Деон Мейер - Телохранитель
— Что же мне делать?
— Уверен, компания покроет все издержки, Грег. С Новым годом! — сказал я и вышел.
В коридоре никого не было. Я постоял за дверью. Я слышал, как он выругался: «Черт!» — а потом снял телефонную трубку и набрал какой-то номер.
— Будьте добры инспектора Патуди.
Слушать его отчет мне не хотелось.
На гравийной дороге, на обратном пути к воротам, за «ауди» тянулось такое густое облако пыли, что я понял, что за мной что-то движется, лишь после того, как водитель другого транспортного средства резко нажал на клаксон. Я посмотрел в зеркало заднего вида. Сквозь облако пыли я смутно различил свет фар. Я остановился и вышел; «глок» был заткнут за пояс у меня на спине. За мной остановился «лендровер» с укороченной базой. Из машины вышел Дик, старший егерь, клон Орландо Блума. Он подошел ко мне, расплываясь в улыбке.
Я сунул «глок» за пояс.
— Здорово, приятель! — Он протянул руку, как будто мы с ним были старыми друзьями.
— Здравствуй, Дик.
Мы обменялись рукопожатиями.
— Как делишки?
— Нормально. Сам-то как?
— Может, сядем в машину? — Он неопределенно махнул рукой. — Здесь ведь львы бродят.
Я сомневался в том, чтобы старший егерь боялся львов, однако сказал:
— Конечно.
Мы сели в «ауди». Он не заметил, как я вытащил «глок» из-за пояса и сунул его между сиденьем и дверцей.
Дик снял шляпу, положил ее на колени и затеребил пальцами тулью.
— Приятель, я слышал о том, что случилось. С ума сойти! Как Эмма?
— Говорят, состояние стабильное. — Неужели он гнался за мной только ради того, чтобы спросить об Эмме?
— Ужас, приятель. Страшное дело. А сейчас Сьюзен сказала, у вас хотели угнать машину?
— Да.
— Жуть.
— Дик, ты ведь не для того ехал за мной, чтобы спросить, как Эмма?
— Ну, вроде того…
— Я могу тебе чем-то помочь?
Он ухмыльнулся:
— Ну да… Она классная птичка, Эмма…
— Да.
— А ты что, типа на нее работаешь?
— Да.
— Кем?
— Телохранителем.
Он посмотрел на меня так, словно увидел впервые.
— С ума сойти, приятель. — И помолчав: — Я только хотел убедиться, что вы с ней… ну, понимаешь… что вы не вместе.
— Мы не вместе.
— А у нее есть кто-нибудь?
— Насколько мне известно — нет.
— Как думаешь, можно мне ее навестить в больнице?
— Дик, она сейчас в коме.
— Знаю. Я имею в виду — когда ей станет лучше.
Дик. Старший егерь. Сделал стойку на Эмму Леру.
— Уверен, она это оценит.
— Ты в курсе, что Сьюзен на тебя запала?
Я с трудом подавил смех — у меня до сих пор очень болели ребра. Дик, оказывается, все продумал. Он и Эмма, я и Сьюзен. Две счастливые парочки.
— Славная девушка.
— Приятель, она клевая штучка.
А ему об этом известно не понаслышке?
— Да, конечно.
Старший егерь меня уже не слушал; он снова думал об Эмме. Он рассеянно оглядывал вельд и заросли мопани.
— Забавно, знаешь, насчет Эммы… Как я подумал, что вы с ней… ну, парочка…
— Вот как?
— Она — первый сорт, настоящая красотка. Понимаешь? И потом, ты меня поймешь, она — то, что надо. Есть много девочек, которые просто симпатичные, а Эмма… Она… — Вдруг ему в голову стукнуло что-то еще. — Кстати, а зачем ей вдруг понадобился телохранитель? Она что, знаменитость какая-нибудь?
Мне показалось, он забеспокоился, как бы ее статус не понизил его шансы.
— Нет. Она просто из осторожности. Ты знаешь, Дик, зачем она сюда приезжала?
— Нет.
— Она ищет своего брата.
— С ума сойти, приятель. Нашла она его?
— Нет, но я хочу попробовать. Может, ты мне поможешь?
— Ты только скажи, братан, сделаю все, что надо.
Меня, значит, повысили. Я уже не «приятель», а «братан».
— Ты знаешь Эдвина, охранника, который стоит у ворот?
— Знаю.
— Знаешь, где он живет?
— Конечно. Метров пятьсот от железнодорожной станции Акорнхук. Отсюда километров двадцать. Езжай по дороге на Нелспрёйт до знака. Я бы тебе показал, да я на работе. В общем, не пропустишь. Как доедешь до станции, сворачивай налево и подъедешь к его дому. Перед домом такая низкая бетонная стенка, а на ней нарисован фургон, ну, как были у первопроходцев, и все раскрашено в розовый цвет. С ума сойти, братан.
— Я найду. Кстати, ты не знаешь, как его фамилия?
Дик задумался.
— Нет. Вроде как знал, но забыл.
— Ладно, не важно. И еще. Есть вероятность, что брат Эммы работает в «Могале». В реабилитационном центре. Мне нужны любые сведения об этом заведении.
Он покачал головой:
— Там у них настоящая психушка, братан.
— Правда?
— Они там все сплошные психи, поверь мне.
— А ты расскажи.
— С ума сойти, приятель. Просто с ума сойти!
С ума сойти — как про розовую бетонную стену? Или про красоту Эммы?
— В каком смысле, Дик?
— Ну, совсем ку-ку, понимаешь?
Я не понял. Дик говорил на языке, который нуждался в расшифровке.
— А поконкретнее ты не можешь?
— Братан, учти: никаких доказательств у меня нету. Но про них ходят всякие слухи.
— Какие слухи?
— Да всякие… уж ты мне поверь.
30
Дик рассказал, что два года назад, всего через два месяца после того, как он устроился на работу в «Мололобе», ему принесли записку от человека по имени Доминго Бранка. Записка была написана в неофициальном тоне, по-дружески: не хочет ли он познакомиться с коллегами? Пусть приходит в субботу вечером выпить в паб «Бородавочник», местный водопой у аэродрома за дорогой на Гернси.
Их было четверо. Донни Бранка и Коби де Виллирс из «Могале», Давид Баумбергер из частного заповедника «Моломахлапи» и Бути Стрейдом из заказника «Макутсви». Сначала все шло легко и непринужденно. Его поприветствовали в Лоувельде, расспросили о жизни, посплетничали о начальстве, поделились историями о многочисленных романах с туристками, рассказали о самых странных местах и обстоятельствах, в которых они предоставляли туристкам сексуальные услуги. Потом поговорили о регби.
Типичный разговор между молодыми холостяками.
Лидером всей группы был Бранка; это было очевидно с самого начала. Баумбергер играл роль клоуна, Стрейдом — опытного местного уроженца, а де Виллирс практически ничего не говорил.
Прошло несколько часов; было выпито еще немало пива. И тут Бранка повел разговор в другом направлении. Только через год, когда Дик услышал другие истории, он понял, как искусно Бранка все подстроил. От сплетен, секса и регби разговор плавно перетек к рассказам о животных, об охране природы. Они выражали беспокойство по поводу потенциальной застройки, увеличения числа заказников и частных заповедников, конкуренции, плохого управления национальными парками, земельных исков, растущей угрозы экосистеме. Все очень осторожно, без радикальных заявлений. Никаких прямых обвинений или политически невыдержанных замечаний. Вежливая проба воды; проверка отношения Дика ко всем этим вопросам.
На самом деле Дику было все равно. Он был всего-навсего бывшим серфером из Порт-Элизабет, который нашел себе профессию по душе и работу, которая прекрасно ему подходила — как перчатка к руке. Целыми днями на свежем воздухе, на природе — «это круто». И еще ему нравилось, как туристы и особенно туристки ловят каждое его слово, когда он делится с ними сведениями, которых нахватался по крупицам.
— В следующие выходные я снова пришел в тот паб, но их там не было. А позже до меня дошло — как будто я провалил экзамен, ну, понимаешь? Больше они меня не приглашали.
Через несколько месяцев после того случая до него начали доходить слухи. Ничего конкретного, одно здесь, другое там, из разных источников, в разных местах. Сначала анонимные письма в адрес фермеров, обществ и фирм по поводу того, какой вред они наносят окружающей среде. Потом письма стали угрожающими. Они всегда были подписаны латинскими буквами «H.B.». «Аш-Бэ».
Потом стали приходить не только письма.
В дирекцию парка Крюгера доставили снимки чернокожих егерей, ночью жарящих на костре антилопу. В Га-Секороро, между Национальным парком «Лагаламетси» и заповедником «Макутси», кто-то отравил всех собак. Однажды ночью возле деревни, жители которой подали земельный иск против знаменитого заповедника, слышалась стрельба.
Никто не знал, кто стоит за этими действиями. Как всегда, выдвигались разные версии, обвинялись разные люди, звучали опровержения. В основном все размышляли о том, кто такой «Аш-Бэ». Гендрик Бестер, владелец банановой плантации, так перепугался, что продал свою землю и уехал куда подальше. Все гадали, на каком языке аббревиатура — на латыни, африкаансе, сепеди или венда. Участились странные несчастные случаи. Двое предполагаемых браконьеров получили серьезные увечья, свалившись в яму — ловушку на леопарда. Они охотились на угодьях, принадлежащих племени тлхавекиза возле заповедника «Маньелети». В окрестностях Граскопа сгорела лесопилка. Она загрязняла низины. В заповеднике «Саби Сэндз» двух браконьеров из Дамфриса жестоко избили и привязали к трупу убитой ими антилопы. В вельде отстреливали охотничьих собак. Совершено нападение на мужчину и женщину, которые специализировались на убийствах животных в традиционных медицинских целях. Как и браконьеры, которых привязали к убитой антилопе, они рассказывали о том, что на них напали ночью. Как им было страшно! Нападающие были в масках и молчали, поэтому жертвы не могли сказать, какого цвета была у них кожа и на каком языке они говорили. Нападений было не так много, чтобы породить панику или истерику. Они происходили нечасто и нерегулярно, с интервалами в месяц и больше, на территории двух провинций. Их разделяло расстояние в несколько тысяч километров. За это время истории обрастали слухами и самыми нелепыми домыслами.
