Патрисия Корнуэлл - Ферма трупов
— Сейчас посмотрю. Где-то у меня записано. Нет, здесь просто сказано, что она подала заявление в апреле и с середины августа приступила к своим обязанностям.
— С середины августа — то есть примерно с того же времени, что и Люси. А чем она занималась прежде?
— По-видимому, вся профессиональная деятельность Гретхен связана с компьютерами, причем она занималась и технической стороной, и созданием приложений, программированием. А главное, что и привлекло Бюро, она талантливый проектировщик. Крайне амбициозна и, к сожалению, непорядочна. Из слов нескольких ее бывших коллег, опрошенных ФБР в последнее время, можно составить себе портрет женщины, которая не один год упорно лезла вверх по карьерной лестнице, не гнушаясь прибегать ко лжи и разнообразным уловкам.
— Фрэнк, она устроилась в ТИК, чтобы выведывать секреты для шпионского магазина, — сказала я, — но она может относиться и к тем, кому ненавистна сама идея существования ФБР.
— Возможно и то и другое, — согласился Лорд. — Но улик у нас нет. И даже если мы их обнаружим, пока не будет доказательств, что она действительно похитила что-либо, мы не сможем предъявить ей обвинение.
— Люси упоминала при мне — еще до случившегося, — что работает над каким-то исследованием, связанным с системой контроля доступа в ТИК. Тебе об этом проекте что-нибудь известно?
— Нет, ни о чем подобном я не слышал.
— Но если бы такой проект существовал, ты был бы в курсе?
— Скорее всего да. Я получаю множество подробной информации по текущим разработкам академии, проходящим под грифом «Секретно», в связи со своим законопроектом — он касается и финансирования ФБР.
— Странно, зачем бы Люси говорить мне о несуществующем проекте? — задумчиво произнесла я.
— К сожалению, эта деталь может стать только дополнительным аргументом в пользу ее виновности.
Я понимала, что Лорд прав. Какой бы подозрительной ни казалась личность Кэрри Гретхен, все улики пока говорили против Люси.
— Фрэнк, — спросила я, — а ты, случайно, не в курсе, какая машина у Кэрри Гретхен или ее приятеля?
— Думаю, узнать будет несложно, но зачем это тебе?
— У меня есть основания считать, что авария, в которую попала Люси, не была несчастным случаем. Возможно, моей племяннице все еще угрожает опасность.
Он чуть помолчал.
— Может быть, стоит на какое-то время перевезти ее в охраняемое крыло академии?
— В обычных обстоятельствах лучшего решения и не придумать, — согласилась я. — Но думаю, именно сейчас от академии ей лучше держаться подальше.
— Да, пожалуй, ты права. Впрочем, есть и другие варианты. Если хочешь, могу посодействовать.
— Спасибо. Кажется, я придумала, куда ее поместить.
— Завтра я улетаю во Флориду, но ты знаешь, как меня там найти.
— Сбор средств на избирательную кампанию? — Я знала, что сейчас у него забот по горло — до выборов оставалось немногим меньше недели.
— И это тоже. Плюс обычные бои локального значения. Феминистки протестуют против моей кандидатуры, потому что оппоненты не устают изображать меня женоненавистником с рогами и копытами.
— Никто из тех, кого я знаю, не сделал для женщин больше, чем ты, — заверила я его. — Особенно для одной из них.
В половине восьмого я уже сидела за рулем взятой напрокат машины, прихлебывая кофе. Было холодно, все вокруг подернуло какой-то унылой мглой, так что я почти не видела дороги.
При желании электронный замок можно взломать, как и любой другой. В случае с обычными запорами иногда достаточно просто вставить в щель кредитку и поводить вверх-вниз, в других случаях их приходится разбирать либо пользоваться отмычками. Но дактилоскопический сканер так просто не обойти. И все же, когда я обдумывала несанкционированное проникновение в ТИК, мне кое-что пришло в голову.
Приблизительно в три часа ночи сканер зафиксировал отпечаток большого пальца Люси, что возможно, только если к считывающей панели прибора действительно приложили этот палец — или его точную копию. Я много лет посещала конференции Международной ассоциации идентификации и хорошо помнила доклады, где говорилось, что многие известные преступники пускались на различные ухищрения, чтобы изменить свои отпечатки.
Безжалостный гангстер Джон Диллинджер вытравил папиллярные линии кислотой, а куда менее известный Роско Питтс хирургическим путем удалил всю кожу на пальцах от первого сустава и выше. В обоих случаях, как и во многих других, желаемого результата добиться не удалось, и эти джентльмены напрасно терпели адскую боль — уж лучше бы им оставаться с тем, чем наделил их Бог. Измененные отпечатки вносились в особую картотеку ФБР, по которой, кстати, отыскать преступников было куда как легче, не говоря уже о том, что обожженные или изувеченные пальцы подозреваемого, мягко говоря, вызывают повышенный интерес.
Но живее всего мне вспомнился давний случай с особенно изобретательным грабителем, брат которого работал в похоронном бюро. Грабитель, устав от бесконечных отсидок, попытался сделать для себя что-то вроде перчаток с отпечатками пальцев другого человека. Для этого он несколько раз окунул руки покойника в жидкую резину, нанося слой за слоем, пока «перчатки» не получилось снять.
План не сработал в силу по меньшей мере двух причин. Хитрец не озаботился тем, чтобы избавиться от пузырьков воздуха между слоями, в результате отпечатки, обнаруженные в первом же ограбленном им доме, выглядели довольно-таки необычно. Кроме того, преступнику не пришло в голову поинтересоваться, чьи же «пальчики» он позаимствовал — покойный был условно-досрочно освобожден из тюрьмы, где отбывал наказание за тяжкое преступление.
Я вспомнила свой недавний визит в ТИК — правда, сейчас мне казалось, что прошло уже несколько лет. Кэрри Гретхен явно не пришла в восторг от встречи с нами. И она как раз помешивала какую-то вязкую массу, которая вполне могла оказаться жидкой резиной или силиконом. А Люси упомянула, что работает над каким-то проектом, «который имеет непосредственное отношение» к системе контроля доступа. Возможно, Кэрри именно тогда и намеревалась сделать слепок с пальца моей племянницы.
Если моя теория верна, доказать это будет вполне возможно. Почему-то до сих пор никто не задался простым вопросом — действительно ли отпечаток, снятый сканером, полностью соответствует отпечатку Люси или мы все-таки поверили компьютеру зря?
— Ну а как же не поверить? — удивился Бентон, которому я позвонила из машины.
— Именно. Никому и в голову не пришло усомниться. Однако если кто-то сделал слепок и приложил его к сканирующему устройству, отпечаток по сравнению с теми, которые хранятся в ее личном деле, получился бы перевернутым — иными словами, зеркальным.
Уэсли недоверчиво произнес:
— Вот черт. Неужели сканер не распознаёт перевернутый отпечаток?
— Большинство сканеров не отличают прямой отпечаток от инвертированного. Специалисту по дактилоскопии это под силу, — объяснила я. — Результаты сканирования в цифровом виде наверняка все еще остались в системе.
— Думаешь, Кэрри Гретхен — если это она — не догадалась их удалить?
— Сомневаюсь, — ответила я. — Она ведь дактилоскопией не занималась. Вряд ли она знает, что все отпечатки, снимаемые с какой-либо поверхности, зеркальны. И они совпадают с хранящимися в картотеке только потому, что те тоже перевернуты. Так что если сделать слепок папиллярного узора и прикоснуться им к чему-нибудь, полученный отпечаток будет перевернут дважды.
— То есть отпечаток резинового «пальца» будет перевернут по сравнению с тем, который оставит настоящий?
— Именно.
— Господи, как все сложно.
— Ничего, Бентон. Я знаю, звучит запутанно, но уж поверь мне на слово.
— Я всегда верю тебе на слово. Видимо, надо распечатать результаты сканирования.
— Совершенно необходимо, и чем быстрее, тем лучше. Да, вот еще что. Тебе известно об исследовании, связанном с системой контроля доступа в ТИК?
— Проводимом самим Бюро?
— Да.
— Нет, ни о чем подобном я не слышал.
— Я так и думала. Спасибо, Бентон.
Мы оба умолкли, ожидая друг от друга каких-то теплых, личных слов. Но я не знала, что сказать — слишком много чувств переполняло меня.
— Будь осторожна, — наконец произнес он, и мы попрощались.
Уже через полчаса я была в громадном торговом центре с забитыми парковками и толпами народу. Магазинчик шпионского оборудования располагался между бутиком Ральфа Лорена и парфюмерным киоском. На витрине красовались лучшие образцы легальной техники слежения. Я расположилась на безопасном расстоянии, дожидаясь, пока от кассы отойдет покупатель. За прилавком стоял немолодой грузный мужчина. Поверить в то, что он любовник Кэрри Гретхен, было просто невозможно. Наверняка она солгала и здесь.
