Лев Пучков - Тротиловый эквивалент
– А ну – разойдись!
В проеме распахнутой калитки стоял какой-то мелкий тип. Его почти детское лицо выражало недовольство. Что такой мелкий может делать в команде специалистов? Разведчик, что ли…
– Зачэм кричиш? – возмутился я, ломая голос. – Кто где хочит, там и стаит, да!
– Я сказал – разойдись! – ответно возмутился мелкий. – До конца операции всем находиться в своих усадьбах! По домам, я сказал!!!
Имран покачал головой, развернулся и пошел к соседнему дому. Я направился в калитку – мелкий отступил назад, давая мне дорогу, и хорошо попал в кадр.
Один есть.
Вот я и во дворе. Мелкий сзади закрыл калитку. Отступать теперь некуда.
Я повертел головой и, бурча под нос, заковылял к своему домику, по пути оценивая обстановку.
Женщины на крыльце, с ними женщина федералов – в форме, рядом коренастый тип с широким лицом, очень спокойным взглядом. Как будто к себе во двор вышел, воздухом подышать. На меня не смотрит, взгляд его направлен на мою нетронутую «жену» Саният, которая сейчас рассматривает фотографии. Зачем так пристально на девчонку смотрит? Там три молодухи рядом – одна другой краше. Маньяк, что ли?
Двигаемся дальше. Сердце стучит быстрее, но дыхание ровное, все идет по плану.
Немного дальше, возле угла, двое: высокий здоровяк с волчьим взглядом, настоящий богатырь, и Средних размеров мужик. Камера все-таки неудобно висит, я к ним повернут правым боком. На левый не стал вешать, там пистолет, мешает.
Надо было вообще пистолет на задницу перевесить. Он все равно тут не поможет. Я разбираюсь в людях: вот этот богатырь, судя по всему, как два моих Аскера, вместе взятых. А то и три. Если бы я полез под мышку за пистолетом, десять раз успел бы меня застрелить. А еще мелкий сзади. Получается, хоть я и «дед», они меня очень грамотно страхуют. Приятно работать с такими!
Про другого мужика ничего не понял: он какой-то загадочный, туманный, сразу прорисовке не поддается. Ничего, разберемся. Вы только дайте мне до моего домика добраться без помех…
– Не пускать? – спросил богатырь у туманного мужика.
– Хозяин, – ответил туманный. – Где хочет, там и ходит. Почему не пускать?
Понятно, вот этот туманный – главный. Зацепил я его в кадр или нет? Когда делал первые шаги от калитки, все были в ракурсе, должны вроде попасть.
– Второй, заканчивай, – сказал богатырь, не стесняясь моего присутствия. – Дед к тебе идет, значит, там чисто, – Ну и что – дед? – возник в рации голос Глебыча. – Это такой мерзавец, что родную мать не пожалеет, в случае чего! А уж чужого деда… Чуток осталось, потерпите. Пару минут еще…
Ай, Глебыч, огорчаешь! Ты почему так скверно меня рекомендуешь своим коллегам? Я к своим родителям и вообще ко всем старшим отношусь с большим уважением. И не только к старшим. Я могу уважать врага, если он этого заслуживает. Вот тебе, например, я не стану стрелять в затылок. Потому что ты – уважаемый враг…
Я миновал двор – как под прицельным огнем пробежался, и вошел в свой домик: дверь была распахнута настежь.
В доме царил полумрак: дизель включают, когда совсем стемнеет, экономят горючее. Глебыч копошился в зале, что-то напевал под нос, скрипел деревом – наверное, тумбочки двигает.
Я осторожно снял резиновые сапоги, поставил их в угол. Достал пистолет, в левую руку взял ватерпас. Ну все, пошли…
Глебыч стоял спиной ко входу, согнувшись, – осторожно сдвигал с места тумбочку, миллиметр за миллиметром. Ну, Глебыч! Ты меня совсем за больного держишь? Что я, по-твоему, каждый квадратный сантиметр здесь должен был заминировать?!
– Тихо, Глебыч, – прошептал я, упирая ствол в затылок своего старого друга. – Ручки…
Глебыч замер, как вкопанный, и очень медленно поднял руки.
Приятно иметь дело с военными. Я знавал товарищей, которые безгранично верят в свою мощь и удаль. И не правильно реагируют на такую мелочь, как приставленный к затылку ствол. Жаль их, они все быстро умирают и не дают тебе возможности поиграть с ними.
Глебыч – товарищ очень военный. Работа у нас такая, привыкаешь, что устройство, с которым ты работаешь, надо очень чутко слушать, чувствовать его.
И в любой момент надо быть готовым замереть как статуя с проводком в руках или пальчиком на кнопке.
– Салам, Шах, – голос Глебыча мгновенно охрип. – Кхм-кхм… Давно не виделись… Кхм… Убивать будешь?
– Не буду, – пообещал я, протягивая через плечо своего друга ватерпас стеклом кверху. – Держи обеими руками, за концы. Осторожно!
Глебыч осторожно взялся за концы ватерпаса. Я выровнял его, чтобы пузырек воздуха находился точно посередке стеклышка.
– Теперь все время следи за пузырьком, – я сунул палец под ватерпас и нажал на обратную сторону указательным пальцем. Сымитировал активацию.
Тот факт, что ничего там не пискнуло, для Глебыча значения не имеет: подавляющее большинство профессионально сработанных СВУ не издают никаких звуков. Различные сигнальные «примочки» на устройствах имеют, скорее, демонстрационный характер – это для среднего пользователя, чтобы ничего не путали в последовательности операций.
– Ты че там затих, Второй? – прошипела станция из нагрудного кармана Глебыча. – Пара минут давно кончилась… Второй?
Глебыч только сглотнул слюну – уши чуть шевельнулись.
Так, пора и честь знать. Пара слов – и разбежались.
– Догадываешься, что это?
– Угу, – Глебыч теперь был той самой статуей, только без проводка – отвечал одними губами. – Уровень… Сколько там?
– Там всего тридцать грамм. Хватает?
– Угу… Кхм… Как дела, Шах?
– Отлично, Глебыч, – я обогнул своего друга, приблизился к окну и в несколько приемов распотрошил зимнюю «укупорку» из ваты и бумаги. Затем с некоторым усилием открьш шпингалеты и распахнул окно – в комнату ворвался сквозняк.
– Пока, Шах, – прошептал Глебыч, не сводя взгляда с ватерпаса. – Скоро встретимся.
– А вот это не обязательно, – я встал на подоконник и обернулся на прощание: – Если ты выкарабкаешься из этой ситуации, подумай хорошенько. Может, вам не стоит охотиться за мной? Тут других дел хватает, займитесь чем-нибудь попроще…
***
В Хамби-Юрт я вернулся уже в глубоких сумерках. На дальних подступах к селу и у самого въезда стояли наши посты наблюдения: меня дважды остановили, проверили, кто такой. Посты были замаскированы – если бы не остановили, я бы их не заметил. Это хорошо, враг не застанет нас врасплох.
Аюб, похоже, не ожидал каких-то результатов от моей поездки.
– Прогулялся? – спросил он безразличным тоном.
– Прогулялся, – я отдал «пряжку» Курбану, чтобы он перегнал запись в обычный формат, затем перемотал пленку на простой камере и включил воспроизведение. – Посмотрим, что там у нас получилось…
– Так они там были?! – воскликнул Аюб, когда начали мелькать первые кадры.
– А зачем, по-твоему, я туда катался?
Аюб, не отрываясь, смотрел запись и качал головой. В его взгляде я увидел ликование. Можно было оставить без внимания то, что получится на «пряжке», – моя камера все-таки сработала. Вся компания была у нас в кадре.
– Вот этот мелкий… – Аюб периодически останавливал запись, любуясь на изображения наших оппонентов. – Вот этот здоровый… Ага… Вот этот у них главный… Вот этот…
Мы посмотрели запись несколько раз – Аюб, казалось, не мог налюбоваться на эту команду специалистов.
– Фотки сделаем?
– Запросто, – я отдал камеру Курбану. – Перегони, обработай в цифре, сделай в нескольких экземплярах три плана.
– Ну, теперь им крышка, – Аюб сжал кулак и потряс им – вот, мол, где они у меня теперь! – За голову каждого дам хорошие деньги. Вся Чечня теперь за ними будет охотиться. Денег на это дело я не пожалею, их у меня хватает… Слушай – не ожидал. Ты настоящий мастер. Точно, тебя не зря пригласили.
Теперь он смотрел на меня с обожанием – сейчас целовать бросится. Вот такой человек. В обед хотел убить, теперь любит. Надо будет побыстрее Сулеймана вытащить. Работать с его братом как-то не того… Некомфортно. Он, может быть, и народный герой, но на голову немного больной, это факт.
– Ну все, – Аюб довольно потер ладони. – Давай покушаем и отдыхать будем.
Сегодня был тяжелый день. А этими чмошниками займемся завтра, прямо с утра.
Да, я согласен – неплохо было бы отдохнуть. День и вправду был тяжелый, накануне ночь не спали, готовились… Но когда я одержим какой-то продуктивной идеей, могу сутками напролет спать по два-три часа, держаться на кофе и стимуляторах и пахать, как тот папа Карло.
– Это запасной вариант, – выложил я главный сюрприз. – Ты не торопись тратить свои деньги, они нам еще пригодятся. Кушать я не буду, не голоден.
Сейчас кофе заварю и сядем работать.
– Не понял? – удивился Аюб. – Какая работа? Почему – «запасной вариант»?
– Я не собираюсь откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня, – сказал я. – А сегодня можно уничтожить всю эту команду.
