Лорел Гамильтон - Кафе лунатиков
– И ты пересмотришь? – Голос его был все так же спокоен.
– Нет, я так не думаю. – Заявление прозвучало не очень воодушевляюще.
– Я знаю, что ты хочешь его, Анита. Любишь ли ты его?
Где-то я сегодня этот разговор уже слышала.
– Какой-то темной извращенной частью моей души – да. Но не так, как я люблю тебя.
– И в чем разница?
– Слушай, у меня только что был этот разговор с Жан-Клодом. Я люблю тебя. Ты можешь представить себе, что я вью гнездышко с Мастером Города?
– А ты можешь себе представить витье гнездышка с вервольфом альфа?
Плюх! Я поглядела на него через стол и вздохнула. Да, он был настойчив, но я его не осуждала. На его месте я бы себя бросила. Если я не настолько его люблю, чтобы принять целиком, так кому я тогда на фиг нужна такая? Я не хотела, чтобы он меня бросил. Я хотела быть нерешительной, а терять его я не хотела. Как собака на сене.
Я потянулась к нему через стол. Он взял мою руку – почти сразу.
– Я не хочу тебя терять.
– Ты меня не потеряешь.
– У тебя чертова уйма терпения. Мое бы давно лопнуло.
– Я понимаю твои колебания насчет выйти замуж за вервольфа. Кто бы не колебался? Но Жан-Клод... – Он покачал головой.
Я сжала его руку.
– Ричард, послушай, сейчас это лучший вариант. Жан-Клод не будет пытаться убить ни тебя, ни меня. Мы все еще будем с тобой встречаться и видеться.
– Мне не нравится, что ты вынуждена была согласиться встречаться с ним. – Он погладил мою руку кончиками пальцев. – И еще меньше мне это нравится, потому что это может понравиться тебе. Эта твоя темная часть души отлично проведет время.
Я хотела возразить, но это была бы чистейшая ложь.
– Ты умеешь чуять, когда я лгу? – спросила я.
– Да.
– Тогда я тебе отвечу: это заманчиво и пугающе.
– Я переживаю за твою безопасность, и “пугающе” – это меня пугает, но “заманчиво” пугает еще больше.
– Ревнуешь?
– Нервничаю.
Что я могла сказать? Я тоже нервничала.
28
Звонил телефон. Я потянулась рукой вслепую и ничего не нашла. Подняв голову, я увидела, что телефона на ночном столике нет. Он даже перестал звонить. Радио с часами стояло на месте, отсвечивая красными цифрам. Час ноль три. Я приподнялась на локте, таращась туда, где был телефон. Я что, сплю? Так почему мне снится, что у меня украли телефон?
Открылась дверь спальни, и в падавшем из гостиной свете стоял Ричард. Ага, вспоминаю. Он забрал телефон в гостиную, чтобы тот меня не разбудил. Поскольку он должен был будить меня каждый час, я не возражала. Когда спишь только час подряд, даже короткий телефонный разговор может выбить из колеи.
– Кто там?
– Сержант Рудольф Сторр. Я просил его подождать, пока мне придется тебя будить, но он очень настаивает.
Могу себе представить.
– Ничего, все в порядке.
– А если бы он подождал пятнадцать минут, он бы умер? – спросил Ричард.
Я спустила ноги с кровати, прикрывая их одеялом.
– Ричард, Дольф занят расследованием убийства. Терпение – не его сильная сторона.
Ричард скрестил руки на груди и прислонился к косяку. Свет из гостиной прочертил его лицо резкими тенями, вырезал очертания оранжевого свитера. Ричард излучал недовольство, и я не могла не улыбнуться. Проходя мимо, я потрепала его по руке. Кажется, я приобрела сторожевого волка.
Телефон стоял у входной двери, где был второй телефонный разъем. Я села на пол, спиной к стене, и взяла трубку.
– Дольф, это я. Что стряслось?
– Кто такой этот Ричард Зееман, который берет у тебя трубку среди ночи?
Я закрыла глаза – голова трещала. Лицо саднило. Не выспалась.
– Ты мне не мама, Дольф. Что случилось?
– Огрызаешься? – спросил Дольф после секунды молчания.
– Да. Будем продолжать тему?
– Нет, – ответил он.
– Ты позвонил поинтересоваться моей личной жизнью или все же разбудил меня не без причины?
Я знала, что это не новое убийство. Для этого Дольф был слишком жизнерадостный, и потому я подумала, не может ли он три-четыре часа подождать.
– Мы кое-что нашли.
– Что именно?
– Лучше бы тебе приехать и посмотреть самой.
– Не морочь мне голову, Дольф! Скажи, какого хрена вы там нашли.
Снова пауза. Если он ждал моих извинений, долго ему придется ждать. Наконец он произнес:
– Мы нашли кожу.
– Что за кожа?
– Если бы мы знали, что это за хрень такая, мы бы стали тебе звонить в час ночи?
Голос у него был злой, и я не могла поставить это ему в укор.
– Извини, Дольф. Извини, что я на тебя окрысилась.
– Ладно.
Не то чтобы он принял мое извинение. Ладно.
– Это связано с тем убийством?
– Не знаю, но я ведь не ученый эксперт по противоестественному.
Все еще раздраженный голос. Наверное, он тоже не слишком много спал, но зато его точно никто не колотил головой об асфальт.
– Где вы?
Он рассказал. Это было в округе Джефферсон, достаточно далеко от места убийства.
– Когда ты приедешь?
– Я не могу вести машину, – сказала я.
– Чего?
– Доктор запретил. Мне сегодня нельзя садиться за руль.
– Ты сильно ранена?
– Не очень, но доктор велел будить меня каждый час и не садиться за руль.
– Вот почему там этот мистер Зееман?
– Ага.
– Если ты себя плохо чувствуешь, это дело может подождать.
– Кожа там, где ее нашли? Никто ничего не трогал?
– Да.
– Приеду. Кто знает, может быть, она наведет нас на след.
Он оставил эту реплику без внимания.
– А как ты будешь добираться?
Я глянула на Ричарда. Он, конечно, мог бы меня отвезти, но эта мысль не казалась удачной. Во-первых, он штатский. Во-вторых, он ликантроп. Он подчиняется Маркусу и – в определенной степени – Жан-Клоду. Не та личность, которую надо привозить на расследование убийства с противоестественной подоплекой. К тому же, даже будь он человеком, ответ был бы тот же – нет.
– Если ты не можешь прислать машину, я возьму такси.
– Зебровски на первый вызов не ответил. Он живет в Сент-Питерсе, и ему проезжать мимо тебя. Он тебя подберет.
– А он согласится?
– А куда он денется?
Класс. Оказаться надолго в одной машине с Зебровски.
– Ладно, я одеваюсь и жду.
– Одеваешься?
– Дольф, брось это!
– Какие мы нежные!
– Брось, я сказала!
Он засмеялся. Приятно было это слышать – значит, на этот раз нет массовых смертей. При расследовании серийных убийств Дольф не слишком много смеется.
Он повесил трубку, и я тоже.
– Тебе надо ехать? – спросил Ричард.
– Да.
– А ты достаточно хорошо себя чувствуешь?
– Да.
– Анита...
Я прислонилась головой к стене и закрыла глаза.
– Не надо, Ричард. Я еду.
– Вопрос не обсуждается?
– Вопрос не обсуждается, – сказала я и открыла глаза.
Он смотрел на меня, скрестив руки на груди.
– Что такое? – спросила я.
– Если бы я тебе сказал, что собираюсь что-то делать и вопрос не обсуждается, ты бы взбесилась.
– Нет, не стала бы.
– Анита! – Он произнес мое имя, как его когда-то произносил мой отец.
– Не стала бы, если бы у тебя были серьезные причины.
– Анита, ты злишься, и ты это знаешь.
Я хотела возразить, но не могла.
– Ладно, ты прав. Мне бы это не понравилось.
Я подняла на него глаза, собираясь изложить ему причины, почему мне надо ехать и выполнять свою работу. Нельзя сказать, чтобы у меня был ласковый взгляд.
Я встала. Мне хотелось сказать, что я ни перед кем не должна отчитываться, но если я всерьез насчет брака, то это уже была бы неправда. И мне это не нравилось. То, что он вервольф, было не единственным препятствием к домашней идиллии.
– Это работа с полицией, Ричард. Если я ее не делаю, погибают люди.
– Я думал, что твоя работа – поднимать зомби и истреблять вампиров.
– Ты говоришь совсем как Берт.
– Ты мне достаточно о нем рассказывала, чтобы я понял, что это оскорбление.
– Если не хочешь сравнений с ним, не повторяй его излюбленные фразы. – Я прошла в спальню. – Мне надо одеться.
Он пошел за мной.
– Я знаю, что для тебя помощь полиции – это очень важно.
Я повернулась к нему:
– Я не просто помогаю полиции, Ричард. Команду призраков создали всего два года назад. И эти копы ни хрена не знают о противоестественных созданиях. Это ссылка. Разозли свое начальство – и тебя кинут в эту команду.
– В газетах и по телевизору говорили, что это – независимый отдел на правах управления. Почетное назначение.
– Ага, как же. Они почти не получают финансирования. Никакого обучения по противоестественным явлениям и существам. Дольф – сержант Сторр – прочел обо мне в газете и обратился к Берту. В этой стране для копов нет курсов по противоестественным преступлениям, и Дольф думал, что я могла бы быть консультантом.
– Ты куда больше, чем просто консультант.
– Так и есть.
Я могла бы рассказать ему, как этим летом Дольф попробовал однажды меня не дергать на место преступления. Там с виду был явный случай нападения гулей на кладбище. Они обнаглели и напали на обнимающуюся парочку. Гули – трусы и на здоровых сильных людей не нападают, но из каждого правила есть исключения, и так далее. Когда Дольф ко мне обратился, уже погибли шесть человек. Так что с тех пор Дольф зовет меня с самого начала, пока дело не зашло слишком далеко. Иногда я могу поставить диагноз раньше, чем возникнет проблема.
