Дэн Браун - Утраченный символ
«Быстро же они забыли о смерти Закари!»
Прежде чем натянуть лыжную маску, Андрос вдохнул понюшку кокаина — первую за много лет. Его охватило знакомое ощущение неуязвимости. Он достал пистолет, открыл дверь старым ключом и вошел внутрь.
— Привет, Соломоны!
Увы, все пошло не так, как он рассчитывал. Вместо того чтобы добыть пирамиду, он бежал по заснеженной лужайке с простреленным плечом, а следом, к его удивлению, мчался вооруженный Питер Соломон. Андрос нырнул в чащу и полетел по тропе вдоль глубокого обрыва. Снизу доносилось эхо ревущего водопада. Андрос пробежал мимо нескольких дубов и свернул налево, но сразу затормозил на обледеневшей тропинке, чудом избежав верной смерти.
«Господи!»
Всего в нескольких футах от него тропинка заканчивалась крутым обрывом, у подножия которого текла река, зимой схваченная льдом. На большом валуне неумелой детской рукой была вытесана надпись:
МоСт ЗакаНа другой стороне тропинка продолжалась.
«Где мост?! — Кокаин больше не действовал. — Я в ловушке!»
Запаниковав, Андрос развернулся и хотел убежать, но дорогу преградил Питер Соломон: он стоял, тяжело отдуваясь, с пистолетом в руке.
Андрос взглянул на пистолет и попятился. До замерзшей реки было минимум пятьдесят футов. Вокруг клубился белый промозглый туман от водопада.
— Мост Зака разрушился много лет назад, — сказал Соломон, задыхаясь. — Так далеко заходил только мой сын. За что ты его убил?
— Он был ничтожеством, — ответил Андрос. — Наркоманом. Я оказал ему услугу.
Соломон подошел ближе, целясь Андросу в грудь.
— Я тоже окажу тебе услугу. — Голос у него был на удивление жестокий. — Ты забил его до смерти. Разве человек способен на такое?
— Люди способны на многое, если довести их до ручки.
— Ты убил моего сына.
— Нет! — с жаром ответил Андрос. — Это ты убил своего сына! Хороший отец не бросит ребенка в тюрьме, когда есть возможность его вызволить! Ты убил своего сына! Не я!
— Ты ничего не знаешь! — крикнул Соломон, поморщившись от боли.
«Все я знаю, — подумал Андрос. — Все».
Питер Соломон подошел ближе: противников разделяло всего несколько футов. У Андроса горела грудь, по животу сбегали теплые струйки — он истекал кровью. Он обернулся и посмотрел вниз. Нет, такого падения не пережить!
— Я знаю о тебе больше, чем ты думаешь, — прошептал он. — Ты не хладнокровный убийца.
Соломон навел на него пистолет.
— Предупреждаю, — сказал Андрос, — если спустишь курок, я буду преследовать тебя до конца жизни.
— Ты и так будешь. — С этими словами Соломон выстрелил.
Возвращаясь на лимузине в особняк, человек, называвший себя Малахом, размышлял о чудесных событиях, которые спасли его от верной смерти в зимнем лесу. С тех пор он преобразился навсегда. Эхо выстрела звучало всего секунду, но его последствия растянулись на десятилетия. Тело Андроса, некогда безупречно гладкое и загорелое, изуродовали шрамы… шрамы, которые он спрятал под татуированными символами своей новой личности.
«Я — Малах. Так предначертано».
Он прошел сквозь огонь, обратился в пепел и восстал… преображенным. Сегодня он сделает последний шаг на этом длинном и славном пути.
Глава 58
Вещество со скромным названием «Ключ-4» разработали специально для вскрытия запертых дверей без нанесения дополнительного ущерба зданию. «Ключ-4» состоял в основном из гексогена и диэтилгексилового пластификатора и, в сущности, являлся бруском взрывчатки «Си-четыре», раскатанным до толщины бумажного листа, который можно просунуть в дверную щель — для библиотечной двери лучше не придумаешь.
Командир оперативной группы, агент Тернер Симкинс, переступил обломки и внимательно осмотрел читальный зал — никого.
— Выключите свет.
Второй агент нашел на стене панель и нажал несколько кнопок: зал погрузился в темноту. Четверо оперативников дружно надели приборы ночного видения, настроили их и окинули взглядом зал, представший перед ними в разных оттенках зеленого.
Обстановка не изменилась — даже в темноте никто не попытался укрыться или сбежать.
Беглецы вряд ли были вооружены, однако оперативники вошли в зал, держа винтовки на изготовку — в темноте от каждой шел зловещий красный луч, которым бойцы водили по полу, стенам и балконам. Порой жертва пугалась одного вида лазерного прицела и тут же сдавалась.
«Похоже, сегодня не тот случай».
Агент Симкинс обвел рукой зал, и оперативники тихо разошлись в стороны. Осторожно ступая по центральному проходу, Симкинс нажал кнопку на приборе ночного видения и активировал новейшую разработку ЦРУ. Тепловидение применялось в подобных приборах много лет, однако последние достижения в миниатюризации, дифференциальной чувствительности и комбинировании данных, считываемых с различных источников, позволили создать новое поколение устройств, наделявших оперативников зрением сверхъестественной остроты.
«Мы видели в темноте. Мы видели сквозь стены. А теперь мы видим… прошлое».
Тепловидение стало таким чувствительным к перепадам температур, что позволяло установить не только текущее, но и предыдущее местонахождение человека. Способность видеть прошлое стала преимуществом ЦРУ, и сегодня вновь пригодилась. Агент Симкинс заметил тепловую метку на одном из столов: два деревянных стула были теплее остальных и потому светились красно-бордовым. Лампочка горела оранжевым. Не так давно за столом сидели два человека, но куда они подевались?
Ответ нашелся на центральной конторке большого абонементного стола, где алел мутный отпечаток ладони.
Подняв винтовку, Симкинс двинулся к восьмиугольному шкафу, водя лазерным лучом по его поверхности. Обойдя шкаф по кругу, он заметил сбоку небольшой проем.
«Они что, спрятались в шкафу?!»
Агент осмотрел края и заметил второй отпечаток: кто-то схватился за косяк, прежде чем нырнуть внутрь.
В молчании больше не было необходимости.
— Тепловая метка! — закричал Симкинс, указывая на проем. — Сходимся!
Оперативники подбежали к шкафу с противоположных сторон, быстро оцепив восьмиугольник.
Симкинс приблизился к проему и в десяти футах от цели заметил внутри источник света.
— Там горит свет! — крикнул он, надеясь, что Беллами и Лэнгдон испугаются и выйдут с поднятыми руками.
Размечтался.
«Ладно, будь по-вашему».
Подойдя еще ближе к проему, Симкинс услышал изнутри странный рокот — словно работала какая-то машина. Агент остановился, соображая, что за механизм может издавать такой звук. Он подкрался к шкафу: за металлическим лязгом слышались голоса. Внезапно свет внутри погас.
«Вот спасибо, — подумал он, включая ночное видение. — Нам же лучше».
Стоя на пороге, Симкинс заглянул в проем. Зрелище открылось неожиданное: это был даже не шкаф, а будка над лестницей, круто уходящей вниз. Агент направил винтовку в пролет и начал спускаться. С каждой ступенькой механический гул становился все громче.
«Что это, черт возьми?»
Помещение под читальным залом выглядело словно небольшое машинное отделение. Звук издавал какой-то прибор, но включили его беглецы или он работал круглосуточно, Симкинс не понял. Это и не имело значения. Лэнгдон и Беллами оставили тепловые метки на тяжелой стальной двери с электронным замком. На четырех его кнопках горели отпечатки пальцев. Из-под двери шло оранжевое сияние — значит, с той стороны включили свет.
— Взорвать дверь, — скомандовал Симкинс. — Они пошли туда.
На то, чтобы вставить и взорвать лист «Ключа-4», ушло восемь секунд. Когда дым рассеялся, оперативникам предстал странный подземный мир, прозванный среди своих «запасниками».
Многомильные книжные полки Библиотеки конгресса в основном располагались под землей и походили на оптическую иллюзию бесконечности, созданную при помощи зеркал.
Оперативники прочли объявление:
ТЕМПЕРАТУРА КОНТРОЛИРУЕТСЯ. ЗАКРЫВАЙТЕ ДВЕРЬ.Симкинс толкнул смятые двери и почувствовал на лице прохладу. «Плевое дело», — улыбнулся он. Тепловые метки в помещениях с контролируемой средой горели ярким пламенем, и Симкинс уже заметил впереди, на поручне, сияющее алое пятно.
— Бегите, все равно никуда не денетесь, — прошептал он.
Продвигаясь вместе с оперативниками по лабиринту книжных стеллажей, Симкинс понял, что само устройство игрового поля не оставляет противникам шанса: агентам даже не обязательно включать приборы ночного видения. Да, лабиринт мог послужить беглецам хорошим укрытием, однако осветительная система Библиотеки конгресса была оборудована датчиками движения, и путь, которым бежали Лэнгдон и Беллами, сиял, точно подиум. Вдаль уходила узкая полоска света.
