Б-11 - Рой Олег Юрьевич
– Мне нужен дым, – сказала Таня. – Дым и пламя, дым и пламя. И будет зверь ввергнут в геену огненную…
– Может, ты бы отдохнула? – забеспокоилась Женя, нащупывая свой кейс с лекарствами.
– И вышел дым из кладезя, – сказала Таня каким-то не своим голосом, – и затмилось солнце и воздух от дыма из кладезя… и из дыма вышла саранча…
Она рассмеялась – громко, и как-то не по-человечески, словно по металлической трубе покатились камни:
– Нет дыма без огня! И огня без дыма! Кровь, огонь и курение дыма…
– Курить тебе явно надо бросать, – заметила Ира, пятясь прочь от Тани. Тем временем, Женя достала инъектор и заряжала его ампулой. Получалось плохо – пальцы у Жени тряслись, и, в конце концов, ампула выпала из них и покатилась по полу – прямо под ноги Тани. Та подняла ногу и наступила на ампулу, раздавив ее.
– Ты что творишь! – возмутилась Женя. – У меня их наперечет!
– Мы пошли в поход, – голос Тани сделался ниже, в нем появились странные, гортанные нотки, похожие на гроул, – наш поход на небо! Задом наперед, до самой победы! Д’тупсу смотрят на свою спину, белети ходят, глядя назад!
Женя, тем временем, зарядила инъектор другой ампулой.
– Так, девочки, – тихо сказала она. – С Таней происходит что-то странное. Ребята заняты, придется справляться самим. Даш… Даша!
– Что? – Даша находилась в какой-то странной задумчивости, и не сразу отреагировала.
– Нам надо… хм, надо сделать Тане укол, – сказала Женя. Таня, тем временем, дико фальшивя, пела гроулом про поднявшихся из бездны, чтобы небо сокрушить. – Хватай ее за правую руку. Ты, Ира, хватай за левую. Она сильнее, и вырвется, но не сразу. Мне надо только всадить ей дозу – а потом можете ее отпускать. Ясно?
– Да, – кивнула бледная от страха Ира.
– Да, да, – ответила отрешенная Даша.
– Тогда на три-четыре, – сказала Женя, – ну, помоги нам Бог, три-ЧЕТЫРЕ!
Ира буквально вцепилась в предплечье Тани, но почти тут же айкнула и отдернула руку. По пальцам у нее заструилась кровь. И тут произошло что-то странное – шагнув вперед, Даша схватила Таню за плечи, а потом, изящно изогнувшись, перебросила ее через бедро. Таня кувыркнулась, вскочив на четвереньки, и тут Даша удивила опешившую Женю еще раз – она двумя руками ударила Тане по ушам – не особо сильно, но Таня зажмурилась и взвизгнула, как раненое животное.
– Коли! – приказала Даша. Таня сделала шаг вперед, и прижала инъектор к плечу Тани. Та схватила ее за щиколотку, и что-то больно укололо Женю чуть выше косточки. Но препарат уже сработал – пальцы Тани ослабили хватку. Женя тут же отпрыгнула назад, чуть не сбив с ног ошарашенную происходящим Иру, которая держала пальцы во рту, отсасывая кровь из невесть откуда взявшейся ранки. Тем временем, Таня попыталась выпрямиться, но ей это так и не удалось. Сделав пару шагов, она растянулась на полу.
– А ты крута, подруга, – сказала Женя Даше.
– Угу, – кивнула та рассеяно.
– Где ты так драться научилась? – поинтересовалась Женя.
– Что? – спросила Даша. Женя повторила вопрос. – Кто, я?
– Ладно, проехали, – у Жени голова шла кругом. Ну и дела… с Таней что-то творится, с Дашей что-то происходит… а что, если она опять начнет что-то говорить на этом… как его… не важно. В общем, потом разберемся. – Нам надо куда-то ее перенести, и осмотреть.
– Здесь есть медицинский изолятор, – сказала Даша, указывая на одну из дверей в кают-компании (всего дверей было четыре). – Я помогу тебе.
– Хорошо, – сказала Женя. – Бери ее за ноги, мы с Ирой – за руки, и… Ира?
– У меня кровь, – сообщила Ира, походя ближе. – Она меня порезала. Наверно, ногтём. Что мне делать?
Втроем они кое-как затащили Дашу в комнату, действительно оказавшуюся медицинским изолятором, пополам с лабораторией и операционной. У дальней стены были три выгородки с кроватями, отделенные от остального помещения решеткой. Решетки были открыты. Справа стоял операционный стол, слева – кресло как у дантиста, но без бормашины, зато с каким-то шкафчиком рядом. Вдоль двух противоположных стен расположились большие металлические шкафы.
– Кладем ее на операционный стол, – сказала Женя, и девушки, кое-как подняв, ничком положили Таню туда, куда указала Женя. Сама она попутно осмотрела и стол, и встроенную в него аппаратуру:
– Хм, здесь есть рентген, – сказала она. – И МРТ, и все это прямо в стол вмонтировано. Судя по всему, у спонсора этого безобразия денег куры не клевали, потому, что переваривать не успевали… Даже сейчас такой техники еще не придумали. Ну-ка, посмотрим, что у нее внутри творится, Девочки, помогите мне ее раздеть.
Раздеть Таню получилось не сразу, и лучше бы они этого не делали. Точнее, не так – им бы все равно пришлось это сделать. Но, когда они сняли с Тани куртку, джемпер и блузку…
Ира взвизгнула, Женя охнула, даже Даша издала какой-то странный звук.
На месте раны, которую они не так давно обрабатывали, впиваясь в кожу, бугрился хитиновый панцирь вперемешку с воспаленной живой плотью. От панциря в разные стороны тянулись также хитиновые жилки, похожие на огромные паучьи лапы. А между ними, то тут, то там, вырастали странные наросты, похожие на ублюдочно-короткие щупальца. И на кончиках некоторых из них виднелись хорошо знакомые команде воронкообразные рты мантикор…
Женя заплакала. Она не знала, что с этим делать.
– Разумно, – согласился Макс, – но сначала нам нужно организовать наблюдение. И оборону. И еще раз прочесать станцию. На всякий пожарный случай. С девочками ничего плохого не случится – в кают-компанию один вход, и попасть в нее по-другому нельзя.
– Макс, – сказал Македонский, – это все, конечно, правильно, но ребята уже с ног падают. Угрозы пока нет. Я поймал наш беспилотник, приземлил его, подзарядил и выпустил барражировать. Если что-то будет приближаться к станции, мы заметим.
– А если прибор их не зафиксирует? – спросил Мишка, исподлобья глядя на Макса с Македонским.
– С чего вдруг? – спросил Александр Филиппович. – К тому же, у нас будут дежурные.
– Тогда так, – сказал Макс. – Делимся на три смены, каждая смена спит по четыре часа. Самая сложная смена вторая: придется спать вразнобой, по два часа. В нее станем мы с Александром Филипповичем. Две остальные смены – Кирилл и Гена и Феликс с Мишей. Кто хочет заступить первыми?
– Звучит, как план, – заметил Мишка, подозрительно глядя на Макса. Поскольку на станции в респираторе не было нужды, Мишка сдвинул его набок и разглаживал ладонью сбившуюся в колтуны рыжую бороду.
– Спасибо, – кивнул Макс.
– А Макарыч? – спросил Феликс.
– Макарыч ранен, – ответил Макс. – Кстати, где он?
– Вышел покурить в коридор, ворча, что жить ему нормально не дают некурящие, – сказал Генка.
– Я сейчас на приборе гляну, – предложил Македонский, открывая крышку стоявшего на ящиках устройства, похожего на ноутбук-переросток. Как и у ноутбука, у прибора был довольно большой экран, показывающий панораму станции сверху. Люди на панораме отображались красными пятнами. Два из них выделялись особо ярко, одно – чуть тусклее, остальные – еще менее ярко.
– Так, – сказал Македонский, – эти шесть пятен – мы с вами; три пятна в отсеке медлаба – девочки…
– Почему три? – удивился Мишка.
– …вот то яркое пятно в медлабе – это, наверно, Таня, – продолжил Александр Филиппович. А второе, в коридоре – это Макарыч. Полагаю, что у обоих повысилась температура. Я вот тоже ярче, чем другие, а почему? Потому, что температурю с утра.
– И сколько? – спросил Феликс. – Я имею ввиду, градусов?
– Тридцать семь и семь, – с неохотой ответил Македонский.
– Нихрена ж себе, – удивился Феликс. – Макарыч с Таней намного ярче – выходит, у них температура под сорок?
– По Макарычу незаметно, – сказал Генка.
– Температурная эйфория, – пояснил Македонский. – Надо бы его пролечить, как следует… и Танюху, но времени мало. Если кто увидит Макарыча, передайте, чтобы пер в лазарет, Женя его каким-нибудь антибиотиком качнет и противовоспалительного накидает.
