Тони Стронг - Приманка
– Это явно он. Художник. Но почему он в библиотеке?
– Кто знает? Персонажи могут спать, где захотят.
»Возле левой руки Харона стопка непрочитанных Сообщений, в правой руке, окрашенной химикалиями, он держит Этюдник.
– Мы можем прочесть сообщения?
– Нет. Может только он сам. Мы узнаем, от кого они, но это нам, естественно, не поможет.
– А этюдник?
– Попробуй. Он не ввел бы его в описание своего персонажа, если бы тут не было какого-то смысла.
»Смотрю Этюдник.
»Ты видишь маленькую записную книжку в пергаментной обложке, полную крохотных набросков. Оставь ему Сообщение, где будет указано, какое искусство тебе нравится.
– Черт!
Клэр замирает, держа пальцы на клавишах.
– Однако ты права. Если он ее прячет, значит, там должно быть что-то необычное. Возможно, крохотные наброски – его образцы.
– Существует какой-то способ узнать, что в этой книжке?
– Наверное, нашелся бы, будь ты программистом. И то вряд ли. Некоторые вещи могут контролировать только их создатели.
– Как еще выяснить, где бывает Харон? Где он держит свои создания?
– Никак. Это место обширное. Каждый новый персонаж добавляет к основному плану свои комнаты. Некоторые из комнат даже без дверей. Найти можно, только отстукивая команду «Иду в…». Для этого нужно знать, куда хочешь проникнуть.
Клэр задумывается и отстукивает:
»Иду в Мастерскую Харона.
»Неправильная команда.
»Иду в Мастерскую Художника.
»Неправильная команда.
– Да… – Клэр задумывается. – Куда еще?
– Он говорит, его пальцы окрашены химикалиями, – произносит Кристиан. – Может, это связано с фотографией?
– Конечно. Харону не нужна мастерская в обычном смысле слова.
Клэр отстукивает:
»Иду в Темную Комнату.
Через несколько секунд компьютер отвечает:
»Ты в полной темноте. Ничего не видишь в северной, южной, восточной или западной сторонах.
– Ха!
»Иду на север.
«Ты натыкаешься на стол. Вытягиваешь руку, и пальцы погружаются в гниющие остатки женского трупа. Кисть руки ощущает тепло. Это теплота гниющего компоста.
»Иду на восток.
»Ты спотыкаешься о стопку книг, сброшенную одежду и валяющиеся кости. Вскинув руку, ощущаешь что-то мягкое, влажное. Это чаша фруктов, медленно бродящих в собственном соку.
– Попробуй составить список книг, – советует Кристиан.
»Составляю список книг.
Анатомия меланхолии / Роберт Бертон
Пленники / Микеланджело
Анатом / Габриель фон Макс
Снятие с креста / Рембрандт
Цветы зла / Бодлер
О строении человеческого тела / Везалий
»Смотрю Цветы зла.
»Ты не можешь ничего смотреть. Здесь темно.
– Проклятие!
– Попробуй найти выключатель или зажечь спичку.
»Включаю свет.
»В жутком сиянии усиливающегося красного света ты видишь маленькую книгу в кожаном переплете. Кожа очень мягкая. Когда перевернешь книгу, видишь причину этого. В центре крышки переплета пупок молодой женщины. Кожа высушена так искусно, что можно разглядеть окружающие его светлые волоски. В самом низу густая линия светлых волос, указывающих, где некогда начинался лобок.
Пупок и окружающие его волоски напоминают цветок. Других указаний заглавия книги нет.
»Раскрываю книгу.
»Ты не можешь ее раскрыть. Там маленький замок в форме змеи, глотающей собственный хвост.
»Отпираю замок.
»Для этого нужно иметь ключ.
– Черт возьми! – взрывается Клэр, потом добавляет: – Ничего, кажется, я знаю, что в этой книге.
– Что же?
– В больнице я хотела поменяться книгами с одним человеком. Знаешь, что он ответил? Он читает книги только с картинками.
– Не понимаю, – произносит Кристиан, качая головой.
– У тебя есть экземпляр «Цветов зла»?
Кристиан снимает книгу с полки, дает ей, и Клэр листает страницы, пока не находит нужную.
– Помнишь это стихотворение?
– Разумеется. «Мученица»: «Среди шелков, парчи, флаконов, безделушек…»
Клэр берет книгу и читает с листа:
Среди шелков, парчи, флаконов, безделушек,
Картин, и статуй, и гравюр,
Дразнящих чувственность диванов и подушек
И на полу простертых шкур,
В нагретой комнате, где воздух, как в теплице,
Где он опасен, прян и глух,
И где отжившие, в хрустальной их гробнице,
Букеты испускают дух,
Безглавый женский труп струит на одеяло
Багровую живую кровь,
И белая постель ее уже впитала,
Как воду – жаждущая новь.
Подобна призрачной, во тьме возникшей тени.
(Как бледны кажутся слова!)
Под грузом черных кос и праздных украшений
Отрубленная голова
На столике лежит, как лютик небывалый,
И, в пустоту вперяя взгляд,
Как сумерки зимой, белесы, тусклы, вялы,
Глаза бессмысленно глядят.
На белой простыне, приманчиво и смело
Свою раскинув наготу,
Все обольщения выказывает тело,
Всю роковую красоту.
Подвязка на ноге глазком из аметиста,
Как бы дивясь глядит на мир,
И розовый чулок с каймою золотистой
Остался, точно сувенир.[19]
Клэр закрывает книгу.
– Прекрасное стихотворение. Если не придаешь значения тому, о чем оно.
Кристиан пожимает плечами:
– Красота из зла, такова его философия. Но это лишь идея, с которой он носился, в действительности никогда…
– Когда я работала с Конни, – перебивает Клэр, – произошло убийство проститутки-негритянки. Убийца отрубил ей голову, совсем как женщине в этом стихотворении. Потом сделал снимки – и фотографии оказались в Интернете.
Кристиан становится задумчивым.
– Стеллу – извини, Кристиан, – Стеллу выпотрошили, так ведь? Убийца забрал селезенку.
– Нет-нет. Не говори, что считаешь…
– «Сплин[20]». Так озаглавлено одно стихотворение сборника, правда?
– По-твоему, – хрипло говорит Кристиан, – это моя вина. Я каким-то образом вдохновил убийцу переводом этих стихов.
– В прежние времена в изданиях для ценителей иногда бывали вкладные иллюстрации, верно? – настаивает Клэр.
– Да. Существует знаменитое издание «Цветов зла» с иллюстрациями Доре. Теперь оно стоит целое состояние. У меня есть факсимиле.
Кристиан указывает на книжные полки.
– Вот этим и занимается убийца, – объясняет Клэр. – Не понимаешь? Создает своего рода виртуальное издание «Цветов зла». Его фотографии являются иллюстрациями к стихам.
– Господи! – Кристиан в ужасе закрывает глаза. – В таком случае вина лежит на мне. На это его толкнули мои переводы. – Хватается за голову и раскачивается. – Стелла, Стелла… Что я сделал с тобой?
Клэр хочет сказать ему, что он не в ответе за то, что совершает это чудовище, как переводчики Библии не в ответе за испанскую инквизицию, но знает, что сейчас не время.
– Как мне выйти отсюда? – мягко спрашивает она, указывая на экран со строчками текста.
– Просто отстукай «Сплю», – негромко отвечает он.
»Сплю.
»Морфей, Бог Сна, приносит тебе стакан чистой, холодной воды из ледяной реки Леты. Ты выпиваешь ее. Минеральный, слегка сернистый вкус еще долго остается у тебя во рту после того, как ты возвращаешься в верхний мир.
Ты очень скоро вернешься.
В квартире в Нижнем Ист-Сайде – снятой через Интернет с помощью компьютера в кафе – Гленн Ферниш берет портативный компьютер, купленный таким же образом и доставленный в тот же день в квартиру. Когда модем начинает свистеть и пощелкивать, он погружает нож в зрелый рокфор на тарелке и задумчиво облизывает лезвие. Рядом с тарелкой бутылка вина, лет которому больше, чем Гленну. Он нюхает пробку, проводит ею под носом, словно курильщик незажженной сигарой, вдыхает запах муста и сырых, затянутых паутиной погребов.
Гленн входит в подземный мир Некрополя не как Харон, а под видом одного из других своих персонажей, Брэна, кельтского бога лесов. Он держал его в запасе для такого крайнего случая. Если отстукать команду описания его внешности, прочтешь лишь вот что:
»Ты видишь крепко сложенного мужчину, одетого в черное, без головы. Он несет переброшенный через плечо мешок, в котором, очевидно, находится голова.
Брэн окольным путем пробирается в библиотеку и какое-то время наблюдает за спящим Хароном. Отстукивает:
»@ кто посещал Харона последним
И компьютер отвечает:
»Здесь была Бланш.
Гленн неподвижно сидит в задумчивости. Бланш не могла только что быть в библиотеке, это имя жены переводчика, она мертва. Он отстукивает:
»Иду в Темную Комнату.
А затем:
»@ кто посещал Темную Комнату последним
»Здесь была Бланш.
Брэн берет виртуальное издание «Цветов зла» со стола, где оставила его Клэр, отпирает и принимается медленно листать страницы, время от времени останавливаясь, чтобы полюбоваться своей работой, почти законченной. Все это нужно куда-то переместить, поскольку его укрытие стало известно. К счастью, в этом виртуальном мире создать для себя новое пространство не труднее, чем вообразить его.
