Константин Образцов - Культ
На внешней стороне двери скотчем был приклеен глянцевый лист бумаги. С него смотрел коллаж из тринадцати лиц, перечеркнутый красной надписью: «ОНИ ТЕБЯ ЖДУТ».
Сзади недобро засмеялись. Рома сбросил с плеча сумку, сорвал с двери листок, не спеша намотал его на руку и все так же спокойно подошел к Паше Мерзлых, который стоял повернувшись спиной.
– Эй, – позвал Рома.
И когда тот обернулся, молча и что есть силы врезал ему обернутым бумагой кулаком по зубам. Звук удара звонко разнесся в тишине. Паша мотнул головой и тут же ударил в ответ. На линолеум брызнула кровь. На Рому бросились двое, схватили за руки, подсекли ноги и повалили на пол. Мерзлых рухнул сверху, уселся на извивающегося противника, занес руку и с силой ударил его по лицу, так, что затылок Ромы со стуком врезался в пол.
Через мгновение вокруг орало, выло, визжало на разные голоса живое кольцо. Паша размахнулся еще раз, но в этот момент к нему подлетел Макс и с ходу ударил ногой. Получилось так хлестко и мощно, что голова Мерзлых резко откинулась назад, а сам он буквально взлетел в воздух и рухнул на спину, раскинув руки и замерев у ног Вики Цай, взвизгнувшей и подпрыгнувшей, как испуганная кошка.
Наверное, в любое другое время после такого убедительного нокаута драка сразу бы кончилась. Но не сейчас. Живой круг сомкнулся, и на Макса с Ромой навалились все разом. Крики стали рычанием. Кулаки со звоном и жутким, глухим стуком бились в лица и тела. Рома вертелся ужом, пытаясь подняться, но ему не давали, пиная со всех сторон, так, что он в конце концов перевернулся на бок, прикрывшись руками. Макс устоял; он с ревом вращался, раскидывая вцепившихся в руки одноклассников и раздавая удары – ногами, локтями, коленями, головой. Свалка сделалась всеобщей.
Даниил видел драки и раньше. В «единице» они хоть и редко, но все же случались. Хотя драками это назвать было сложно: так, толчки да захваты с попыткой свалить противника на пол. То, что происходило сейчас, было какой-то звериной, неистовой схваткой.
Он в отчаянии обернулся. Женя исчез. На втором этаже, кроме кабинета МХК, были только пустующий сейчас класс математики, театральная студия и коридор, ведущий к кабинету директора. Помощь могла прийти слишком поздно. Брызги крови уже были и на стене у окна, и на подоконнике, куда ткнулся носом кто-то, отправленный Максом в нокдаун.
Даниил развернулся и побежал.
У Аркадия Леонидовича только что начался урок, когда дверь с треском распахнулась, ударившись в стену. Он с удивлением повернулся. На пороге стоял Даниил Трок; глаза у него были круглые и донельзя перепуганные, а лицо такое белое, что исчезли даже веснушки.
– Там! – крикнул он, перевел дух и снова выкрикнул: – Драка!
Два пролета лестницы Аркадий Леонидович преодолел в несколько прыжков, оставив Даниила далеко позади. На втором этаже творилось что-то несусветное: куча сплетенных друг с другом детских тел, брыкающихся, визжащих, орущих, беспорядочные взмахи рук, звуки ударов и крики боли. Те, кто не участвовал в битве, столпились вокруг с раскрасневшимися лицами и блестящими обессмыслившимися глазами, подпрыгивали и кричали:
– Вали его!
– За руки хватай!
– Мочи его, мочи!
Аркадий Леонидович врезался в толпу, как локомотив на полном ходу. Снес плечом возвышающегося над остальными рослого парня, раздававшего направо и налево яростные оплеухи, и ворвался в центр побоища. Через пару секунд бой прекратился: кто-то отлетел в сторону, кто-то отступил сам, только на полу еще лежали двое, один из которых вцепился противнику в горло мертвой хваткой. Аркадий Леонидович схватил верхнего мальчишку за плечи и потянул. Тот закрутил головой, попытался ударить ногой, но свою жертву не выпустил.
– Отпусти его! Все, отпусти!
Парень сжался, как кот, но продолжал душить. Лицо второго уже приобретало багрово-синий оттенок, глаза выпучились и покраснели. Аркадий Леонидович напрягся и с силой встряхнул мальчика, подняв его в воздух. Подросток яростно забился, пытаясь вырваться, но учитель держал его крепко.
– Успокойся! Все кончилось, остановись!
Аркадий Леонидович развернул парня лицом к себе и с трудом узнал в этом бешено дергающемся, залитом кровью, оскаленном существе Рому Лапковича. Он зашипел и лягнул учителя в лодыжку.
– Да успокойся ты!
Рома наконец замер в сильных руках, тяжело дыша и выдувая ноздрями кровавые пузыри. Разбитые губы раздвинулись в жуткой улыбке.
– Никогда, – прошептал он.
– Что?!
– Никогда больше. Нет. Никогда.
Глава 9
Мир стал серым и плоским, как низко нависающий потолок. Желтоватый свет перестал быть уютным, сделался тревожным, как неприятный сон, который не можешь вспомнить наутро. За окном постоянно что-то лилось, то ли дождь, то ли мокрый снег, как будто кто-то открыл кран и моет, моет, трет руки, пытаясь отскоблить въевшуюся грязь.
Ужинали наскоро и без удовольствия. Телевизор бубнил, теперь включенный всегда на канале новостей, и был похож на окно в искаженный, неправильный мир, где только и дел было, что взрывать, убивать, ненавидеть и спорить до красных пятен на лицах. «Песнь о Нибелунгах» отложили до лучших времен. Теперь чтением их снабжали страницы в Сети. Как это всегда бывает с Интернетом, одним городским порталом Северосумска дело не ограничилось: вроде бы включали они компьютер, чтобы читать про события в городе, а в итоге погружались в концентрат страхов и шумных страстей внешнего мира. Аркадий Леонидович чувствовал себя так, словно после освежающей ванны вынужден был лезть в огромный мусорный бак, разыскивая там что-то среди гнили, сора и острых опасных осколков.
– Смотри, вот еще.
«На улице Энтузиастов из окна восьмого этажа выбросился 12-летний подросток, учащийся школы № 3. В предсмертной записке он объяснил причины своего поступка «голосами, которые приказали ему это сделать», а также отказом родителей купить ему игровую приставку Xbox. Прибывшие на место врачи «Скорой помощи» констатировали смерть вследствие множественных травм, несовместимых с жизнью».
– И вот.
«Массовой дракой закончился конфликт между двумя группами мужчин в рюмочной «Капелька». По словам очевидцев, неизвестный посетитель спровоцировал ссору между рабочими завода «Коммунар» и сотрудниками «Созвездия». В ходе выяснения отношений один из участников столкновения получил ножевые ранения, еще двое были госпитализированы с черепно-мозговыми травмами и ушибами. Зачинщика найти не удалось. Полиция ведет расследование с целью установления обстоятельств происшествия и степени вины каждого из его участников».
– Это тоже сегодня. Все за один день.
«В Инженерном переулке 40-летняя Х., сотрудница диспетчерской службы порта, на почве внезапно возникших неприязненных отношений после совместного распития спиртных напитков нанесла осколком бутылки колото-резаные ранения своему неработающему сожителю Ф. Мужчина скончался на месте. С целью сокрытия преступления Х., находившаяся в состоянии сильного алкогольного опьянения, попыталась вытащить труп на улицу и проволокла его за ноги по ступеням лестницы с четвертого по второй этаж. Там она встретила 78-летнюю У., проживавшую в том же подъезде. Опасаясь разоблачения, Х. набросилась на соседку и причинила ей тяжкие телесные повреждения, однако получила серьезный отпор, бросила тело сожителя и попыталась скрыться. Прибывший по вызову наряд полиции обнаружил Х. спящей на уличной скамейке в тридцати метрах от дома».
Недельной давности бойня открыла какие-то шлюзы, ранее сдерживавшие отчаяние и злобу. Город, все еще переживавший страшные события прошлой субботы, словно бы не замечал этих ежедневных вспышек насилия, как не замечают булавочного укола рядом с зияющей, кровоточащей раной.
Глупо было надеяться, что можно укрыться от жизни. Отсидеться с любимой женщиной в тихой квартире, спокойно ходить на работу, читать старые книги. Мир, как терпеливый и настырный рыбак, выковыривающий острым коротким ножом моллюска из раковины, настиг его снова. Только теперь Аркадий Леонидович был не один, и это все осложняло. Как ни любил он Карину, как ни больно ему было думать об этом, но все стало бы намного проще, попрощайся он тогда с ней на вокзале. Она бы и одна не пропала; может, встретила бы кого-то другого, нормальнее, проще, влюбилась бы и была счастлива. Да, Карина тоже что-то скрывала, но Аркадий Леонидович был уверен, что это сущие пустяки в сравнении с тем, что утаил он: ну какие порочные тайны могут быть у молодой медсестры? Неудавшийся брак? Ревнивый любовник? Долги? Уж точно не шесть жестоких убийств, совершенных на той войне, куда его призвали вопреки собственной воле. И если раньше он скрывал от нее только прошлое, теперь приходилось откровенно врать о настоящем и будущем.
– Как поговорили? – поинтересовалась Карина, когда Аркадий Леонидович вернулся от Трока.
