Томас Харрис - Молчание ягнят
— Ну что, так лучше? — спросил Пембри, сняв с Лектера наручники.
— Да, очень удобно, спасибо. Знаете, я всегда стараюсь доставлять как можно меньше хлопот.
— Мы тоже, приятель, — улыбнулся охранник.
Доктор Лектер принялся за еду, одновременно что-то рисуя в своем блокноте мягким фломастером. Потом наклонился к прикрепленному к ножке стола магнитофону и включил музыку. Глен Гоулд исполнял на фортепьяно вариации Баха. Чудесные звуки рояля заполнили ярко освещенную клетку и всю комнату с сидящими в напряжении охранниками.
Доктор Лектер был совершенно спокоен, но время для него уже замедлилось и рассеялось, как для человека, совершающего какие-то быстрые действия. Только музыка, казалось, лилась сама по себе, не теряя естественного темпа. Сверкающие аккорды яркими брызгами искр взлетали к потолку и серебряным дождем легко просачивались сквозь стальную решетку. Доктор Лектер встал и с равнодушным видом посмотрел на упавшую с колен бумажную салфетку. Она долго парила в воздухе, задела за ножку стола, развернулась и, наконец, мягко опустилась на пол. Так и не подняв ее, доктор Лектер не спеша прошел за бумажный экран к унитазу — единственному уединенному месту в клетке. Музыка Баха чудесным бальзамом согревала сердце. Доктор Лектер сел на унитаз, оперся рукой на раковину и, положив подбородок на ладонь, полуприкрыл свои странные бордовые глаза, наслаждаясь прелестными звуками рояля.
Вариации Баха интересовали его чисто структурно. Вот снова громко зазвучали басы, вот еще раз повторилась сарабанда… Язык доктора Лектера заскользил по зубам. Полный круг по нижней части, полный круг по верхней. Длинное, интересное путешествие для языка, не хуже, чем поход в Альпы. Теперь по деснам. В глубокую пещеру между деснами и щекой. Мягкие круговые движения. Десна оказались холоднее языка. В пещере тоже прохладно. Наконец, язык добрался до тонкой металлической трубки и остановился.
На фоне звуков музыки Лектер услышал, как закрылся и поехал наверх лифт. Спустя бесконечное множество аккордов, дверь лифта открылась и незнакомый голос сказал:
— Меня прислали за подносом.
Чьи-то легкие шаги. Пембри. Лектер посмотрел в щель между панелями экрана. Так и есть. Пембри. Подошел к клетке и остановился перед решеткой.
— Доктор Лектер. Выходите и садитесь на пол, как в прошлый раз.
— Послушайте, Пембри, может разрешите мне сначала закончить здесь свои дела? Похоже, от этого переплета у меня расстроился желудок. — Казалось он произносил эту фразу невероятно долго.
— Ладно. — Пембри двинулся к своему столу. — Мы позвоним, когда он поужинает.
— Слушай, а можно на него посмотреть?
— Мы позвоним.
Снова звук лифта, щелчок, хлопанье дверей — и ничего, кроме музыки.
Доктор Лектер осторожно вынул изо рта трубку и вытер ее куском туалетной бумаги. Руки работали совершенно спокойно, ладони даже не вспотели.
За долгие годы заключения бесконечное любопытство доктора Лектера позволило ему изучить многие тюремные хитрости. После того, как он изуродовал медсестру в больнице Балтимора, охрана допустила всего два просчета. И оба в выходные дни санитара Барни. В первый раз какой-то ученый-психиатр по незнанию дал ему шариковую ручку, а потом забыл ее. Еще до того, как ученый ушел, Лектер незаметно разобрал ее. Пластмассовый корпус полетел в унитаз, а металлический стержень оказался внутри толстого шва матраца.
Единственным острым предметом в его балтиморской камере был заусенец на шляпке шурупа, крепившего топчан к стенке. Но этого оказалось достаточно. За два месяца доктор Лектер сделал на стержне надпил и переломил его на две части. Длинный кусок снова был смыт в унитаз, а короткий, длиной примерно два с половиной сантиметра, оставлен до лучших времен. Барни так и не заметил мозолей на пальцах доктора, оставшихся после двух месяцев напряженного труда.
Примерно через полгода кто-то из санитаров забыл на переданной Лектеру почте большую скрепку. Два с половиной сантиметра этой проволоки легко помещались внутри обломка стержня. Короткую, аккуратную трубку можно было без труда спрятать в шве одежды, за щекой или в заднем проходе.
Сидя за бумажным экраном, Доктор Лектер постучал трубкой о ноготь, пока изнутри не выпала проволока. Теперь самое трудное. Засунув часть проволоки в стержень, и используя его как рычаг, Лектер осторожно согнул ее под необходимыми углами. Через минуту он уже держал в руках готовый ключ от наручников.
Заложив руки за спину, он для тренировки раз пятнадцать перекинул ключ из ладони в ладонь. Затем сунул его обратно в рот, вымыл руки и насухо вытер их бумажной салфеткой. Музыка приятно ласкала слух. Зная, что надевая наручники, Пембри будет глазеть только на его шестипалую руку, доктор Лектер спрятал ключ между пальцами правой.
— Я готов, мистер Пембри, — позвал он, садясь спиной к решетке и просовывая руки. — Спасибо, что подождали. — Снова ему показалось, что фраза звучала слишком долго.
После целой вечности ожидания, Пембри, наконец, подошел к клетке. Потрогал руку, проверяя, не забыл ли Лектер намылить запястье. Потрогал другую руку, проверяя другое запястье. Надел наручники. Пошел к столу за ключами от клетки. Доктор Лектер услышал, как они тихо звякнули, когда Пембри вытаскивал их из ящика. Шаги. Охранник двинулся назад сквозь обволакивающие звуки рояля. Еще шаги. Бойл.
Пембри еще раз проверил наручники. Доктор Лектер спиной чувствовал его дыхание. Пембри открыл замок и распахнул дверь. Бойл вошел в клетку. Доктор Лектер чуть повернул голову. Все предметы вырисовывались необыкновенно ясно и отчетливо. Вот Бойл, с раздраженным видом складывающий на поднос грязную посуду. Магнитофон с вращающимися катушками кассеты. Салфетка, лежащая рядом с ножкой привинченного к полу стола. Краем глаза можно увидеть часть ноги стоящего у двери Пембри, конец висящей на поясе дубинки.
Доктор Лектер нащупал замок наручников на левой руке. Вставил ключ. Повернул. Запястью сразу стало легче. Он переложил ключ в левую руку. Вставил. Повернул.
Бойл наклонился, чтобы поднять салфетку. В одно мгновенье на его руке защелкнулся браслет наручника. Пока охранник поднимал голову, второй браслет обвился вокруг ножки прикрепленного к полу стола. Еще секунда — и Лектер уже у двери. Здесь Пембри, растерянно пытающийся достать баллончик с газом. Удар дверью — Пембри пошатнулся и отступил назад. Не давая ему опомниться, Лектер схватил за конец дубинки, с силой рванул охранника на себя и, ударив ребром ладони по горлу, впился зубами в лицо. Пембри попытался вырваться, но острые зубы уже разодрали нос и верхнюю губу. Подобно убивающему крысу псу, Лектер мотнул головой и сорвал с пояса Пембри дубинку.
Сидя на полу, Бойл отчаянно рылся в кармане в поисках ключа от наручников. Нашел, выронил, поднял…
Лектер вонзил конец дубинки в живот Пембри, еще раз ударил по горлу — и окровавленный охранник рухнул на колени.
Бойл дрожащими руками вставлял ключ в замок наручников. Лектер подпрыгнул вплотную и направил ему в лицо струю слезоточивого газа. Охранник взвыл, поднял руки, но тут же получил удар дубинкой по запястьям. Попытался спрятаться под стол, но ослепленный, пополз в другую сторону. Нескольких ударов дубинкой по голове оказалось достаточно, чтобы прикончить его.
Пембри удалось сесть. Лектер подошел ближе. Закрыв руками изуродованное лицо, охранник орал от боли.
— Вот теперь я и в самом деле готов, мистер Пембри, — улыбнулся Лектер, глядя на него сверху вниз.
Дубинка, описав дугу, опустилась на затылок охранника, и тот вытянулся на полу, подобно дохлой рыбе.
Во время этого жуткого сражения пульс доктора Лектера поднялся до сотни ударов в минуту, но тут же быстро восстановился до нормального уровня. Лектер выключил музыку и прислушался. Тихо. Он вышел на лестницу и снова прислушался. Потом вернулся в зал, вывернул карманы Пембри, достал ключи и открыл все ящики стола. На дне одного из них лежало оружие обоих полицейских — специальные револьверы тридцать восьмого калибра. Но самое главное, в кармане Бойла он обнаружил острый перочинный нож.
Глава 37
Как и утром, в вестибюле бывшего здания суда находилось много полицейских. Было 18.30 и полицейские оцепления только что сменились после двухчасового дежурства. После сырой холодной улицы все тянули руки к электрообогревателям. Некоторые еще до начала патрулирования сделали ставки на проходящем в Мемфисе крупном баскетбольном матче и сейчас спешили проверить, как развиваются события.
Сержант Тейт запретил включать в вестибюле радио, но у одного из полицейских был транзистор с наушниками, и он то и дело сообщал окружившим его товарищам изменение счета.
Всего в вестибюле здания собралось пятнадцать полицейских и два охранника из Управления исправительных учреждений, которые ровно в 19.00 должны были сменить Пембри и Бойла. Сержант Тейт тоже с нетерпением ждал окончания своего дежурства.
