Тэйлор Стивенс - Информатор
Если сегодняшние новости соответствовали действительности, то еще шесть месяцев назад Эмили Бэрбанк открыто появлялась в Бате, то есть ее не прятали и она не пряталась сама. Но за последние четыре года она не пыталась связаться с семьей, хотя наверняка знала, что ее ищут. Ее след становился не умозрительным, а обретал реальные черты: пойдя по нему, можно распутать весь клубок и докопаться до истины. Если ей удастся попасть в Монгомо, она доберется до Эмили.
Но прочие факты никак между собой не состыковывались. За ней и Брэдфордом установили слежку с момента их появления в Малабо. Ее пытались убить, а Брэдфорда выдворили из страны. Люди в лодке посчитали ее мертвой, о чем и доложили, хотя бы потому, что не хотели признаваться в случившемся на борту.
Чтобы инициировать ее поиски, кто-то из местных при погонах должен был знать, что она осталась жива и куда направляется. Монро никак не могла отделаться от той неприятной мысли, что кто-то из ее близкого окружения замешан в предательстве, организации за ней слежки и информировании о ее передвижениях, причем с самого начала ее пребывания в Экваториальной Гвинее, людей, сейчас разыскивающих ее с фотографией.
Эти типы появились в Бате два дня назад. Где она сама была в это время? В территориальных водах Нигерии. Сколько людей знали, что она направится в этот город?
Логан. Ему она не говорила, где была и куда поедет.
Кейт. Она знала о каждом ее шаге, но только не про Бату.
Франсиско. До их встречи в его домике он понятия не имел, что она находится в Экваториальной Гвинее, а потому не мог организовать слежку. Если… если, конечно, он не узнал о ее предстоящем визите от Бонифация Акамбе. Тут не все стыковалось, но этот вариант исключать нельзя.
Брэдфорд. Черт! Она говорила Брэдфорду о Бате, он был с ней в Малабо и благополучно спал у себя в номере, когда ее пытались утопить с якорем на ногах. А стоило ей объявиться живой и невредимой, он сразу засобирался в Африку и именно в Бату.
Три похожие друг на друга головоломки с одними и теми же вводными и взаимосвязанными условиями.
— Наверное, нам все-таки лучше убраться из города, — обратилась она к Бейярду.
Монро оставалась на заднем сиденье, пока они колесили по городу, но как только из него выехали, перебралась вперед. Бейярд, повернувшись к ней, смахнул с ее лица прядь волос.
— Ты зарабатываешь деньги этим? Ведь я ничего не знаю о твоей работе. Ты планируешь спецоперации?
— Я разъезжаю по развивающимся странам и собираю информацию — обычно абстрактную и ни с чем конкретно не связанную, а потом обрабатываю ее и превращаю в то, что помогает корпорациям принимать правильные решения по бизнесу.
— Значит, ты зарабатываешь не поисками пропавших людей?
— Нет, — ответила она и повернулась к нему: — А что, если бы мы занялись этим вместе? Организовали бы фирму и без всякого риска для жизни выполняли заказы по информационному обеспечению? Ты бы в этом преуспел не хуже меня.
— Стоит подумать.
Какое-то время они ехали молча, а после поворота увидели в сотне футов впереди КПП, не отмеченный на карте. Однако этот патруль уже не был похож на разношерстную команду, останавливавшую их утром: и по выправке, и по снаряжению его участники скорее походили на бойцов президентской гвардии.
Восемь солдат с автоматами и три черных джипа с тонированными стеклами. Дорога перекрыта световыми отражателями и лентой с шипами. Внутри одного из джипов просматривались тени других людей, а сама машина была припаркована боком, так что ее ветрового стекла с дороги не было видно.
Бейярд сбросил скорость — его взгляд стал жестким, а губы превратились в узкую полоску.
— У меня в багажнике есть блок сигарет. Если он не поможет, тогда попробуем деньги. Исходим из худшего, то есть из того, что они ищут тебя. В лучшем для нас случае они просто выехали повеселиться. На полу под сиденьем есть бейсболка — надень ее.
«Пежо» медленно подрулил к блокпосту. Лицо Бейярда сохраняло бесстрастное выражение, но глаза быстро перебегали с припаркованных машин на солдат и дорогу, и Монро знала, что он, как и она, был крайне напряжен, стараясь подметить и учесть каждую деталь, чтобы просчитать все возможные варианты.
Два солдата вышли на дорогу и знаками приказали им съехать на обочину. Монро покопалась под сиденьем в поисках бейсболки и спросила:
— У тебя здесь есть инструменты? Нож? Хоть что-нибудь?
— Посмотри в бардачке, там должна быть отвертка.
Монро нашла грязную и всю в пыли бейсболку и натянула на голову. Для многих местных все иностранцы были на одно лицо, и поэтому опознание кого-то по фотографии было сопряжено с определенными трудностями. Бейсболка еще больше усложнит эту задачу. До блокпоста оставалось десять ярдов.
Монро сидела ровно и смотрела прямо перед собой, одновременно шаря в бардачке. Нащупав фонарь-карандаш, она сунула его в карман.
Бейярд съехал с дороги и остановился на обочине, почти вплотную к зарослям. Он выключил двигатель, и Монро, дотянувшись до замка зажигания, вытащила связку ключей. Сняв с нее ключ зажигания, она передала его Бейярду, а связку зажала в кулаке.
К машине приблизились солдаты: двое держали их под прицелом автоматов, а третий потребовал предъявить документы. Бейярд передал их через опущенное стекло, и, когда патрульный повернулся в профиль и пошел к джипам, Монро узнала его: той ночью на лодке именно он нанес ей удар ногой. Пока проверяли документы, Бейярд вылез из машины. Он держал руки на виду, показал на багажник и поднес два пальца к губам.
— Я забыл сигареты, — пояснил он.
Солдат кивнул в сторону багажника и проводил к нему Бейярда, держа под прицелом. Бейярд достал блок и вернулся на свое место, где нарочито медленно распечатал пачку.
— Там, где дорога делает поворот, — пояснил он, обращаясь к Монро, — еще одна засада. Два человека, тоже вооружены.
— Во всяком случае, один из них был на той лодке ночью, — сообщила Монро. — Других я не узнаю.
— Если заметишь их старшего, дай мне знать, — прошептал он.
— Наверное, он сидит в джипе. В нем мелькают какие-то тени.
На дороге появилось маршрутное такси, направлявшееся к блокпосту с той же стороны, откуда приехали они. Внутри сидели шесть человек, а крыша была завалена всевозможными тюками. Двое солдат перешли дорогу, подошли к машине, заглянули внутрь и, не спрашивая никаких документов, убрали с проезжей части ленту с шипами и махнули водителю рукой, чтобы тот проезжал.
Бейярд вытащил сигарету из пачки и начал вертеть ее в руках.
— Если ты все видела, то понимаешь, что у нас проблема, — заметил он.
— Я все видела, — подтвердила она. — У меня есть вид на жительство, от которого надо избавиться. Я не хочу давать им указание на то, что я и есть та, кого они ищут.
Бейярд достал зажигалку, закурил, передал ее Монро и вылез из машины с несколькими пачками сигарет в руках. Он загородил спиной дверцу, положил сигареты на капот и обратился к солдату, стоявшему ближе всех:
— Угощайтесь!
Тот не шевельнулся и никак не отреагировал на предложение. Тогда Бейярд начал многословно рассуждать: сначала о погоде, потом о ресторанах в городе и еще о чем-то — он говорил один и говорил громко, чтобы его могли слышать стоявшие неподалеку солдаты. Его целью было отвлечь их внимание от Монро.
Та же опустила карточку вида на жительства вниз и подожгла. Пластик горел плохо — расслаивался, закручивался в завитки и дымился, выделяя резкий запах. Карточка сгорела на треть, и огонь успел уничтожить фотографию и основные личные данные, когда обстановка снаружи резко изменилась. Монро затушила карточку и засунула ее под подушку сиденья.
Солдат, забравший документы, вернулся без них. На том же незнакомом языке, который Монро слышала на лодке, он рявкнул что-то двум другим, стоявшим у машины, и те приказали Монро выйти. Бейярд глубоко затянулся и выпустил дым в воздух. Сигнал тревоги! Он не курил, и эта вызывавшая у него отвращение процедура служила сигналом предупреждения. Подчиниться!
Трое солдат перешли через дорогу и присоединились к стоявшим у «пежо». Один из них приказал Бейярду и Монро лечь на живот, заставил их развести ноги и защелкнул за спиной наручники. Затем их под дулами автоматов отвели к одному из джипов и уложили в кузов. Солдаты расселись вдоль бортов, держа пленников под прицелом. Машина резко рванулась с места.
Вскоре они свернули с дороги. Монро поняла это по ухабам, по тому, как натужно заработал двигатель, по запаху сырой почвы и живности, коим был насыщен воздух. Она чуть приподняла голову, чтобы не биться лицом о дно кузова. По какому-то проселку они углублялись в джунгли.
Монро не видела Бейярда, потому что их положили спиной друг к другу, но чувствовала его тело. Он придвинулся ближе — явно чтобы подбодрить ее, — но ничего утешительного в их ситуации не было. В нескольких дюймах от лица были испачканные грязью высокие военные ботинки, а над ними тускло поблескивало дуло направленного на ее голову автомата.
