Георгий Ланской - Танцы мертвых волков
— Если это маньяк, то причины могут быть разные. Например, слепая любовь к нему. Тебя надо хорошо знать, чтобы понять: ты на это ради любви не пойдешь. Да и вообще, приносить жертву во имя слепой страсти — не твоё. Ты могла организовать информационный повод, чтобы в городе возникла сенсация, а ты вознеслась на ее волне…
— Тогда, выходит, у меня тоже шариков не хватает, если я для собственного пиара полгорода решилась укокошить? — усмехнулась я.
— Ну, мало ли, — пожал плечами Валера. — Я не в курсе ситуации, что в голове у ментов. Но причин придумать можно кучу. Последней погибла эта следователь, которая явно тебя не любила. Эта смерть мне не нравится больше всего. Остальные с тобой никак не связаны, разве что эта девушка, подружка Никитоса. Шмелев твой друг, девочка — его пассия… при желании можно связать вас вместе, но это уж очень под вопросом. Не в Москве живем, а вас с Никитой вообще полгорода знает, если не лично, то понаслышке. Помнишь, как в Венеции мы встретили твою одноклассницу? Мир тесен… Так что лично я не верю, что тебя как-то можно привязать хоть к одной из смертей, кроме, разве что, прокурорши…
— Однако, он звонит мне, — покачала я головой. — Я всю голову уже сломала — почему? И объяснение напрашивается только одно: он меня знает лично. Возможно, я его тоже, но он меня — точно.
— По голосу ты его не узнала? Может, это действительно Олег этот… как там его?
— Муроенко? Да фиг его знает! Я с Олегом раза два всего по телефону разговаривала за последние два года, так что голоса его не помню. Хотя мне совсем не верится в такое.
— Не верится или не хочется?
— Не верится. Мы мало знакомы, чтобы я испытывала к нему какие-то чувства. Но поверить, что он способен на убийство, не могу, хоть убей. Он же дизайнер — мышь компьютерная! По-моему, если за городом атомная бомба рванет, компьютерщики умрут, не заметив этого, а он, из таких.
— Юль, — поморщился Валера, — не делай скоропалительных выводов, и уж тем более, не рисуй психологический портрет малознакомого человека. Тебя эта история абсолютно не касается.
— Как же не касается, если он звонит мне? — возмутилась я.
— Не касается, — с нажимом повторил муж. — Я понимаю, что неуемное любопытство не дает покоя, но больше в эту историю ты не вмешиваешься. Завтра мы купим тур в Испанию или Грецию и будем отдыхать на солнышке. А то что-то в этом году лето нас обошло.
Я пожала плечами. Собственно, возражений не было. Заграничные турне всегда поднимали настроение, а то, что муж, предпочитавший лыжные курорты, и соответственно, отдых зимой, тащит меня в субтропики, даже радовало. В конце концов, Валера прав: разбираться с маньяком — не моя обязанность.
Из спальни донеслась веселенькая мелодия. Муж встрепенулся и понесся к мобильному. Я не спеша убирала со стола, прокручивая в голове план предстоящего турне, с воодушевлением загадывая: куда поедем в этот раз, и какие достопримечательности лучше посмотреть. В Греции я еще не была, и очень хотела увидеть знаменитый Акрополь. Учась в школе, я какое то время хотела стать археологом и потому зачитывалась мифами Древней Греции, а уж богов знала если не в лицо, то поименно. Но потом мы стали проходить историю Древнего Рима, и страсти подувяли. Римских богов я считала пиратскими копиями греческих, и оттого особого уважения к ним не испытывала. Впоследствии страсть к археологии прошла, когда я узнала, что на раскопках приходится пахать до седьмого пота. Для меня даже посадка картофеля на родительском участке была подвигом, от которого я отмахивалась всеми конечностями. Отец, жалея меня, копал землю сам, я только ведра с клубнями таскала, но все равно уставала и потому ковырялась в земле без энтузиазма.
Мечтая лично увидеть место спора Афины и Посейдона, я замечталась и не прислушивалась к голосу мужа. Однако, когда я сделала шаг в сторону спальни, до меня долетел его голос, шипящий, с плохо скрываемым раздражением.
— …Я же сказал — не звони мне. Нет. Нет… Хорошо… Все. Пока.
Я шагнула в кухню и сделала вид, что ничего не произошло. Нехорошее предчувствие змеей шевельнулось в груди. Память услужливо подсунула недавнюю историю: муж звонит из архива, а рядом кто-то называет его по имени тоненьким, чирикающим голоском. Подавив в себе желание немедленно выяснить у Валерия, с кем он беседовал, я, вопреки характеру, решилась действовать хитростью.
— Валер, — позвала я. — Накорми собаку. Вон, на плите кастрюля с кашей. Только все не отдавай.
Ничего не подозревающий муж схватил кастрюлю и, так и не надев штаны, отправился на улицу, встречаемый довольным повизгиванием пса. Я метнулась в спальню, схватила телефон и набрала входящий номер последнего абонента. Трубку сняли после двух гудков.
— Валерочка, ты уже соскучился? — проворковала из динамика глупая пичужка. Я нажала на отбой и трясущимися от ярости руками положила телефон на стол. Мокрая скользкая жаба прыгнула на сердце и довольным голосом квакнула.
Валера с кастрюлей в руках появился в дверях. В тот момент, когда он водрузил ее на плиту, телефон ожил и завозился на столе. Муж вздрогнул и повернулся на звук, а потом посмотрел на меня. С легким злорадством я отметила, что он испугался.
— Звонила твоя курортная, — ехидно сказала я. — Просила передать, что, кажется, спалила тебя.
Валера не ответил, и только тяжелым взглядом смотрел на мобильный. Телефон надрывался.
— Ты не ответишь? — любезно осведомилась я. — Может, мне подойти?
— Ой, не начинай, — скривился Валера, взял телефон и ткнул в красную кнопку. — Это совсем не то, что ты думаешь.
— Да, да, — кивнула я. — Мой бывший тоже мне это говорил, когда я его застукала в койке с моей же сестрицей.
— Юля, прекрати, — строго сказал муж. — Это баба одна из архива. Мне никак не давали копии документов. Там вовсю конкуренты потрудились, а тут она, зажатая, скучная, старый синий чулок. Пара комплиментов и ужин в ресторане — и у меня все срослось.
— Не сомневаюсь, — криво усмехнулась я. — И как у вас срослось? Судя по ее голосу — дело не ограничилось только рестораном.
— Перестань! — зло бросил муж. — Я забочусь о нашем будущем…
— Хорошенькая забота, — перебила я. — Это ведь низко, понимаешь? И по отношению ко мне, и даже к ней, если ты не врешь. До бабы этой мне нет дела, но даже если у вас ничего не было, выходит, ради интереса дела ты бы мог затащить ее в постель?
— Юля…
— Что — Юля? Разве я не права? В администрации ты амуры крутил, в архиве ты пассию завел и все это с заботой о нашем будущем? Ты уехал черт знает куда, в то время как за мной носились маньяки, и строил глазки "синим чулкам", когда я тут умирала от страха!
— Да откуда я знал, что тут происходит? — взорвался муж и даже стукнул кулаком по столу. Ты мне сказала? Надо было взять тебя с собой, чтобы ты тоже по архивам таскалась и чиновников улещала. Так нет же, тебе покойники милее родного мужа… Знала, что по шее получишь, вот и молчала. Не так?
Я открыла рот, чтобы достойно ответить, но в этот момент снова зазвонил телефон. Валера потянулся за ним, но я была быстрее и, ринувшись на мобильник, как тигрица, выхватила его из под носа мужа и включила громкую связь.
— Валерочка, — прочирикал в трубке голос, — ты чего трубку не берешь? Что-то случилось?
— Это не Валерочка, — светски ответила я и даже придала голосу какой-то намек на любезность. — Это его жена. Ему что-то передать?
В трубке ойкнули, потом что-то стукнуло, и в ухо полетели короткие гудки. Муж округлил брови и, грустно улыбаясь, покачал головой.
— Ну, и что? — осведомился он. Вместо ответа я швырнула в него телефон.
Если бы я целилась, то снаряд однозначно пролетел бы мимо. В школе на уроке физкультуры я однажды попала учебной гранатой по темечку физрука, стоявшего в совершенно другой стороне от заданного вектора. Сейчас произошло примерно то же самое. Попадать в мужа я совершенно не собиралась. Однако телефон угодил Валере точно между глаз. Муж охнул, схватился за лоб и зажмурился. Когда он отнял руку, по лицу и пальцам текла кровь. Я перепугалась, но от испуга не смогла даже шагу сделать.
— Дура истеричная, — пробурчал муж и вышел на улицу.
Валера вернулся только через полчаса. Все это время я наблюдала через окно, как он умывается из железной бочки, стоявшей на огороде, потом нервно курит на крыльце, поглаживая ошалевшего от такого внимания пса. Войдя в дом, Валера, не говоря ни слова, прошел в спальню и начал одеваться.
— Собирайся, — буркнул он. — Домой поедем. А завтра в Испанию.
— Мне и тут неплохо, — дрогнувшим голосом ответила я. — Никуда я с тобой не поеду. Звони своей архивной, с ней и езжай.
— Тебя волоком тащить?
— Попробуй. Я тебе тогда голову чайником проломлю.
— Ты можешь, — досадливо сказал Валера, подходя к дверям. У порога он наступил на многострадальный телефон, протестующее хрустнувший под его ботинком. Немного подумав, муж поднял его и швырнул в мусорное ведро.
