Алеата Ромиг - Коварная (ЛП)
– Если хочешь шоу, я устрою тебе это чёртово шоу. Покажу всем этим козлам, что ты моя. Ничья больше. Только моя.
Прежде чем я смогла ответить, он взялся за подол моего чёрного платья и сдвинул его к моей талии, открывая взглядам чёрные кружевные трусики, уже мокрые от предвкушения.
– Этого ты хочешь? – Он продолжал дразнить меня своим членом.
Говорить было невозможно, особенно после того, как шёпот голосов в похоронном бюро растворился в звуках его учащённого сердцебиения и тёплом дыхании у моего уха. Я смогла лишь кивнуть.
Броди схватил мои волосы и накрутил их на кулак, я не могла пошевелить головой.
– Нет, Вик. Больше никаких кивков. Говори, чёрт тебя дери. Скажи мне, чего ты хочешь.
Моё тело задрожало, и я честно ответила:
– Я хочу тебя. Я хочу, чтобы ты взял меня прямо здесь.
Я ахнула, когда он коснулся внутренней стороны моего бедра, и его колено раздвинуло мои ноги. Потянувшись к моим трусикам, он отодвинул ткань и скользнул пальцами внутрь меня.
Я осознавала, что все глаза устремлены на нас, но мне было плевать. Многие из присутствующих видели меня в подобной позе и раньше; кто-то был шокирован, но большинство эта сцена чертовски завела. По комнате прокатился ропот, но Броди сфокусировал на себе всё моё внимание. Свободную руку он переместил вперёд и потёр мой клитор.
– Скажи им, – прорычал он.
Я была словно в тумане. Что им сказать?
– Скажи им, что ты принадлежишь мне.
– Я принадлежу ему, – задыхаясь, проговорила я, но так тихо, что вряд ли меня кто-то смог услышать.
Натянув мои волосы, по-прежнему зажатые в его кулаке, он повторил:
– Скажи громче.
– Я принадлежу ему. Никто не сможет овладеть мною, никогда.
Слова покидали меня с каждым новым ударом моих бёдер о полированный стол, с каждым новым проникновением в меня его массивного твёрдого члена. Я закусила губу, чтобы не закричать, потому что каждый новый толчок был сильнее предыдущего: заявляющий о власти и о правах. Броди навалился на меня, отчего моё тело распласталось на столешнице, и всё оказалось на полу: вазы, цветы и прах Стюарта.
Перед глазами снова появилась дорога, я поёрзала на сидении, несколько раз моргнув, и покачала головой. Чёрт! Интересно, что подумал бы консультант в больнице Вэл об этой маленькой фантазии. Он или она смаковали бы это целый день. Мне не хотелось особо заморачиваться на эту тему, за исключением очевидного. Я хотела секса, и прямо сейчас.
Когда я подъехала к мотелю, мои подозрения оправдались. Обычно мы не встречались в таких местах. Мотель был небольшим, уединённым, двери номеров выходили прямо на улицу. Я посмотрела по сторонам, но ничего не увидела, даже машины Броди. На слабоосвещённой парковке стояло несколько чужих машин. Честно говоря, мне плевать хотелось, что это место никак нельзя было назвать роскошным.
Открыв дверцу автомобиля, я вдохнула прохладный вечерний воздух, прислушалась к гулу машин, двигавшихся по эстакаде федеральной трассы наверху, и сконцентрировалась на своей фантазии. Губы расплылись в улыбке, когда я поняла, что мне хотелось кричать, как те проститутки, что постоянно ошивались в этом мотеле. Никогда больше мне не придётся быть шлюхой Стюарта. Теперь у меня было право выбора, и сегодня вечером я выбрала секс сама.
Я выключила телефон. Никто не помешает моим планам.
Фары автомобиля ещё даже не успели потухнуть, как дверь в восьмой номер приоткрылась, и я, выскользнув из машины, поспешно вошла внутрь. Моё внимание сразу привлек мерцающий свет – то были сотни свечей, горящих в тёмной комнате. Я даже не успела как следует оглядеться, как дверь закрылась, и грудь, о которой я недавно мечтала, прижала меня к стене, вышибая из лёгких воздух. Броди был без рубашки, но, хотя, на мне всё ещё было чёрное платье, мои груди загорелись от тепла, исходившего от его обнажённой кожи.
Я не смогла удержаться от прикосновений и провела своими маленькими ладошками вверх по его крепким рукам. Жар его тела воспламенил кончики моих пальцев. Я коснулась его плеч и наши взгляды встретились. От переливающегося света в его аквамариновых глазах, моё уже готовое взорваться лоно, сжалось в спазме. Я ахнула, когда Броди схватил мои запястья, и мои руки вдруг оказались пригвождены к стене над головой. Он молча рассматривал моё тело.
Сгорая от желания почувствовать его прикосновения, я попыталась придвинуться к нему.
– Не сейчас, Вик. Я хочу посмотреть на тебя, по-настоящему посмотреть. Ты охренительно красивая, и мне хочется смотреть на ту женщину, которой ты стала сейчас.
Что он имел в виду? Знал ли он, что я стала убийцей?
Освободив мои запястья, Броди сказал:
– Дай мне левую руку.
Я неохотно сделала, как он попросил, и стала свидетельницей того, как он снял мои кольца с безымянного пальца, и бросил их на грязный потёртый ковёр.
– Ну вот. Я хотел сделать это с тех самых пор, как мудак умер. Чёрт, да, даже раньше. А теперь я буду трахать тебя, трахать ту свободную женщину, которой ты стала.
Уголки моих губ приподнялись, когда он расстегнул ремень, затем брюки и позволил им упасть на ковёр, где-то рядом валялись мои кольца. Головка его члена высовывалась из-под пояса боксеров. Я начала было снимать свои блестящие чёрные туфли на шпильках, но Броди снова схватил меня за запястья, останавливая.
– Нет, сейчас ты потрясающе выглядишь, да, и сегодня днем тоже. – Он наклонился и глубоко вдохнул. – В похоронном бюро я чувствовал твой запах. Чёрт, ты хочешь меня? Здесь, сейчас, у этой долбанной стены. Я прав?
О Боже!
– Да, – удалось выговорить мне. – Я хочу тебя. Чертовски сильно хочу.
– Что ж, Вик, я не буду грубым. Все будет хорошо. Оставь свои сексуальные туфли. – Его полный страсти взгляд ещё больше разжёг то пламя, что разгорелось из-за моей фантазии. – И у тебя есть две секунды, чтобы снять эти чёртовы трусики, иначе они мои.
Но я не подчинилась, а откинулась на стену, упираясь в неё ладонями рядом с бёдрами.
Он поднял бровь.
– Возможно, мне следует пересмотреть своё решение. Думаю, ты всё-таки хочешь, чтобы я играл жестко.
Я закусила нижнюю губу и вдохнула.
– Развернись, детка, и держись.
Когда я сделала так, как сказал Броди, он взялся за подол моего платья и поднял его вверх. Его руки разорвали мои трусики. Их лоскутки упали к моим лодыжкам. Я вскрикнула от неожиданности, когда его крепкая ладонь ударила по моей голой ягодице. Он сразу потёр место удара, но тут же последовал второй - по другой половинке.
– Вот так, – проворковал Броди. – Сегодня всё будет грубо.
Его прикосновение ко внутренней поверхности моего бедра подтолкнуло меня раздвинуть ноги и приподнять попу, открыв себя для него. Я закрыла глаза, когда один, а затем два пальца скользнули внутрь и задвигались.
– Чёрт, такая мокрая.
Его нос уткнулся в мою шею, когда второй рукой он ущипнул за один сосок, потом за второй, создавая ритм, который подхватили его пальцы. Его тёплое дыхание опалило мою шею, когда, дразня членом мои разбухшие половые губы, он спросил:
– Готова?
Дьявол, более чем!
– Да.
Его пальцы исчезли, и я услышала, как он потянулся за презервативом.
– Я на таблетках, – это было приглашение, потому что я жаждала ощутить его внутри себя, без преград. – Клянусь, я чистая. Я хожу к доктору каждые полгода.
– О, я думал… охренеть! – прорычал он, когда его член скользнул в меня.
Это тесное соприкосновение оказалось безумно приятным, жар его члена наполнил меня, затронув каждое нервное окончание в моём теле. Я бессознательно вскрикнула, прижимаясь к стене, мои локти сгибались с каждым новым толчком. Броди трахал меня так, словно никогда не делал этого прежде – неистово и беспощадно, вонзаясь в меня, заполняя собой мое естество, а звук ударяющихся о мою попку яичек и его тяжелое дыхание эхом раздавались в моих ушах.
Вот он, уступ горы. Я чувствовала, как её пик приближался со скоростью молнии, Броди ускорял свои движения. Когда он снова протянул руку к моему клитору и перекатил его между большим и указательным пальцами, я уже больше не слышала ничего; маленькая комната мотеля наполнилась моими собственными криками.
– Проклятье! Броди, я кончаю!
– Давай, Вик. Кончи для меня, дай мне услышать.
Я закрыла глаза и позволила себе упасть, выкрикивая его имя, когда на моё тело накатывала одна волна за другой. Я всё ждала, когда меня вынесет на твёрдую землю, но её так и не было. Волны продолжали перекатываться до тех пор, пока мои колени и локти не ослабли, и мы с Броди, два переплетённых тела, не опустились на пол. Единственным движением была пульсация его члена, всё ещё глубоко погружённого в меня.
Потеревшись щетинистой щекой о мою щёку, Броди прошептал:
