо серьезнее первого. А может быть, и то и другое.
Натали кивнула.
– Я тоже так думаю. И если лабиринт велик, ошибаться нельзя. Нельзя допустить, чтобы нам пришлось возвращаться обратно. Поэтому спешка совсем ни к чему.
– С другой стороны, надо передвигаться достаточно быстро, иначе не успеем пройти лабиринт за двенадцать часов, – заметила Сания. – Мы уже потратили полчаса.
– О боже, – простонала Рони. – Как нам отсюда выбраться? Как такое могло случиться со мной?
Мэгги трижды хлопнула в ладоши – она делала так в библиотеке, когда маленькие дети начинали отвлекаться.
– Послушай, нам всем нелегко. Если будем действовать сообща, то справимся. А сейчас надо поторапливаться.
«Не самая вдохновляющая речь за всю историю человечества, Мэгс, – подумала она, когда они побежали в сторону, противоположную той, которую выбрала другая группа. – Ты как нарочно выбрала самые распространенные клише».
Но в ее обязанности не входило произносить воодушевляющие речи перед остальными. В этот момент важнее всего было выйти из лабиринта и найти Пейдж.
Но ты же не хочешь, чтобы кто-то из твоих спутниц пострадал.
Мэгги едва слышно вздохнула. Нет, она не могла допустить, чтобы кто-то еще пострадал. Такой уж у нее характер: если в ее силах было помочь, она просто не могла остаться равнодушной.
Хотя я бы не возражала против того, чтобы «Номер два» свалилась в Яму Отчаяния или что-то типа того.
Они продвигались вперед около пятнадцати ми-нут. Натали, Сания и Мэгги совещались на каждой развилке, чтобы решить, куда свернуть. Бет соглашалась со всеми решениями, а Рони большую часть времени всхлипывала и жаловалась.
– Это невозможно. Невыносимо, – хныкала она.
В промежутках между жалобами Рони рассказывала всем о своей матери, которая жила вместе с ней и страдала от серьезного сердечного заболевания. Она также рассказала о работе в страховой компании, о мерзком бывшем муже, который после развода забрал себе их дом и большую часть денег и другого имущества, и вообще о своей несчастной жизни.
Мэгги старалась пропускать все это мимо ушей. Она думала только о Пейдж. Она должна была найти Пейдж.
Вскоре стало ясно, что только Мэгги, Сания и Натали способны передвигаться с более или менее приличной скоростью. Бет старалась не отставать, но постоянно задыхалась, а Рони даже не пыталась идти быстрее.
– Я не могу, – стонала она. – Я не успею. Я не могу так быстро бегать.
Пот стекал по вискам Рони, и взмокшая футболка облепила ее объемистую грудь.
– Придется, – сказала Натали. – Если сдашься сейчас, они убьют тебя и заложника.
– Мама, – всхлипывала Рони. – Они забрали мою маму. У нее больное сердце.
Мэгги переглянулась с Санией. Она знала, что та задает себе такой же вопрос: следует ли им помочь Рони или лучше просто бросить ее и идти дальше? Дорога была каждая секунда, и из-за Рони они все могли погибнуть.
Мэгги отрицательно покачала головой, и на лице Сании появилось унылое выражение. Нет, они не могли бросить Рони, даже если бы им захотелось этого. Они не могли допустить, чтобы несчастная больная женщина погибла из-за того, что ее дочь оказалась слаба физически и не смогла спасти их обеих.
Бет бежала позади, на некотором расстоянии от остальных, и Мэгги отстала, чтобы составить ей компанию. Она заметила, что Сания приблизилась к Рони и вполголоса произнесла несколько ободряющих слов. Натали оглядела своих четырех спутниц и сказала:
– На следующем повороте я пойду вперед и разведаю обстановку.
Мэгги кивнула. Оказалось, что Натали регулярно участвовала в марафонах, причем бегала она очень быстро. Она уже несколько раз забегала вперед, чтобы убедиться, что их не поджидает какая-нибудь ужасная ловушка.
Бет бросила на Мэгги извиняющийся взгляд. Ее худое личико блестело от пота, она дышала с трудом.
Мэгги предложила:
– Может, хватит пока бежать, пройди пешком несколько минут, отдышись.
Бет покачала головой.
– У меня… астма, – хрипло произнесла она. – Они… забрали… мой… ингалятор.
– Черт, – выругалась Мэгги. – Чем мы можем тебе помочь?
– Ничем, – ответила Бет. – Разве… что… найти кофе и кофейник… Кофеин.
– Ты можешь шутить насчет этого, уже хорошо, – сказала Мэгги. – А если серьезно, тебе нужно немного отдохнуть. Не беги, просто иди. Лучше даже посидеть и перевести дух.
Бет покачала головой, и Мэгги поняла, что она думает о заложнике. Бет говорила меньше всех, ничего не рассказывала ни о работе, ни о своей жизни, ни о хобби, не высказывала предположений насчет того, почему очутилась в лабиринте. Мэгги снова пришло на ум сравнение с мышью, с маленькой мышкой, которая мечется вдоль стены в поисках норки, где можно спрятаться.
– Слушай, – заговорила Мэгги. – От приступа астмы можно умереть, так? Если ты снова начнешь задыхаться, то не дойдешь до конца лабиринта. Мы только начали.
Бет стиснула челюсти. Мэгги видела, что она не хочет останавливаться, но ей явно становилось труднее дышать с каждой минутой.
– Ну все, хватит, – сказала Мэгги и преградила Бет дорогу. – Ты должна остановиться ненадолго и отдохнуть.
Бет попыталась оттолкнуть ее, но Мэгги окинула ее взглядом, который обычно заставлял замолчать шумных детей в библиотеке. Этот взгляд говорил, что она не потерпит возражений. Бет споткнулась, остановилась и сползла вниз по стене. Из ее груди вырывался тонкий хрип и свист.
– Сания! – крикнула Мэгги. Пока она разговаривала с Бет, две женщины ушли вперед.
Сания оглянулась, сказала что-то Рони. Та, в свою очередь, обернулась и воскликнула:
– Слава богу!
И шлепнулась на землю. Сания подбежала к Мэгги.
– Ты плохо выглядишь, – обратилась она к Бет.
– У нее астма, – объяснила Мэгги. – Ей надо немного посидеть и отдышаться. А потом, мне кажется, нам надо какое-то время идти, а не бежать.
Бет покачала головой и открыла было рот, но Мэгги подняла руку, приказывая ей молчать.
– Не надо сейчас говорить. Просто посиди, успокойся и дыши как можно глубже. И вообще, я знаю, что ты собираешься нам сказать. Ты собираешься сказать, что мы не должны задерживаться из-за тебя, что мы должны тебя бросить, потому что у тебя нет сил бежать.
Бет молча смотрела на нее огромными карими глазами – как щенок, который ждет неизбежного пинка от жестокого хозяина.
– Но мы тебя не бросим, – продолжала Мэгги. – По крайней мере, я не брошу. От имени остальных не могу говорить.
– Я тоже не уйду без тебя, – пообещала Сания. – Женщины должны заботиться друг о друге; я не намерена поступать так, как эта стерва «Номер два». Я знаю, что лучше нее.
