Тед Деккер - Обреченные невесты
Теперь лишь вопрос времени, когда факт, что Ники стала шестой ритуальной жертвой Коллекционера Невест, попадет на первые полосы газет. А то, что этот человек находится не только под боком, но и вынашивает план седьмого убийства, еще больше повергало следствие в отчаяние.
У детективов не было времени оплакивать мертвых — нужно искать преступника, пока он не натворил новой беды. Брэд до изнеможения размышлял обо всех деталях злодеяний, совершенных убийцей. Он пытался понять особенности его характера, профессию, мотивацию поступков… Пазл не складывался. В итоге он решил еще раз съездить в Центр Благополучия и Разума.
Элисон сидела за небольшим деревянным столом напротив просторного книжного шкафа, набитого книгами по психологии и психиатрии. Она откинулась на спинку стула и посмотрела на Брэда так, как смотрит на ребенка мать, знающая больше, чем говорит.
— Вы тут ни при чем, Брэд.
— Я мог предотвратить это. Не могу отделаться от чувства вины.
— Естественно. И сейчас вы опасаетесь сделать следующий шаг из страха, что снова промахнетесь.
Она говорит о Райской Птичке. Уверенность Элисон, будто у Птички может найтись ключ к этому делу, не давала Брэду покоя. Иначе его бы здесь не было. Но и сейчас он никак не мог решиться.
— Ну же, Брэд, действуйте. У вас есть след…
— У нас есть девушка…
— Женщина.
— …женщина, забывшая то, что видела, когда прикоснулась к телу одной из жертв. Вы это называете следом?
— Разве ваш долг не состоит в том, чтобы тщательнейшим образом изучить каждую такую деталь?
— Но ведь она не может вспомнить.
— Пока не может, — с улыбкой кивнула Элисон.
В том мире, где пребывал Брэд, такие слова не имели смысла. Но с другой стороны, они не дискредитируют того «валета в колоде», которого обнаружила «команда», разве не так?
Элисон наклонилась вперед и облокотилась на стол.
— Знаете, о чем я сейчас думаю?
— Нет.
— Я думаю, что вы боитесь. О нет, не правила нарушить боитесь. Вы боитесь самой Птички.
— С чего вы…
— Мне кажется, у вас возникло к ней чувство, вы боитесь ее задеть. Это та же причина, по какой вы, вероятно, не желаете связывать себя узами. Вам нанес удар монстр под названием «вина», и вы просто не в состоянии вернуться туда, где вам когда-то сделали больно.
Элисон и раньше намекала на это, но, выслушав столь откровенное высказывание, Брэд онемел.
— По-моему, вы готовы влюбиться в нее, — заключила Элисон.
— Что? Нет… — Брэд неловко поежился и скрестил ноги. — Слушайте, я понимаю, вы считаете, все это ей только на пользу, но нельзя же таким образом устраивать отношения… Безумие какое-то.
— Нет, это она безумна, в том-то и беда, правда? Будь на ее месте любой другой, и вы бы не сидели здесь как обиженный мальчишка. Позвольте кое-что сказать вам, офицер: задета будет Птичка, не задета — это последнее, что должно вас беспокоить. Перестаньте относиться к ней как к недочеловеку.
— Выходит, вместо того чтобы сидеть здесь да лясы точить, мне следовало подстегивать ее?
— Я не предлагаю подстегивать. Просто она заслуживает, чтобы с ней обращались как с любым человеческим существом ее возраста. То есть с полной откровенностью.
— Но она не любое человеческое существо!
— Ничего подобного! Неужели вы думаете, Бог любит ее меньше из-за тех обстоятельств, в которых она оказалась?
— Вот только не надо навязывать мне чужих мнений.
— Что ж, офицер. — Элисон вздохнула и снова откинулась назад. — Скажу прямо. Надеюсь, вы отыщете убийцу и положите конец его преступной деятельности еще до того, как появится новая жертва. Ясно, что это психопат. Из-за таких маньяков, как он, о моих «детях» плохо отзываются. Несмотря на то что подавляющее большинство замечательных людей учится справляться со своими психозами, всегда найдется какой-нибудь Майкл Лодор[4], который окончит Йель, а потом убьет свою жену. И вот из-за таких типов весь мир обращается с ними как с прокаженными, и это бесит меня. У вас на руках шесть мертвых женщин, и это ужасно. Но у меня на руках десятки тех, кто, образно говоря, каждодневно глядит в глаза смерти, потому что их заставляют чувствовать себя грязью на подошвах других людей. Недочеловеками. Мертвецами.
«Все ясно», — вздохнул Брэд.
— Вы не можете задеть Птичку больше, чем она уже задета. Вы можете только помочь ей. Нельзя, чтобы ваши страхи и сомнения мешали вам обращаться с ней как с любой другой женщиной.
— Хорошо. — Брэд встал и подошел к окну. — Договорились, не буду. Но в одном вы заблуждаетесь. — Он вернулся на свое место. — Я вовсе не готов влюбиться в нее. Может, мне и нанесен удар, вероятно, я боюсь позволить женщине полюбить меня… Словом, все это психобред. Птичка мне нравится, очень. Она… золото. Но только я в нее не влюблен и влюбляться не собираюсь. Сама мысль об этом…
— Ладно. — У Элисон блеснул в глазах озорной огонек. — В таком случае вы будете просто обращаться с ней как с простой женщиной.
— Я уже пообещал.
— Только в этом случае она будет доверять вам. Только в этом случае она раскроется и покажет свою внутреннюю красоту. При этом не исключено, что она в вас влюбится, если уже не влюбилась.
Брэд ушам своим не верил.
— И знаете что, ничего плохого в этом нет. — Элисон встала. — Не мешайте ей влюбиться в вас. Это может оказать на нее чудесное воздействие.
— Но подстегивать ее я не буду…
— И не надо. Просто пусть она будет для вас женщиной. Не унижайте ее. Улавливаете разницу? — Элисон обогнула стол и направилась к двери. — Да, что насчет избранницы Бога в записке, что оставил убийца?
— «Я вернул Богу его избранницу», — процитировал Брэд.
Элисон взялась за ручку двери и обернулась.
— Чувствуете, звучит по-богословски. Бог — бесконечная любовь, и он в одинаковой мере любит всех. Следовательно, все мы — Божьи избранники. А каждая душа обладает неизмеримой ценностью, не меньшей, нежели ценность невесты, любимой своим женихом. И лишь немногие осознают свою относительную ценность в глазах Бога.
— Хотите сказать, Коллекционер Невест принадлежит к числу этих немногих? — спросил Брэд.
— Кто бы это ни был, он считает, что, отыскивая невесту Христа, он оказывает Богу услугу. Но чего он не понимает, так это что на самом деле он уничтожает избранниц Бога. Все переворачивается с ног на голову, понимаете? Он не ангел, он дьявол. И кто-то должен вправить ему мозги.
— Понимаю, он находится во власти галлюцинаций.
— Да. Но не он один. — Элисон открыла дверь. — Нам пора. Птичка ждет.
— Ах вот как?
— Да, уже целый час.
ГЛАВА 23
— Идут! — Андреа отпрянула от окна, выходящего в парк.
Птичка оставалась в глубине комнаты, расхаживая возле дивана. Она дала себе слово не участвовать ни в чьих играх, но, услышав Андреа, бросилась вместе с Рауди и Казановой к окну.
— Кто идет? — раздался за спиной у нее чей-то голос. — Зевс?
Все обернулись и увидели Цветика в розовом платье и больших темных очках.
— Вон отсюда! — выдохнул Рауди.
— Но моя скульптура еще не готова, Зевсу пока рано показывать. А это будет нечто величественное.
— У нас назначена в этой комнате встреча с Элисон. Тебе следует удалиться.
— Но… — Цветик повернулась и вышла, бормоча что-то о богах.
Птичка уже успела заметить пересекающих лужайку Элисон и Брэда. Она вдруг почувствовала неуверенность — сможет ли снова пройти через это? Хуже того, она не очень представляла, что «это».
— Вспомните, что я говорил вам. — Касс поправил воротничок. Чувствовал он себя бодрее, был на вид полон сил и энергии. — Я вообще-то привык идти напрямую, но такая тактика срабатывает не всегда. Верьте мне. Не надо паники. Попытаемся действовать потоньше.
— Потоньше? — удивилась Андреа. — Это ты о себе?
— Все зависит от обстоятельств. Тебе ли не знать, что такое женский ум.
— Мне все же кажется, надо действовать вместе, — заметил Рауди. — С чего ты решил, что он захочет с тобой одним встречаться?
— Не будь идиотом, — усмехнулся Касс. — Трое — уже толпа.
— И это говорит человек, который спал, когда мы искали и нашли валета.
— Сейчас мы не о валете, о короле, — возразил Касс.
— Хватит! — Птичке надоело их слушать. — Довольно! Мы не знаем, с кем и зачем он хочет увидеться. И вообще это не имеет отношения к тому, о чем вы тут говорите! — Ее звенящий от напряжения голос эхом пронесся по просторному холлу женского помещения. — Хоть ты им скажи, Андреа, ради всего святого!
— И то правда. Птичка хочет, чтобы я с ним пофлиртовала.
— Я этого не говорила.
— Разве? — смущенно спросила Андреа. — Простите, простите. Я думала…
— Я сказала, ты могла бы, — отрывисто бросила Птичка. — И не говорила, что хочу этого. Хотя… мне все равно.
