Джеймс Кобб - Ледовый Апокалипсис
– В передней переборке еще есть два круглых прохода, расположенные один над другим. Нижний закрыт герметичным люком, к верхнему ведет короткая алюминиевая лесенка.
– Нижний люк ведет в задний бомбовый отсек, но там нет ничего, кроме дополнительных топливных баков. Тебе нужен верхний проход. Это – лаз для экипажа, который тянется над бомбоотсеками и ведет в носовой отсек.
Смит подошел к передней переборке, поднялся по лесенке и заглянул в тоннель с алюминиевыми стенами. Он был рассчитан на то, чтобы сквозь него мог пробраться человек в толстом тулупе, так что и у него, даже несмотря на громоздкий костюм биозащиты, не должно возникнуть проблем.
– Влезаю в тоннель, – сообщил он и, забравшись внутрь лаза, неуклюже пополз по направлению к мутному пятну света, маячившему в дальнем конце.
Путешествие длиной в сорок футов по обледеневшей металлической трубе показалось ему бесконечным. По мере того как Смит пробирался вперед, со стен, которые он задевал плечами, сыпался дождь крошечных ледяных кристаллов. К тому моменту, когда Смит наконец высунул голову из лаза, выходившего в сравнительно просторный передний отсек, он порядком запыхался.
Сквозь прозрачный нос самолета и колпак, под которым располагалось место штурмана, проникал тусклый свет догорающего дня, и Смит вновь поразился тому, насколько хорошо здесь все сохранилось за те полвека, что старый бомбардировщик пролежал на леднике. Самолет заморозился в прямом и переносном смысле – не только в леднике, но и во времени. Ледяные алмазы намерзли на приборах, стрелки которых не шевелились на протяжении пяти десятилетий.
– Я в кабине, – немного запыхавшись после путешествия сквозь тоннель, сообщил Смит.
– Очень хорошо. Много ли там повреждений?
– Вовсе нет, Вэл, все выглядит очень даже неплохо. Некоторые стекла провалились внутрь, и возле места бомбардира навалило снегу, так что в носовой части кабины вырос целый сугроб. А в остальном все в отличном состоянии, хотя кто-то убрал лесенку от лаза. Подожди, сейчас я спущусь в кабину.
Перекатившись на спину, Смит ухватился за железный поручень, проходивший вдоль верхней кромки лаза, и вытащил свое тело из узкой трубы. Спрыгнув вниз, он сказал:
– Все, я в кабине.
– Отлично, Джон! Прежде чем ты спустишься в бомбовый отсек, не мог бы ты кое-что проверить для меня?
– Конечно, если только это не займет много времени.
– Не займет. Во-первых, я хочу, чтобы ты осмотрел место бортинженера. Найди кресло, смотрящее в сторону хвостовой части. Оно должно находиться позади места второго пилота.
– Хорошо. – Смит поводил лучом фонаря по сторонам. – А здесь гораздо просторнее, чем я думал.
– В стандартной комплектации «Ту-4» в передней кабине много места занимает турельная установка с пушкой. Точно так же, как в американских бомбардировщиках.
– Ясно. – Смит протер лицевой щиток шлема. – Я вижу кольцо турели, и снова – пустые шкафы. Обивка сидений и парашюты исчезли. Впереди и слева – нечто, напоминающее стол штурмана, а справа – еще одна выпотрошенная приборная консоль.
– Это пост радиста. Я подозреваю, что экипаж самолета разбил где-то неподалеку лагерь – в месте, где можно было чувствовать себя в большей безопасности, нежели в фюзеляже с выбитыми стеклами. Туда они, видимо, и перетащили всю ткань, радиоаппаратуру и запасной электрогенератор.
– Этот лагерь будет следующим объектом нашего поиска. – Смит подошел к месту бортинженера и посветил на пульт с многочисленными приборами и тумблерами. – Так, я – у поста бортинженера. Что мы ищем?
– В нижней части консоли расположены три ряда рукояток, по четыре в каждом. В верхнем ряду – большие рукоятки, в среднем, соответственно, средние, и в нижнем – маленькие. Папа-медведь, мама-медведь и крошка-медведь. Большие рукоятки управляют дросселями. Они, как я полагаю, должны находиться в верхнем положении. Остальные – это управление пропеллерами и топливной смесью. В каком положении они стоят?
Смит снова протер лицевой щиток и негромко выругался. Тот, как оказалось, запотел изнутри.
– И те и другие находятся в среднем положении.
– Очень интересно! – пробормотала историк. – Зачем нужно было двигать их после падения самолета? Ну ладно. Там есть еще одна рукоятка, которую ты должен проверить для меня, Джон. Она находится на приборной панели перед сиденьем пилота и имеет очень необычную форму, поэтому ее нельзя перепутать ни с какой другой. Ее головка сделана в форме самолетного крыла.
Смит повернулся в узком проходе между рабочими местами членов экипажа и, неловко перегнувшись через спинку пилотского кресла, посмотрел на панель приборов.
– Ищу… Черт, здесь этих рукояток, как деревьев в лесу! Ага, кажется, нашел. Она находится в верхнем положении.
– Это рычаг управления закрылками, – сообщила Валентина. – Тогда все начинает складываться, все становится понятным…
В наушниках повисло молчание, а затем женщина снова заговорила, но теперь в ее голосе звучала неподдельная тревога:
– Джон, будь осторожен, груз сибирской язвы все еще на борту!
– Откуда ты знаешь? – спросил Смит.
– Долго объяснять. Просто поверь мне на слово. Экипаж так и не сбросил контейнер с биоагентом. Он до сих пор там!
– В таком случае я, пожалуй, взгляну на него.
Смит выпрямился и подошел к люку, ведущему в передний бомбоотсек. Точно так же, как и вход в задний, он был круглым, со смотровым окошком посередине и находился в полу, прямо под отверстием лаза.
Смит опустился на колени.
– Я нахожусь рядом со входом в бомбовый отсек, – доложил он, подождал несколько секунд и потянулся к ручке люка. – Открываю… – Незаконченная фраза повисла в воздухе.
– В чем дело, Джон?
– Так вот почему у выхода из тоннеля не оказалось лесенки… Здесь кто-то побывал, Вэл, причем совсем недавно! Тут все покрыто изморозью. Все, кроме ручки люка. С нее иней стерт, и я даже вижу следы пальцев.
Смит повернулся и вновь поводил лучом фонарика по кабине. Теперь, точно зная, что искать, он сразу заметил следы недавнего пребывания здесь какого-то человека.
– Незваный гость проник сюда через боковое стекло кабины рядом с креслом пилота.
– Он побывал в бомбовом отсеке?
– Через секунду узнаем.
Смит ухватился за ручку и повернул ее. Она подалась с удивительной легкостью. Нагнувшись ниже, Смит заглянул в темноту. Частое дыхание замерло в его горле.
Закрепленный на множестве «ушек» – специальных бомбодержателях – контейнер в виде огромной таблетки занимал половину всего бомбоотсека, находясь в его верхней части. На его стальной поверхности вспыхивали кристаллы льда. Смиту почудилось, что он слышит шепот спящей смерти, способной убить целые города. Миллиарды и миллиарды спор сибирской язвы пребывали в полувековом сне, дожидаясь момента, когда их разбудят и выпустят на свободу.
Противостоять этому ужасу было профессией Смита, но и он внутренне содрогнулся.
– Вэл, ты была права, контейнер здесь. Передай переговорное устройство майору Смыслову, он мне понадобится.
Дожидаясь, пока русский наденет наушники с микрофоном, Смит, светя себе фонарем, произвел беглый осмотр контейнера, выискивая следы механических повреждений либо серо-зеленые пятна, которые указывали бы на утечку биоагента. Ни того, ни другого не оказалось. Вскоре в наушниках зазвучал голос Смыслова:
– Похоже, мы нашли то, что искали, подполковник? – спросил русский.
– Определенно, майор, – ответил Смит. – Я сейчас смотрю на резервуар. Отсюда он выглядит неповрежденным и, очевидно, пережил падение вполне благополучно. Люки бомбоотсека немного вогнулись внутрь, но контейнер не затронут. Система крепежки тоже цела: все бомбодержатели на месте и не пострадали. Вэл сообщила вам о том, что здесь уже побывал как минимум один лазутчик?
– Да, подполковник.
– Он забирался и в бомбоотсек. Передо мной, прямо на верхней крышке контейнера, табличка с инструкциями. Кто-то стер с нее иней. Я вижу эмблему советских ВВС, символ в виде скрещенных серпа и молота, а под ними текст красными буквами. Русского я не знаю, но думаю, что это некая инструкция.
– Вы правы, подполковник. Эта табличка во всех подробностях рассказала любопытному о том, что содержится в контейнере.
– В таком случае, я полагаю, мы выяснили, откуда произошла утечка информации о грузе «Миши-124». Майор, контейнер с биоагентом и система распылений – это по вашей части, так что инструктируйте меня, что и где я должен проверить.
– Хорошо, подполковник. Если корпус контейнера цел, дальше вам следует осмотреть распылительную систему и убедиться, что клапаны на трубопроводе наддува закрыты и опечатаны. Они не должны быть открыты до тех пор, пока бомбардировщик не окажется над целью, но…
– Действительно, «но». Из схемы, которую вы мне показывали, следует, что эти распылительные сопла находятся прямо над моей головой.
