Харлан Кобен - Всего один взгляд
Грейс дорога была знакома — здесь Джек ездил на работу. Когда-то они — правда, недолго — обсуждали переезд в такой район: оба супруга мало на что годились по хозяйству и не были фанатами всяких шоу типа «сделай конфетку из старого дома». Кондоминиумы в этом отношении очень хороши: внеси фиксированную ежемесячную оплату — и можешь не волноваться насчет протекающей крыши, пристроек, ландшафтного дизайна и тому подобного; плюс тут тебе и теннисные корты, и бассейн, и детская площадка. Но невыносимое однообразие перевесило. Пригороды давно превратились в обособленный мирок одинаковости, так зачем добавлять к побоям оскорбление, еще и поселившись в типовом доме?
Макс заметил новую детскую площадку с яркими аттракционами еще до того, как машина затормозила. Не в силах усидеть на месте, он бегом кинулся к качелям. Эмма покосилась на брата, но не оторвалась от «Геймбоя». В другое время Грейс бы возмутилась — игровая приставка только для поездок в машине, тем более перед носом современный детский комплекс, но сейчас предпочла промолчать.
Когда они с Дунканом направились к дому, Грейс закрыла лицо руками.
— Я не могу оставить их одних.
— Миссис Олуорт живет вон там, — сказал Дункан. — Мы не будем заходить, а с порога детей прекрасно видно.
Они подошли к двери на первом этаже. Кроме Макса, на игровой площадке никого не было, в воздухе не ощущалось ни дуновения. Грейс глубоко вдохнула аромат свежескошенной травы. Они с Дунканом поднялись на крыльцо, и он вдавил кнопку звонка. Грейс ждала перед дверью, чувствуя себя распространительницей брошюрок секты «Свидетелей Иеговы».
Скрипучий старческий голос, под стать сказочной ведьме из старых диснеевских мультфильмов, послышался из-за двери:
— Кто это?
— Миссис Олуорт?
— Кто там?
— Миссис Олуорт, это Скотт Дункан.
— Кто?
— Скотт Дункан. Мы встречались несколько недель назад и говорили о вашем сыне, Шейне.
— Уходите. Мне нечего вам сказать.
Грейс уловила легкий бостонский акцент.
— Нам бы очень пригодилась ваша помощь.
— Я ничего не знаю. Уходите.
— Пожалуйста, миссис Олуорт, мне нужно поговорить о вашем сыне.
— Я вам сказала, Шейн в Мексике. Он хороший мальчик, помогает бедным.
— Мы хотим расспросить о его старых друзьях. — Скотт Дункан взглянул на Грейс, приглашая к разговору.
— Миссис Олуорт… — начала Грейс.
В дребезжащей старческой интонации отчетливо прорезалось беспокойство:
— А это кто?
— Меня зовут Грейс Лоусон. Дело в том, что мой муж знал вашего сына.
Повисла тишина. Отвернувшись от двери, Грейс нашла глазами детей. Макс резвился на спиральной горке, Эмма, сидя по-турецки, резалась в «Геймбой».
Скрипучий голос стал громче:
— Кто ваш муж?
— Джек Лоусон.
Молчание.
— Миссис Олуорт…
— Я такого не знаю.
— У нас есть фотография, — сказал Скотт Дункан. — Мы привезли ее показать вам.
Дверь открылась. Домашний халат миссис Олуорт явно был ровесником операции в Заливе Свиней.[14] Расплывшейся с возрастом даме было хорошо за семьдесят — этакая большая тетушка, которая обнимает тебя, и ты исчезаешь в ее складках. Ребенком такие объятия ненавидишь, став взрослым, по ним тоскуешь. Варикозные вены на ногах старой миссис Олуорт напоминали связки сосисок, а на необъятной груди лежали очки для чтения на длинной цепочке. От старухи пахло табаком.
— Я не могу стоять тут целый день, — проворчала она. — Показывайте фотографию.
Скотт Дункан вручил ей снимок.
Очень долго старуха молчала.
— Миссис Олуорт?
— Почему ее перечеркнули? — спросила она.
— Это моя сестра.
Она покосилась на Дункана:
— Вы же представились следователем!
— Так и есть. Но убита моя сестра. Ее звали Джери Дункан.
Лицо старухи побелело, губы задрожали.
— Она умерла?
— Ее убили. Пятнадцать лет назад. Вы ее помните?
Миссис Олуорт явно растерялась. Повернувшись к Грейс, она раздраженно спросила:
— На что вы там уставились?
— На детей. — Грейс показала на игровую площадку. Проследив за ее рукой, старуха замерла. Казалось, она совершенно ошеломлена.
— Вы знали мою сестру?
— А каким это я боком в этой истории?
В голосе Дункана зазвучала сталь:
— Да или нет? Вы знали мою сестру?
— Не помню, столько лет прошло…
— Ваш сын с ней встречался.
— Шейн — красивый мальчик, у него было много девушек. У его брата Пола — тоже. Он психолог в Миссури. Почему бы вам не отвязаться от меня и не поговорить с ним?
— Попытайтесь вспомнить, — повысил голос Дункан. — Мою сестру убили. Это, — ткнул он пальцем в Шейна Олуорта на снимке, — ваш сын, не так ли, миссис Олуорт?
Старуха долго вглядывалась в странную фотографию, прежде чем молча кивнуть.
— Где он?
— Я вам сто раз говорила — в Мексике, помогает бедным!
— Когда вы в последний раз с ним говорили?
— На прошлой неделе.
— Он вам звонил?
— Да.
— Куда?
— Что значит — куда?
— Шейн вам сюда звонил?
— Конечно, куда же еще?
Скотт Дункан сделал шаг к ней.
— Я проверил отчет по вашему номеру, миссис Олуорт. За этот год у вас не было ни входящих, ни исходящих международных звонков.
— А Шейн пользуется телефонными карточками, — чересчур поспешно сказала старуха. — Может, телефонные компании их не фиксируют, почем мне знать?
Дункан подошел к ней вплотную.
— Слушайте меня, миссис Олуорт, самым внимательным образом. Моя сестра мертва. Нет никаких следов вашего сына. Этот мужчина, — он указал на фотографию, — ее муж, Джек Лоусон, он тоже пропал. А вот это Шейла Ламберт. — Он перевел палец на рыжую девушку с широко поставленными глазами. — И тоже никаких следов за последние десять лет.
— А я какое ко всему этому отношение имею? — упорствовала миссис Олуорт.
— На фотографии пять человек, нам удалось установить личность четверых. Все они исчезли. Одна точно мертва, остальные — предположительно.
— Говорю вам, мой Шейн…
— Вы лжете, миссис Олуорт. Ваш сын окончил Вермонтский университет вместе с Джеком Лоусоном и Шейлой Ламберт. Наверняка они дружили. Он встречался с моей сестрой, мы оба это знаем. Так что с ними произошло? Где ваш сын?
Грейс тронула Скотта за рукав. Миссис Олуорт странным отсутствующим взглядом уставилась на площадку, на играющих детей. Ее нижняя губа дрожала, кожа стала пепельно-серой. По щекам побежали слезы. Она будто бы впала в транс. Грейс шагнула вправо, оказавшись в поле ее зрения.
— Миссис Олуорт, — мягко сказала она.
— Что вы от меня хотите? Я старуха…
Грейс ждала.
— Мне нечего вам сказать.
— Я пытаюсь найти мужа… — Старуха Олуорт по-прежнему смотрела на детскую площадку. — Я ищу их отца.
— Шейн хороший мальчик, он помогает людям.
— Что с ним случилось? — спросила Грейс.
— Оставьте меня в покое.
Грейс пыталась перехватить отсутствующий взгляд, но старуха стояла словно незрячая.
— Его сестра, — показала на Дункана Грейс. — Мой муж. Ваш сын. То, что случилось, касается всех нас. Мы хотим помочь.
Но старуха покачала головой и отвернулась:
— Моему сыну не нужна ваша помощь. Уходите. Уйдите, Бога ради!
Она шагнула за порог и захлопнула за собой дверь.
Глава 33
Когда они сели в машину, Грейс спросила:
— Вы сказали, что проверили список международных звонков?
Дункан усмехнулся:
— Я блефовал.
Дети уже сидели сзади с игровыми приставками. Скотт Дункан позвонил патологоанатому. Выяснилось, что Салли Ли их ждет.
— Мы приближаемся к разгадке? — спросила Грейс.
— Надеюсь.
— Возможно, миссис Олуорт говорит правду, в смысле сама верит в то, что говорит.
— Почему вы так решили?
— Много лет назад что-то случилось. Джек скрылся за границей, Олуорт и Ламберт — предположительно тоже. Ваша сестра отчего-то не уехала и была убита.
Скотт не ответил. Его глаза повлажнели, уголки губ дрогнули.
— Скотт?
— Джери звонила мне за два дня до трагедии.
Грейс молча ждала продолжения.
— Я уже выходил из квартиры… Понимаете, Джери была немного сумасбродной, все воспринимала очень мелодраматично. Затараторила, что должна сказать мне что-то очень важное, но я рассудил, что ее сообщение может подождать. Я думал, она заведет про новое хобби — ароматерапию, новую рок-группу, гравюры, сказал, что перезвоню… — Он замолчал и пожал плечами: — И забыл.
Грейс хотелось что-нибудь сказать, но слова утешения, пожалуй, принесли бы сейчас больше вреда, чем пользы. Она сильнее сжала руль и взглянула в зеркало заднего вида. Эмма и Макс сидели, не поднимая голов, нажимая большими пальцами на кнопки крошечных консолей, и Грейс вновь ощутила все сметающую волну чувств, неудержимый взрыв в мире норм и стандартов, благословение в повседневной рутине.
