Марина Эльденберт - Жертва
Торнтону ещё долго снился этот поцелуй по ночам. Сейчас те воспоминания практически стерлись, хотя казалось, что они будут преследовать его вечно. Воспоминания о ней — все, что у него осталось. Все изменилось после знакомства с Беатрис. Именно она, а не измененные, вирусы, исследования и прочая ерунда перевернула его жизнь с ног на голову. Она стала для него единственной женщиной, которую он желал.
Помимо документов и инструкций перед уходом Беатрис вложила в конверт записку, взяв с него слово, что он не будет читать до её отъезда. Сэт сдержал его, и после безумно об этом сожалел.
«Мы больше не увидимся. Как бы ужасно официально это ни звучало, спасибо за все».
Он до сих пор помнил панику, охватившую его после этих слов, и как опрометью бросился в номер Авелин в надежде, что она ещё не уехала. Она открыла ему до того, как Сэт успел постучать.
— Беатрис тебя все-таки бросила?
Вместо ответа он протянул ей записку и прошел в номер. Ему было не до словесных перепалок и язвительных замечаний, он хотел знать. Знать о женщине, которую любил больше жизни, все. Понять, почему она так поступила. Решить, что дальше делать ему. Как ни странно, Авелин смягчилась практически сразу и извинилась.
— Прости, я сама немного на нервах. Располагайся.
В разговоре с ней он не пытался скрыть разочарование и отчаяние. Не хотел поверить, что она так просто рассталась с ним навсегда. Прежний Сэт выкинул бы записку и отправился дальше по течению. Настоящий не желал отпускать Беатрис, отказываться от нее. Сэт увидел в ее прощании вызов. Ему организовали отличное прикрытие с новым именем и легендой. Но разве можно вычеркнуть из памяти все, что было между ними?
Он зашел слишком далеко в своем стремлении изменить мир, и ни к чему хорошему это не привело. Он полюбил женщину, с которой захотел прожить остаток жизни, и теперь ему оставались лишь воспоминания о коротком ярком романе. За несколько лет Сэт узнал больше, чем обычный человек узнает за всю свою жизнь. Он изменился, и это привело его к следующему шагу. Сэт Торнтон решился на нечто большее, чем мог себе представить.
— 28 —
Торнтон и Воронова своим побегом создали приличную по масштабам проблему, но в ней были свои плюсы. Например, появление вышестоящего руководства. Время, проведенное рядом с Рэйвеном позволило Джеймсу понять, что его вряд ли пустят в самый эпицентр событий. Кроу оставался единственным вариантом, чтобы через него приблизиться к загадочному Вальтеру.
Список имен у Вороновой был длинный, и по ним сейчас велась серьезная работа. Заниматься им можно было до бесконечности, но сейчас, когда все внимание и силы были брошены на поиски, Джеймс сместил акценты на её дело. Данные, которые сохранились в Ордене, были скудными, но все-таки они были. При желании из минимума информации тоже можно вытащить немаловажные детали, если штудировать её снова и снова. В основном это была предыстория обращения и короткие справки по промежуточным итогам поиска, который возглавлял Дмитрий. Снова и снова вчитываясь в примелькавшуюся и опостылевшую информацию, Джеймс чувствовал, что упускает нечто очень серьезное, лежащее на поверхности.
Когда Воронова появилась в спальне Торнтона, он не воспринял её, как угрозу, и именно это дало фору твари, которую она привела с собой. Кем бы они ни приходились друг другу, Воронова ей доверяла, как самой себе. Иначе не повернулась бы к ней спиной ни за какие коврижки. Ни один человек в здравом уме и светлой памяти не повернется спиной к измененному, если он не под внушением. Особенно если он сам когда-то был измененным.
Джеймс вернулся к моменту освобождения Беатрис: слишком много ниточек сходилось именно на Зальцбурге. Вытащили её спустя двадцать шесть часов после захвата. По счастливой случайности, краткую справку по операции с приложением о жизни Беатрис до обращения отправили в Вену вместе с основным архивом. За пару часов до того, как филиал был уничтожен.
Стивенс не считал себя параноиком, но в данный момент почему-то подумал о том или о тех, кто решил сохранить эту зацепку для потомков. Был ли обмен данными плановым или спонтанным, сейчас выяснять возможности не предоставлялось. Кое-что интересное вырисовалось при очередном внимательном прочтении дела. Детали, на которые не сразу обращаешь внимание, потому что изначально они кажутся незначительными и никак не связанными друг с другом.
Воронова была беременна, когда её обратили. Случаи обращения женщин в положении имели место быть, и это неизменно провоцировало выкидыш в течение сорока восьми часов максимум. В Зальцбурге Воронова жила в семье швеи, была няней её маленькой дочери. Рэйвен предположил, что Кристи Коул — родня по первой кровной линии. Что, если она была не измененной дочерью Беатрис, а родной? Догадка была на грани фантастки, но Кристи Коул выжила во время эпидемии и не лишилась своих способностей. Можно было предположить, что на почве обращения и потери ребенка Воронова тронулась умом, но измененные не ведут оседлый образ жизни. Для них каждый день, как последний, они не думают о том, что будет через год или через два, хотя наделены фактически бесконечным запасом времени. И совершенно точно они не живут в семьях с мамашами и их дочурками. Если, конечно, одна из них не дорога тебе по каким бы то ни было причинам. Слишком дорога.
Чем больше Джеймс размышлял на эту тему, тем более реалистичной ему казалась собственная гипотеза. Провинциальная швея не тянула на подругу сердца молодой измененной, зато маленькая Авелин вызывала подозрения. Особенно если принимать во внимание её возраст. Все сходилось на том, что это дочь швеи была дочерью Беатрис, рожденной после изменения. Если так, девчонка стала первой и единственной в мире живорожденной измененной, что многое объясняло. В частности, почему вирус, выпущенный «Бенкитт Хелфлайн» осенью две тысячи одиннадцатого, на неё не подействовал.
Оставалось решить, что делать с этой информацией, потому как сведения, почерпнутые им из весьма конкретного источника, явно заинтересовали бы и Рэйвена, и Кроу. И в обоих случаях не только сведения, но и вопрос, откуда они у него. Оставалось придержать их до особого случая и заняться поисками дочери Вороновой. Поймать Авелин, и получить бонусом Беатрис, а следом — влюбленного по уши профессора. Девчонка сама по себе бесценна для исследований, над которыми бьются бывшие кровососы, она — тот самый козырь, который приведет его к Вальтеру.
Придется поднапрячься. Если верить делу Беатрис, Авелин уже за двести и она умудрилась стереть все данные о сущности Кристи Коул, коей развлекалась несколько лет, в рекордно короткие сроки. Её мамаша тоже прошла огонь и воду. Если потерять их сейчас, они затаятся и будут скрываться столько, сколько потребуется. Годы. Десятилетия. Эти твари умеют выживать.
Вальтер подождет, а вот у Хилари нет ни единого лишнего месяца. Ему нужна измененная, чтобы по цепочке вытащить остальных, а найти её можно только через Энтони Хартмана.
Джеймс прекрасно понимал, почему Кроу не спешит с давлением на неё через парня. Профессионал и расчетливый тактик, он предполагает, что измененная поступится своей трогательной привязанностью и не сунется спасать своего милого. А зря. Что-то же привело её к Беатрис, хотя если следовать логике Авелин должна была исчезнуть, уйти в тень. Светиться рядом с матерью, которая отнюдь не в Тибете коз выращивает отшельницей, не самое лучшее решение.
Причина должна быть достаточно веской, и Джеймс склонялся к тому, что это счастливчик-журналист. Говорят, что когда мы сосредоточены на чем-то, к нам поступает только нужная информация. Он вспоминал свой разговор с Линни в Нью-Йорке, и не мог поверить в то, что это просто совпадение. В жизни Джеймса было предостаточно мистических, на первый взгляд, событий, которым впоследствии находилось вполне логичное объяснение.
На слете с группой Рэйвена он не мог дождаться, когда сможет переговорить с ним с глазу на глаз. Их ключик хранился в Штатах, и звали его Энтони Хартман. Судя по выражению лица босса, тот тоже был весьма далек от результатов проверок имен Марии Вороновой. Это была тупиковая линия, и не понимать этого тот не мог. Когда последний из его парней вышел, Рэйвен встал и прошелся по кабинету.
— Тебе тоже не дает покоя славный город Нью-Йорк? — спросил он после долгой паузы.
— Энтони Хартман, — подтвердил Джеймс, — если не взяться за него в ближайшее время, я сам быстрее повторю работу Торнтона, чем мы их найдем.
— Девчонка измененная, Стив, не забывай. У нее таких Энтони были сотни и ещё столько же будет.
— Или Хартману просто повезло выжить в рухнувшем здании, или она в нем действительно заинтересована. У этой загадочной Кристи слишком внезапно возникли проблемы с реакцией и с мозгами. Вместо того, чтобы в момент взрыва благополучно сигануть в окно, выходящее во двор, отряхнуть платьице и пойти погулять, она изображает зомби на развалинах.
